Поцелуи с ним были сродни исследованию другой стороны его личности или, может, большему раскрытию той, что уже была знакома Гермионе. Драко мог быть грубым, требовательным, но порой он становился деликатным и, скорее, дразнил её, нежели брал своё. Как бы там ни было, Драко захватывал Гермиону полностью. Он целовал её до тех пор, пока дыхание не перехватывало, сердце не начинало колотиться так, будто готовилось вырваться из грудной клетки, а мир за пределами его прикосновений не переставал существовать. Её мысли сужались до прикосновений к нему, его движений и звуков. Он разжигал внутри неё пожар, о котором раньше она не могла даже помыслить — и это пугало столь же сильно, сколь и радовало. Гермиона почти не сомневалась, что такими переживаниями Драко сводит её с ума. Наверняка он делал это специально, но если бы она могла остановиться, сделала бы это уже давно. Однако Гермиона сомневалась, что вообще была на такое способна. Признание Притягательности вышло из-под контроля, и в происходящем она винила своё стремление сломя голову бежать навстречу опасности.
Бананы и апельсины; а затем его губы опустились к её шее, а рука скользнула ей на ягодицы — ладонь сжалась, когда он втянул в рот нежную кожу. Гермиона не отдавала себе отчёт в желании издать какой-нибудь звук, пока из глотки не вырвался стон, и зубы Драко не прикусили горло. Покраснев ещё гуще, она повернула и склонила голову.
Драко дёрнулся, когда её губы нерешительно прильнули к напряжённой шее. Она прокладывала вверх дорожку из поцелуев, и он прижался открытым ртом к её плечу. Гермиона попыталась припомнить то, что читала о точках удовольствия, расположенных на шее, но затуманенный мозг отказывался ей помогать. Она чувствовала сквозь одежду жар дыхания Драко; её губы добрались до его челюсти, и он слегка напрягся. Она втянула в рот кожу, быстро выдохнула через нос и прикрыла веки, ловя губами вибрацию стона. Драко прижал её к себе, и, ощутив твёрдость его тела, Гермиона распахнула глаза. Ответом стала тянущая боль внизу живота, и она решила на время оторваться от его шеи.
Пока Гермиона скользила губами по щеке Драко, его рука ползла по её боку вверх. Он повернул голову для поцелуя, но замер, услышав смешок, который Гермиона старалась сдержать. Иногда у неё появлялось непреодолимое желание смеяться — когда она сомневалась или чувствовала неловкость в незнакомой ситуации, но сейчас был не тот случай. Она нащупала губами на его щеке липкую банановую массу, и смех запузырился в груди, словно не понимал, что смеяться в эту минуту ей хотелось меньше всего.
Драко отстранился, чтобы посмотреть на неё, и хихиканье вырвалось снова — на этот раз из-за абсурдности первого смешка. Встретившись взглядом с Драко, Гермиона облизала губы и покачала головой.
— Прости, просто я… У тебя на щеке банан.
— Интересно, как же он туда попал.
Что? Она не знала людей, которые могли так говорить. Эта сиплая хрипотца, от которой узел в животе почему-то затягивался ещё сильнее. У неё слегка перехватило дыхание, и она задумалась о несправедливости существования подобных звуков.
— Наверное, самооборона, — голос звучал глуше обычного, отрывисто и неуверенно, и ей пришлось откашляться. Дважды.
— Конечно. Если самооборона подразумевает объявление войны и продолжение боевых действия, несмотря на попытки обще…
— Не было никаких попыток общения! Было лишь нытье и боязливые жалобы.
— Нытье? Боязливые жалобы?
— Да, хочешь, чтобы я пояснила тебе значение этих слов? Или ты просто для себя повто… — виноградина врезалась ей в висок, и она открыла рот. — Нечестно! Ты…
— Что? Кто-то начал ныть? Я…
К сожалению, стоило ей залезть в сумку, как Драко отскочил. Пока он отступал, она вытащила горсть каперсов.
— Грейнджер…
— Ты стащил виноград из моей сумки? Мелкий хитрый…
— Я бы не…
— Вот как ты пытаешься обща…
Драко дёрнулся вперёд, и Гермиона, отпрыгнув, замерла. Он прищурился, и его бровь медленно поползла вверх.
— О чём ты думаешь? Никаких пиратских штучек, Капитан Рыб…
Драко бросился к ней, стараясь дотянуться до ягод, и она, вскрикнув, бросилась бежать, швыряя в него через плечо каперсы.
— Ну и кто теперь убегает?
— Ды ты просто бесишься, что не можешь меня поймать. Это…
Драко фыркнул; она услышала, как он подхватил сумку и припустил за ней следом.
25 октября; 13:18
Гермиона схватила Драко за руку раньше, чем тот открыл люк.
— А что, если это что-то вроде… ящика Пандоры.
— Пан… — он покачал головой, его рука замерла у деревянной створки.
— Открыв его, ты впустишь в мир великое зло.
Он смотрел на неё в течение трех секунд, затем перевёл взгляд на дверцу.
— Вряд ли деревянная дверь на Липарских островах ведёт…
— Что, если, открыв её, ты впустишь великое зло в наш мир? Там могут скрываться создания, подобные Биллу.
Эти слова заставили Драко отдёрнуть руку и выпрямиться; нахмурившись, он посмотрел вниз. Гермионе было любопытно, что находилось под люком, но заглядывать туда нужды не было. Даже если на карте был изображён именно этот остров, все символы были связаны только с горой. Драко отступил, и она услышала, как он двинулся за ней следом.
13:39
Гермиона бросила в сумку персик и откусила кусочек от второго, мыча от удовольствия. Драко потянулся к дереву за плодом, но замер, услышав, как она давится вторым куском. Гермиона выплюнула мякоть и удивлённо уставилась на свои ноги. Нервы будто бы зазвенели и застыли, а конечности свело так, словно их залили бетоном. Совершенно не элегантно сплюнув остатки персика, она пошевелила ногой и закричала.
Гермионе казалось, будто она поднимает вес вдвое тяжелее собственного — она тащила и тянула эту тяжесть каждым мускулом, связкой, веной и нервом. Потянувшись к дереву, она задохнулась: вспомнила, как полунесла-полутащила Драко из того сада… Что-то ударило её под колени, заставляя ноги двигаться — она вскрикнула и взмыла в воздух. Рука Драко, оказавшаяся под спиной, напряглась — он приподнял Гермиону повыше, и она закусила губу от пронзившей конечности боли.
— Опусти. Я могу бежать.
Он ответил шипящим потоком ругательств и оскорблений и замер на месте. Гермиона чуть не рухнула вперёд и уже подумала, что Драко собирается её бросить, чтобы она бежала сама, но он лишь крепче сжал её и резко развернулся.
— Твою ж мать.
Гермиона поняла, что оно должно было быть там и Драко разглядел среди деревьев чёрную фигуру. Ему надо было поставить её на землю — Гермиона не хотела, чтобы её несли как какую-то неполноценную… Ну, наверное, в этот момент она такой и являлась, но… Зацепившись ногами за дерево, Гермиона вскрикнула, и Драко на выдохе попросил прощения. А, может, и нет. Она могла бы идти сама, но даже с поддержкой Драко они однозначно передвигались бы медленнее. Ей казалось, будто её ноги были охвачены огнём.
Заскулив, Гермиона обхватила Драко за шею и немного подтянулась, стараясь уменьшить нагрузку на его руки. Прижавшись ухом к его уху, она стискивала зубы от вспышек боли, прошивающей ноги при каждом движении, и смотрела назад. Она оглядела землю, ветки, деревья, но не заметила ни сгорбленную фигуру, ни длинные руки. Она осознавала, что они двигались быстро, но крутила головой по сторонам, высматривая и выискивая.
Снова ударившись ногами о дерево, она закричала и впилась ногтями в спину Драко; он повернулся, чтобы отодвинуться, но лишь задел ещё один ствол. Гермиона задохнулась, и слёзы навернулись ей на глаза; разум помутился от впечатления, будто ноги сжаты раскалёнными тисками, перетирающими кости в труху. Она ощущала, как жар другого рода завладевает телом, обволакивая мышцы и внутренности. Зрение слегка затуманилось, она несколько раз с трудом моргнула и почувствовала, как по шее потёк пот.
Лихорадка… У Драко была лихорадка, и она думала, что он умрёт.
— Я не думаю… что оно идёт. Помнишь… теория об ограниченной зоне.
Драко не ответил, и Гермиона зажмурилась, спасаясь от пелены перед глазами и мучаясь головокружением, болью и жаром. Грудь Драко ходила ходуном — казалось, он находился на грани гипервентиляции, но нашёл в себе силы, чтобы выдохнуть что-то про слона и то, что руки у него вовсе не как у робота. Она обняла его за шею, пальцы скользнули по мокрым от пота волосам, и он замолчал. Не открывая глаз, Гермиона прижалась лбом к его плечу и старалась глубоко вдыхать прохладный воздух, чтобы облегчить организму борьбу с лихорадкой.
