Очевидно, это было каким-то неожиданным, ненормальным происшествием. Ей и в голову не приходила мысль о поцелуе с Малфоем — так уж просто вышло. Случилось, не было ужасным, но закончилось. Им стоило вести себя по-взрослому и закрыть тему — полностью её проигнорировать, притворившись, что этого никогда не было. Вести себя так, как они и вели до того… эпизода, который никогда не случался.

Если Малфой изменил своё мнение — что ж, ладно. Либо же это было какое-то наваждение, которое никогда больше не повторится. В любом случае, он мог хотя бы сохранить приличия и прекратить её игнорировать. Она не собиралась бросаться на него, как только он откроет рот. Гермиона сердито уставилась на него — не настолько уж он был хорош.

27 августа; 4:02

Гермиона с усилием поднялась на ноги; не до конца проснувшись, она чуть пошатнулась. Вытащила из сумки средство для дезинфекции рук и повернулась к деревьям, походя оглянувшись на Малфоя. И удивлённо вздрогнула, увидев, что он смотрит прямо на неё. Подняв руку, она махнула ему. Махнула, вроде как «эй, я иду писать».

Гермиона покачала головой, сама себе диву даваясь. Какой же Малфой гад: просыпается от малейшего звука и смотрит ей вслед, пока она ковыляет в туалет. Она надеялась, что её мычание не даст ему заснуть.

12:48

Гермиона узнала реку, ту самую, от которой они ушли, чтобы подняться и обогнуть гору, и Малфой снова двинулся вдоль её русла. Она-то думала, что они наполнят бутылки, пересекут её и отправятся к новой гряде, но Малфой продолжал шагать. Гермиона ничего не могла знать наверняка — не она славилась любовью к лазанью по деревьям с биноклем, но, судя по мерному нисходящему течению, они от гор удалялись.

Гермиона озвучила свою мысль, в ответ на что Малфой медленно моргнул, уставившись на дерево, и только потом обернулся.

— Что? Мы покончили с горами?

Он издал звук, который мог означать что угодно. Неужели у него пропала способность формулировать предложения? После того дурацкого эпизода, сколь бы случайным тот ни был, Малфой опять стал роботом, но Гермиона не собиралась следовать за ним покорным мулом. Он мог хотя бы ответить, объяснить своё решение. Она почти не сомневалась, что они удаляются от гор, и если Малфой полагал обратное, она желала хотя бы решительно возразить.

— Я буду признательна за более подробный ответ… На тебе проклятье немоты? Ты позабыл слова и как их связывать вместе? — ответом ей стал какой-то новый звук. — Не хрюкай. Это звучит, как…

— Мы уходим от гор. Неужели это так сложно понять?

Гермиона окинула его оскорбленным взглядом.

— Неужели это так сложно подтвердить? Как я должна понять, что ты не перепутал направление или…

— Грейнджер, я не один из твоих друзей-идиотов. У меня есть мозги, и я знаю, когда…

— Позволю себе не согласиться. Будь у тебя…

— Позволяй себе все, что угодно.

Гермиона обогнала его, хмыкнула — он фыркнул в ответ на её эскападу — и повыше задрала нос.

— Большой суровый парень Малфой, — пробормотала она, — Да ты даже… со своими… Странно, что они не лязгают!

Последнее предложение она произнесла чересчур громко, да ещё обернувшись. Выражение лица Малфоя говорило о том, что Гермиона сошла с ума и он рад, что его это никак не касается.

28 августа; 20:14

— Чёрт!

От крика Гермиона вскочила на ноги за секунду до появления Малфоя из-за деревьев. Он застыл в метре от Гермионы, возле её сумки, и принялся там копаться. Рыться в её сумке, словно подобное было в порядке вещей. Нахмурившись, Гермиона собралась протестовать, но заметила на ладони Малфоя две красные струйки. Она подошла поближе — Малфой вытащил из сумки клочок ткани и стёр кровь.

Гермиона разглядела две небольшие отметины, которые снова наполнились кровью.

— Это змеиный укус? Тебя укус… Ты должен высосать это! Нет, высосать! Если там есть яд, его надо высосать!

Малфой недоверчиво поднёс кисть к губам, и Гермиона взмахнула рукой, призывая его поторопиться. Он прижал ладонь ко рту и втянул щёки. При этом смотрел на Гермиону так, словно в случае вранья готов был тут же с ней разделаться.

— Не глотай! Ты должен сплюнуть. Соси и сплевывай. Вот так. Продолжай сосать!

Его левая бровь подёргивалась; Малфой отвел глаза, и Гермиона никак не могла понять, отчего ему так смешно. Не дай бог он задумал какую-то идиотскую шутку! Змеиный укус мог быть очень опасен. У них не было возможности выяснить, ядовита ли та змея и не прикончит ли яд пострадавшего в считанные минуты. И сейчас уж точно было не подходящее время для смеха.

Сплюнув, Малфой посмотрел на Гермиону, и та поторопила его жестом.

— Соси сильнее. Ты…

Гермиона дёрнулась: Малфой с громким чмоканьем отнял руку ото рта, и его смех заполнил скудное пространство между ними.

— Скажи, что ты делаешь это не специально.

— Делаю что? Тебе действительно надо отсосать яд или…

— Соси сильнее? Серьёзно? Ты не можешь быть настолько наивной. Т…

— Ты… Господи, как же ты бесишь! Эта серьёзная ситуация! Надеюсь, твоя рука отвалится, — Гермиона с фырканьем отвернулась и направилась обратно к книге. — И ты бы лучше не останавливался, а то мало ли что. И вымой рот. А заодно и мозг.

— Здесь нет никаких извращений. Любой, кто хоть что-то знает о сексе…

— Наверное, если только речь не идёт о змеином укусе…

— …Зажатая ханжа.

Гермиона медленно поморгала и прищурилась. Она хотела напомнить ему, что вовсе не она в последние дни изображала статую, но передумала. Скорее всего, это лишь спровоцирует недовольное молчание Малфоя, а Гермиона уже устала от тишины. Не её вина, что ей не приходят в голову мысли о сексе каждый раз, когда звучат какие-то отдалённые намеки. Разумеется, Гермиона не думала о себе как о холодной, бесчувственной натуре, но считала себя достаточно разумной, чтобы не вспоминать о сексе при каждом неловком слове. Она никогда не станет так извращать смысл.

Зажатая ханжа… Будто не она целовалась с ним несколько дней назад и чуть не утратила над собой контроль. Это было обидно. Гермиона никак не могла избавиться от мысли: уж не целовалась ли она вот так — зажато, безэмоционально, словно на автомате? Похоже, что нет, особенно тогда, когда все её действия свелись к чувствам. Она никогда не теряла головы во время прошлых поцелуев. Собственно, потому всё и произошло.

Раз уж ему хотелось, то он мог так её называть. Пока что. Но она ему ещё отомстит… Если прежде он не помрёт от укуса.

29 августа; 13:43

Когда Гермиона заметила, что, похоже, они ходят кругами, Малфой одарил её снисходительным взглядом. Теперь она могла бы ответить ему взглядом самодовольным, если бы только не переживала по поводу своей правоты. Она схватила его за футболку и остановилась, сминая ткань. Малфой покосился на неё, затем проследил за её взглядом и уставился на росшее справа дерево: кору рассекал светло-коричневый след от ножа. Проблема заключалась в том, что порез виднелся справа — Гермиона помечала только те деревья, которые они уже прошли, а двигались они неизменно прямо. Дерево должно было остаться позади, но торчало здесь.

Она оглянулась, не увидела деревьев с метками и посмотрела на Малфоя.

— Лозы. Нам нужны стебли.

16:23

Малфой обмотал вокруг ветки очередную лозу рядом с той, что уже закончилась. За ними тянулась длинная череда стеблей, привязанных к веткам и отмечающих их путь. Малфой шёл вперёд, ведя ладонями по натянутому стеблю, пока тот не закончится, а Гермиона смотрела назад, выглядывая то, что должно было неминуемо случиться.

Они сделали ещё четыре шага, прежде чем что-то наконец-то изменилось. Если бы лозы не исчезли, а стебель в руках Малфоя вдруг не изогнулся, она бы ничего не заметила. Деревья, земля — всё выглядело прежним. Не было ни дрожания марева, ни движения ветки.

Малфой повернулся, потянул стебель и посмотрел влево, туда, где теперь лежала верёвка из лозы. Гермиона отступила на шаг назад, и он последовал за ней. Шаг, другой, и вот стебли снова оказались позади. Гермиона подтолкнула Малфоя, чтобы тот отступил — лозы очутились справа от неё. Тогда она потянула Малфоя вперёд — верёвка переместились за спину. Малфой хотел было отпихнуть руку, но Гермиона убрала её раньше и теперь смотрела в воздух прямо перед собой, слишком озабоченная происходящим, чтобы обращать внимание на его выражение лица.