— Я знаю, что для тебя это действительно важно, так что вот. Забирай и проваливай, — Гермиона протянула ему карту, но он не пошевелился, чтобы её взять.

Видимо, его неподвижность пробила ту тонкую хлипкую стену спокойствия, которой Гермиона изо всех сил старалась отгородиться. Пробила, и она даже не поняла, как взлетела её рука — удар картой по голове Малфоя почти не принёс облегчения. И она стукнула его ещё и ещё раз. По макушке, лицу, плечам, а он лишь хмурился, отвернув голову. Это только сильнее разозлило Гермиону. Она хотела, чтобы Малфой рассвирепел. Хотела сделать что-то, что взбесило бы его настолько, что он бы сломался. И выглядел так, будто ему не плевать. Совсем.

Гермиона бросила в него картой и ушла, не обращая внимания ни на теплую влагу на щеках, ни на дрожь в руках, ни на тянущую боль за грудиной.

22:48

Без фонаря было темно, но Гермиону это мало беспокоило. Гнев и мысли заставили её пройти много, прежде чем она начала обращать внимание на корни, о которые спотыкалась, и на деревья, о которые билась. Она не знала, на кого злилась больше, на Малфоя или на себя, но вдруг пожалела о каждом поступке и задумалась о каждом шаге, сделанном с той минуты, как ей пришла в голову та идиотская мысль про Признание Притягательности, который только смогла припомнить. У неё появилось чувство, будто в свете развязки все хорошие моменты превратились в плохие. Это как со смехом бежать по грязи, а потом вдруг обнаружить, что воды нет и придётся чёрт знает сколько топать грязным.

Гермиона не понимала, кем они были другу другу, но знала, что у них завязались некие отношения. Она бы не назвала Малфоя своим парнем, но могла… Она больше не стала бы называть их врагами. Похоже, они приблизились к званию друзей, которые время от времени целовались. Бывали моменты, которыми Гермиона наслаждалась и над которыми потом смеялась. Бывали такие, когда они спасали друг другу жизнь. А бывали совершенно пугающие, потому что сердце колотилось слишком сильно, желудок делал кульбит и всё внутри ощущалось чересчур живым и неконтролируемым. Гермиона очень привыкла к тому, что Малфой спит в метре-двух от неё, к тому, что он постоянно находится рядом, а она всегда держится настороже. Бывали моменты, которые заставляли Гермиону думать, что она может по-прежнему ненавидеть Малфоя, но их было немного, они всегда быстро заканчивались, и в них наметились перемены.

Гермиона не знала, можно ли всё это хоть как-то назвать. Она не понимала, что это значило, но явно что-то. Она и не задумывалась о роли конца их путешествия, но если Малфой целовал её, чтобы отвлечь внимание, стремясь первым добраться до этого самого конца, может, он имел большее значение, чем происходящее между ними. Наверняка. И наверняка Малфой это знал, когда, отвлекая ее, отвлёкся сам, и с тех пор ни разу снова не поцеловал. Растение было главной целью, и кто-то один должен был добраться до него первым, чем бы такой исход ни обернулся для этого. Это — отвлекало, это — плохо закончится. Гермионе просто надо напоминать себе об этом, о карте, которую Малфой от неё спрятал, о том, что она сама скрыла бы её от него. Это будет легко. Будет так просто. Ненависть к Драко Малфою подобна… езде на велосипеде. Вот и всё — езда на велосипеде.

27 сентября; 8:17

Заслышав за спиной какой-то звук, Гермиона хотела вскочить на ноги, но что-то приземлилось ей на колени, и она плюхнулась на землю. Она посмотрела на свиток пергамента — на карту — и сердито уставилась на деревья перед собой.

— Разверни её.

Сперва она ему не ответила — вообще не пошевелилась. Но любопытство пересилило и, испытывая лёгкое раздражение от себя самой, она посмотрела на карту. Гермиона почувствовала тяжесть свитка, когда тот приземлился, и поняла: в пергаменте было что-то спрятано. Фыркнув, она развернула свиток и недоуменно уставилась на деревянную фигурку.

Подняв, Гермиона поднесла её ближе к лицу. Это была… Это были они. Не идеальное исполнение, но обознаться невозможно. Девушка с кудрявыми волосами, носом и подбородком Гермионы, и парень, у которого были малфоевские нос и челюсть. Прижавшись ладонями, пара соприкасалась лбами. Запястья окружала какая-то линия, а с ладоней свисал небольшой деревянный кусочек. Позади пары возвышалась стена; линия, вырезанная на ней, брала своё начало у спины девушки и, изгибаясь дугой, исчезала в спине парня.

— Я нашёл её в том доме, в котором были все эти деревянные фигурки. Слово внизу, между нами… Оно означает «в конце концов».

Гермиона провела пальцем по буквам, не отрывая взгляда от деревянных лиц.

— Это последняя моя находка, которую я от тебя утаил.

Гермиона повернула фигурку, осматривая, но больше ничего не увидела. Если Малфой нашёл её в том доме… Как… Кто-то видел этот момент. Кто-то, заполучивший растение или же просто прорицатель, а они благодаря цветку спаслись. В конце концов. Видимо, это и был ожидающий их момент, когда они вот так прижались ладонями. Похоже, тогда они и сотворили заклинание. Может быть, эта чёрточка — их кровь. Гермиона внимательно рассматривала фигурку, ошеломлённая деревянным изображением их будущего.

— Мне претит мысль, что мое будущее предопределено, но я смирился, потому что оно неизбежно. Эта фигурка, шрамы — этот момент настанет, что бы там ни было. Вот почему мы решили действовать сообща. Если мы снова потерпим поражение — неважно как, — я бы предпочел отправить нас обратно в прошлое, чем остаться одному и столкнуться с гораздо худшими последствиями. Ты знаешь, что выбора у нас нет.

У них его действительно не было — хотя Гермиону мучило любопытство, почему тот момент, когда они создали защитное заклинание, кто-то охарактеризовал «в конце концов». Она бы хотела приблизить минуту, когда они поймут, как именно наложить чары, чтобы понять их значение. Очевидно, им это ещё предстояло — пусть, объединившись, они изменили ход вещей, но в конечном итоге им придётся выяснить, как сотворить заклинание. В противном случае этой фигурки бы не существовало: ведь изменив течение событий и финал, они поменяли видение этого человека о прошлом. Но фигурка осталась прежней, даже если теперь они с Малфоем сотрудничали. Гермионе оставалось только надеяться, что результат будет иным.

— В коридоре…

— Это неважно, — поставив фигурку на карту, она смотрела туда, где пара соприкасалась лбами.

— Я больше не буду так поступать.

Что Малфой имел в виду: поцелуи с ней или поцелуи, вызванные тайными причинами? Да какая разница. С поцелуями с ним было покончено. Кто знает, что произойдёт, когда они отыщут растение — на что они пойдут, чтобы не дать сопернику его заполучить. Что будет делать она. И если осознание того, что её Признание Притягательности Малфой использовал против неё, было… сложно принять, то лучше прекратить дальнейшее сближение. Иначе в конце пути будет только труднее.

— Как ты меня отыскал?

— Шёл за тобой.

Она удивлённо на него посмотрела.

— Ты крался следом?

То ли различив обвинительные нотки, то ли заметив, что её голос стал звучать чуть ближе, Малфой оторвал взгляд от деревьев и посмотрел на Гермиону.

— Когда ты злишься, то передвигаешься хаотично. Найти тебя потом было бы сложнее.

Фантастика. Тогда Малфой видел, как она зло вытирала слезы, и слышал её бормотание. Наверняка она выглядела идиоткой. Только с ним было возможно такое.

— Ладно. Давай изучим карту.

12:21

Они не могли определить остров. Гермиона попыталась отыскать старые брошюры, чтобы изучить картинки и сравнить их с картой, но Малфой напомнил о магии. Они облазили гораздо больше гор, чем было видно с побережья или с воздуха — видимо, за магическими стенами остров расширялся. Карта была совершенно не масштабирована. Они не имели ни малейшего представления, использовал ли составитель какие-то единицы измерения или делал отметки на глазок.

Изучив карту, они обнаружили как минимум пять гор. Из-за беспорядочно разбросанных изгибов Гермиона сделала вывод, что местность была холмистой. На карте имелось по меньшей мере три реки, две из которых сливались в одну в нижней части пергамента. Больше ничего не было понятно. Их главным ориентиром стал символ на левой горе, окружённой небольшими холмами. Одинокая гора, стоящая ближе к границе острова, должна была стать зацепкой, которую требовалось отыскать. Если за магической стеной горы не найдётся, они переедут на другой остров.