— Ты, случаем, не прихватил крем от ожогов?

Малфой промолчал, так что Гермиона не рассчитывала на положительный ответ. Она тоже не вспомнила о нём в магазине, хотя не забыла приобрести несколько других мазей и обезболивающих средств. Гермиона бы обязательно подумала о креме, если бы Малфой сказал ей о деньгах заранее и дал время составить список.

— У меня есть немного, — наконец проговорил он.

О. О, он у него остался с прошлого раза.

Малфой остановился, подтянул сумку и залез в неё. Гермиона заметила, что чёрных подпалин на ней было гораздо меньше, чем на её сумке. Она вообще боялась, что после всего пережитого та развалится в любой момент. Гермиона остановилась в нескольких шагах позади и, глядя на Малфоя, поправила подол футболки. Стоя вполоборота, он вытащил из сумки крем; было неясно, собирался ли он им делиться. У неё ещё оставались травы, хранящиеся в сумке в кармане на молнии, но если… Малфой повернулся, протягивая тубу, и Гермиона взяла её с благодарной улыбкой.

Малфой положил сумку на землю, согнул палец с кремом и потянулся второй рукой за спину. Схватив футболку, он накинул её на голову — Гермионе потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить о креме, ожогах и сдавить тюбик. У Малфоя на спине краснели три ожога: самый сильный красовался между лопатками, а на рёбрах виднелось маленькое пятно. Нанося мазь на кожу, Гермиона наблюдала за тем, как он втирает средство пальцами; он протянул ладонь, и она выдавила ему ещё крема.

Она заметила, как Малфой пытается по спине или через плечо дотянуться до ожога между лопатками, посмотрела на маслянистый крем на своём пальце и сделала шаг вперёд. От прикосновения к коже Малфой замер, занеся руку над плечом. Гермиона осторожно втирала крем в ожог, и наверное, ей не было нужды упираться другой рукой ему в бок. Она ощущала тепло его тела; Малфой медленно опустил руку, но его позвоночник остался напряжённым. Гермиона чувствовала ладонью его спокойное дыхание и уловила, как он его задержал, когда она аккуратно очертила отметину пальцем — по его спине побежали мурашки.

Она отвела руку, сделав вид, что ей вовсе не пришлось себя к этому принуждать и что в ней не проснулся внезапный интерес к его реакциям на прикосновения. Она оглядела его позвоночник — тот путь, который хотели пройти её пальцы — и вернула тубу.

— Думаю…

Она посмотрела на него: выхватив крем из её руки, он дёрнул подбородком. Её губы округлились, и она заколебалась, прежде чем отвернуться. Потом схватилась за подол футболки и задрала её до середины спины, надеясь, что кожа не только кажется, но и выглядит обожжённой. В течение трёх секунд Малфой молчал и не шевелился — Гермионе хватило времени открыть рот, чтобы поинтересоваться причиной, — но затем она почувствовала прикосновение пальцев.

Она вздрогнула от холода крема, но тот согрелся от тепла кожи. Почувствовав на затылке дыхание, Гермиона подумала, что Малфой стоит ближе, чем требовалось, но не возражала. Он обрабатывал ожог и ослабил напор, когда Гермиона дёрнулась вперёд, сведя плечи — Малфой коснулся самого болезненного места. Его рука оказалась у неё на боку, а пальцы скользнули по талии словно в попытке удержать. Гермиона на секунду затаила дыхание, но вспомнила, как сама чувствовала любое движение, пока обрабатывала его повреждения, и медленно выпустила воздух.

— Это всё? — голос Малфоя прозвучал ниже обычного, он провёл большим пальцем по коже, выписывая мелкие круги по краям ожога.

Гермиона утвердительно хмыкнула и вдобавок кивнула. Его ладонь невесомо скользнула к её талии, и по коже побежали мурашки — лишь тогда Малфой отстранился. Неужели именно такой реакции он и ждал?

25 сентября; 6:41

Прищурившись, Гермиона вытащила своего пингвина из земли. Сдувая грязь с маленькой головки, она послала обещающий возмездие взгляд в сторону малфоевской сумки.

13:29

Одно из животных наклонило голову и, приподняв губы, обнажило острые зубы. Гермиона посмотрела на Малфоя, освещённого зелёным светом, увидела вместо него большое существо и фыркнула.

— Это напоминает мне одну песню… Там упоминается вожак стаи. Это… Ладно, наверняка ты всё равно не знаешь.

Серые глаза впились в неё, и существо вздохнуло.

— Ты выглядишь…

— Наверное, так же, как и ты, так что я не стала бы бросаться оскорблениями из-за иллюзии, над которой никто из нас не властен.

Гермиона выразительно посмотрела на Малфоя, и тот улыбнулся — пугающее зрелище, несмотря на понимание того, что это был морок.

— Твою шевелюру ничем не усмирить даже в чудовищной форме.

— А ты выглядишь чудовищем даже без иллюзий.

Гермиона не могла утверждать наверняка, но была готова поспорить, что как минимум одна бровь Малфоя взлетела вверх.

— Неужели? — протянул он.

— Ага. Да ещё с твоим-то характером! Задумайся хорошенько, Малфой. Это лишь вопрос времени: однажды утром ты проснёшься и увидишь, что стал таким навсегда.

Ей почудилось, что он пробормотал что-то насчёт троллей и чудовищ, но не была в этом уверена.

— Я собираюсь чем-нибудь швырнуть в этих мышей.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, сколько времени им потребуется, чтобы запутаться в твоих лохмах.

— О, а не хочешь посмотреть, сколько времени потребуется мне, чтобы зашвырнуть тебя в то голубое пламя?

— Предпочёл бы этого не узнавать. Я стану трупом к тому моменту, как ты осилишь хотя бы половину пути. Я сильнее, а у тебя то и дело возникают судороги, гипервентиляция…

— И это говорит тот, кто задыхался так сильно, что начал давиться.

— Один раз. И…

— Не думал, что я заметила? — Гермиона самодовольно хмыкнула.

— Ладно, а как насчёт того раза, когда ты обнимала дерево и жаловалась, что не чувствуешь ног? Или…

— Я пробежала весь путь наверх…

— …Захлёбываясь в собственную футболку. Это был…

— …Заявил, что твои рёбра треснули, и…

— …Целых две минуты бубнила под нос о том, как плохо иметь груди. Не думала, что я слышал…

— Давай осмотрим вон те камни, — оборвала его Гермиона, притворившись, что она не слышала последней фразы, а он — вообще ничего не говорил. — Кажется, это единственный подходящий выход, так что нам придётся отодвинуть немало камней, чтобы протиснуться.

Малфой хмыкнул, а она предупреждающе покосилась в пространство между ним и туннелем с голубым пламенем.

26 сентября; 19:30

Гермиона рылась в малфоевской сумке в поисках пингвина для свершения мести. Она обнаружила птичку, спрятанной между старой футболкой и мантией, и победоносно улыбнулась, выудив её на свет. Костяшки задели что-то шуршащее, и Гермиона замерла, уставившись на испачканную кровью ткань рядом с бритвой и тюбиком пасты. Проведя пальцами, она опять уловила какой-то шелест и открыла сумку пошире. Ничего подозрительного не увидев, она нахмурилась и, прищурившись, ткнула пальцем в стенку сумки. Снова почувствовав хруст, она принялась оглядывать ткань в поисках молнии и обнаружила маленький кармашек в самом верху.

Сунув туда руку, она провела пальцами по молнии и нащупала язычок. Гермиона обернулась, чтобы убедиться, что Малфой не выскочит из-за деревьев, быстро расстегнула застёжку и просунула ладонь в кармашек. Что-то нащупав, она извлекла находку на свет и увидела свиток пергамента.

Гермиона выпрямилась и быстро его развернула — прищуренные от любопытства глаза широко распахнулись. Это определенно была карта, сколь бы грубо она ни была нарисована. Линии обозначали горы или, может быть, реки, а в двух разных местах значились два странных обведённых символа. Рядом с одним из них был нарисован круг на вершине горы, расположенной слева, а в нижнем углу чернело пятно, которое могло быть чернилами или кровью. Гермиона снова пробежалась глазами по бумаге. Интересно, Драко о ней знал? Пергамент хранился в боковом кармане, так что мог принадлежать первоначальному владельцу сумки. Если…

Она подняла глаза, скорее почувствовав, нежели услышав постороннее присутствие, и увидела Малфоя, замершего метрах в трёх. Он стоял так же неподвижно, как и деревья за его спиной — не шелохнувшись под мягким ветерком и её начинающим тяжелеть взглядом. Он не смотрел на карту, он смотрел на неё. Казалось, Малфой был вовсе не удивлён наличием свитка у неё в руках. Он о нём знал.