Гермиона различила глубокие борозды от когтей и удивилась, почему рот существа был испачкан. Она разглядела в земле углубление — большой выгрызенный кусок. Похоже, Драко двигался достаточно быстро, в противном случае ему бы вырвали горло. Она заметила на его футболке насколько дыр — неужели когти зацепили? Если да, к сожалению, ей придётся связать его до конца трансформации. Она сделала шаг вперёд, загораживая труп.

— Тебе больно? Царапины? Укусы?

Драко покачал головой; тот факт, что он не сказал ничего саркастичного или обидного, лишь свидетельствовал о его плачевном состоянии.

— Я связала вместе несколько лиан и протащила их в яму; надеюсь, мы сможем по ним вскарабкаться, и они нас выдержат. Наверное, лучше вылезать по очереди.

Драко откашлялся, прочищая горло, но по-прежнему молчал — лишь кивнул, вытирая кинжал. Гермиона слегка волновалась, но думала, что ему станет лучше, как только они выберутся из туннелей. Драко поднялся, забросил вещи в сумку и потянулся за фонарём. Гермиона стояла так, чтобы загораживать ему обзор, но с их разницей в росте это было бессмысленно. Повернувшись, он встретился с ней глазами и, подойдя, протянул нож. Улыбнувшись, Гермиона взяла его, на секунду задержала взгляд и отошла в сторону. Кивнула в сторону выхода и пошла следом за Драко.

14 октября; 11:24

Они переночевали на побережье Панареи в том месте, где скала уходила прямо в море. Драко по-прежнему хранил молчание, погружённый в свои мысли, и Гермиона решила, что будет лучше провести ночь здесь. Драко умудрился выловить рыбу, и она поняла, что он отходит от потрясения и не считает себя убийцей.

Сегодня он уже был не таким бледным и дёрганным, а отрешённый взгляд сменился привычным выражением. Он по-прежнему не разговаривал с ней, но она решила дать ему ещё немного времени, прежде чем начать вести себя так, будто ничего не произошло. Она сомневалась, что Драко когда-нибудь сядет и расскажет ей о своих переживаниях, и знала, что он будет признателен, если они станут полностью игнорировать случившееся.

Она сидела на скалистом берегу на краю крошечной деревеньки и сушила на солнце волосы. Положив подбородок на колени, она смотрела, как из-за скалы, где бил горячий источник, появляется мыльная пена — Драко мылся. Ветер подсаливал каперс, который она грызла, волны омывали носки поношенных кроссовок, а лодка покачивалась рядом. Она видела в прозрачной воде, как Драко проплыл к пляжу — на нём были шорты, купленные ею на Салине. Он вынырнул у берега и откинул назад волосы — они отросли с момента приезда, но кое-какие пряди возле ушей топорщились по-прежнему.

Он подошёл к лодке и закинул в неё мыльные принадлежности, порыв ветра донёс до Гермионы аромат апельсинов. Он схватился за борт: плечи и руки вздулись буграми мышц, пока он сталкивал судёнышко в воду. Драко кивнул Гермионе, она перебросила через борт сумки, подобрала его ботинки и одежду и забралась внутрь. Драко присоединился к ней, и она подняла вёсла — вода потекла к кроссовкам по деревянным доскам.

— По крайней мере, это остров. Даже пробудь мы здесь ещё несколько недель, было бы не так холодно. А ведь могли оказаться в Антарктике.

Драко хмыкнул, усаживаясь напротив, и они принялись грести, радуясь тому, что оставляют Панарею позади.

18:47

Они поднялись по ровному склону скалистого острова Басилуццо, но не обнаружили никаких признаков магии или растения. Гермиона могла лишь догадываться, сколько времени они бы здесь потратили, не имея конкретного ориентира. Здесь располагались многочисленные пещеры и гроты, и под водой крутилось множество аквалангистов, воспользовавшихся внесезонными предложениями. Они обогнули скалу, провели лодку мимо руин римской корабельной верфи и остатков кораблекрушения, и направились к Стромболи.

По мере приближения к острову небо становилось тёмно-серым, вулкан выбрасывал высоко в воздух красные, жёлтые и оранжевые искры, которые дождём опадали на вершину тёмной, испещренной изумрудными пятнами горы. Гермиона перевела взгляд на побережье: белые домишки, выстроившиеся в линию у берега, отливали зеленью, красные водоросли тут и там покрывали чёрный песочный пляж. Когда солнце опустилось ещё ниже, море вокруг окрасилось в ярко-красный цвет, и Гермиона не могла определиться, выглядел ли пейзаж красиво, или зловеще.

Кожа и волосы Драко, оказавшиеся на свету, приобрели красно-жёлтый оттенок; Гермиона наблюдала за тем, как работают мускулы у него на руках, как разворачивается грудь при каждом гребке. Её лоб и шею покрывала плёнка пота, а плечи горели от долгой гребли. Она прекратила работать вёслами, вытерла лоб и обмахнула лицо. Губы Драко едва заметно дёрнулись, но она уловила это движение.

— Я перегрелась.

— Вижу.

— Ты ведёшь себя так, словно не потеешь.

— Я не обмахиваюсь. Смирись с жарой.

Гермиона фыркнула, снова хватаясь за весла.

— Погоди, вот сейчас я перегреюсь настолько, что воспламенюсь, разлечусь на кусочки и забрызгаю тебя. Надеюсь, когда мои ошметки будут повсюду — на тебе, под тобой — тебя затошнит и ты расплачешься.

— Грейнджер, если ты воспламенишься подо мной и разлетишься на кусочки, уверяю: тошнить меня не будет и плакать я не стану.

19:28

— Повторяю в пятый раз, я в порядке, — рявкнул он.

Неужели она спрашивала уже пятый раз? Ей казалось, всего лишь второй, но слишком уж странное выражение лица было у Драко. Гермиона переживала, что он мучается воспоминаниями или что-то в этом роде, и посчитала необходимым проверить, прежде чем опять перейти в режим игнорирования того эпизода.

— Ладно, господи, я просто волновалась, — она уставилась на Драко в ответ на его пристальный взгляд. — Знаешь, ведь… Э-э-э… Я хочу убедиться, что ты… справляешься… э-э-э… Ох, ладно. Я волнуюсь, потому что волнуюсь, так что прекрати так на меня смотреть, — она прибавила шагу. — Словно я ненормальная и…

Драко схватил её за руку, дёрнул на себя и поцеловал. Положение их тел и голов не очень этому способствовало, так что он промахнулся мимо половины её рта, но его губы прижимались в поцелуе. Драко повернулся, шагнул в сторону, вставая перед Гермионой, и его губы полностью накрыли её рот. Она выдохнула — живот скрутило, сердце замерло, но вот уже она сама отвечала на поцелуй, не давая себе времени передумать.

Драко обхватил ладонями её голову и чуть отклонил, полностью сосредоточившись на изучении её рта. Его напор был мощнее обычного, и Гермиона задумалась: уж не восполнял ли он что-то, утраченное в том туннеле? Драко полностью управлял ситуацией, наклонив её голову так, как ему хотелось, и пресекал любые попытки перехватить инициативу. Гермиона больше обычного утратила контроль над происходящим; голова закружилась, а все чувства сконцентрировались на местах их соприкосновения. Вцепившись пальцами в рубашку Драко и притягивая его ближе, она отвечала на поцелуй столь же отчаянно.

Драко ослабил напор и разжал руки, но потребность по-прежнему ощущалась в движениях его тела и губ. Он позволил языку Гермионы скользнуть себе в рот, коснулся его кончиком своего, толкнулся бёдрами и опять крепко прижался. Гермиона провела ладонями по его груди, обхватила пальцами плечи, и он тяжело выдохнул ей в губы. Кажется, кислорода в его лёгких совсем не осталось: дважды потянув Гермиону за губу, он вскинул голову, чтобы сделать вдох.

Драко посмотрел на неё, ладони скользнули к её щекам; её пальцы разжались и снова стиснули его плечи. Чувствуя головокружение, Гермиона глубоко дышала, и его большие пальцы коснулись уголков её губ.

— Ты же сказал, что больше не будешь так делать, — зря она первым делом ляпнула именно это. Лучше бы промолчала и опять его поцеловала.

— Ага, ну, — Драко пожал плечами. — Я соврал.

Он убрал руки от её лица, и она его отпустила. Ещё пару секунд Драко к ней прижимался, а затем отступил.

— Темнеет.

Вскинув бровь, он облизал губы. Интересно, остался ли у него на губах её вкус — его она по-прежнему ощущала.