31 октября, 06:17

Белый потолок в ее спальне был испещрен мелкими пузырьками, оставшимися после покраски. Иногда он выглядел как поле попкорна или миниатюрная пустыня, заполненная горами песка. А сейчас, в утренних сумерках, его узор скорее напоминал море с перекатывающимися волнами, на которые взбирались существа его населявшие, а затем со всплеском уходили под воду.

Гермиона смотрела на него часами или днями, лежа так неподвижно, что казалась самой себе тяжелой, деревянной, застывшей массой.

1 ноября, 07:18

Она кинулась к двери, прежде чем притормозить, чтобы захватить портфель. Но запихнув в него три папки, Гермиона решила, что обойдется без него, и побежала обратно к выходу. Уже почти аппарировав, она подумала, что с портключом будет быстрее.

Она споткнулась, ударяясь спиной о дерево, и открыла глаза на окружающий Рим лес. Глубоко вздохнув, Гермиона засунула металлическое кольцо на дно кармана и заметила мерцание солнечных лучей, падающих на воду сквозь деревья.

Она не знала, как долго горела свеча, но она провела в ванной не более пятнадцати минут, так что он не мог вернуться давно. Если это был он — с той же вероятностью это мог быть один из членов Возрождения, поэтому Гермиона решила подойти к Риму кружным путем, медленно двигаясь по лесу вокруг озера. Опавшие листья шуршали под ее туфлями, но она решила не поддаваться соблазну и не накладывать Заглушающее заклинание на подошву, чтобы незваный гость не почувствовал мимолетные следы магии.

Гермиона пыталась убедить себя, что не надеется на то, что это был Малфой, что это мог быть кто угодно. Лучше было оставаться полностью настороже, ведь если она бы поверила, что это он, то могла утратить бдительность или разочароваться, когда выяснилось бы, что это не так. Вокруг и изнутри дома не доносилось ни звука, и Гермиона не могла ничего разглядеть через кухонное окошко из своего укрытия между деревьями.

Под ее ногой хрустнула ветка, и она вздрогнула, не выпуская из вида дверь, в ожидании, что та вот-вот распахнется. Периферическим зрением она заметила красное пятно в окне, которого здесь никогда раньше не было — ее импровизированный флаг, сигнализирующий о том, что дом чист.

На мгновение позабыв об осторожности Гермиона рванула в Рим. Привычная паранойя успела накрыть ее только, когда она схватилась за ручку. Малфоя не было несколько дней, и если с ним что-то случилось, они могли проникнуть в его разум и узнать о флаге.

Она прижалась плечом к полотну, нажала на ручку, и резко толкая дверь ногой, ворвалась внутрь с палочкой наготове, нацеливаясь в угол кухни. Ей казалось, что в этот момент сердце разбилось на части, и теперь его кусочки били набатом не только в ее груди, но и горле, и барабанных перепонках. Гермиона быстро повернулась, согнув колени, чтобы отпрыгнуть в сторону, если понадобится, но кухня была абсолютно пуста.

На полу виднелись следы грязных ботинок, ведущие к шкафам, двери, а затем к ванной, где они обрывались. Она не могла определить, горит ли свет в щели под дверью, но явственно слышала звук льющейся воды. Если бы это был кто-то из Возрождения, то он сначала обыскал бы дом, прежде чем сымитировал Малфоя. И маловероятно, что он сунулся бы сюда один.

Гермиона облизнула губы, медленно шагая внутрь.

— Малфой?

— Угу.

На нее накатило облегчение, слишком мимолетное, чтобы его можно было прочувствовать по-настоящему, но она была счастлива снова слышать его голос и знать, что он жив.

— Что случилось? — Вместо ответа вновь послышался шум воды. — Малфой?

Вода перестала течь, скрипнул кран, а затем раздалось дребезжание дверной ручки, прежде чем дверь приоткрылась. К этому моменту нервы Гермионы снова были накалены до предела. Из проема, обхватывая рукой косяк, показался Малфой. Его волосы были влажными, а на лице застыла маска безразличия. При виде знакомой картины Гермиона чуть не улыбнулась.

— Нет, я… — начал он, поднимая руку, когда она направила на него палочку.

Она поколебалась всего секунду, а затем наложила несколько Обнаруживающих заклинаний, удостоверяясь, что на нем не было магических следов, вроде Чар слежения… Она наклонила голову, прищурившись, глядя на его лицо как раз перед тем, как Малфой повернулся в сторону коридора.

— Я иду спать. Я все расскажу …

Что-то было не так. Гермиона схватила его за руку, и когда он отдернул ее, она снова схватила ее, обходя его вокруг. Она быстро наложила еще одно Обнаруживающее заклинание — и вот оно! Мерцание перед его лицом, словно пластиковая пленка, скользящая по коже.

— Грейндж… — резко выдохнул он.

Два заклинания — и иллюзия полностью исчезла. Гермиона прикрыла ладошкой рот, в шоке делая шаг назад.

Его левый глаз налился красным, веко опухло, а кожа вокруг него было багровой. Его правый глаз оказался в эпицентре огромного синяка, начинавшегося под носом и заканчивающегося у изгиба брови. Его левая скула приобрела сине-багровый оттенок, и на опухшей коже зияла рана. Через лопнувшую кожу губ к правому уголку рта тянулась кровавая ссадина, и верхняя губа была по меньшей мере в два раза больше обычного. Учитывая размер отека на его челюсти, было удивительно, что та не сломана.

Из ее горла вырвался булькающий звук, и покачав головой, Гермиона помахала рукой перед Малфоем, вырывая его из прострации обратно в реальность.

— Что случилось? — Гермиона посмотрела через его плечо на кухню, а затем сосредоточилась на опухшем месиве вокруг его левого глаза. — Нам нужно уходить? Они…

Малфой выбил ее палочку, когда она снова подняла ее.

— Нет, не нужно. И никакого исцеления…

— Твое лицо…

— Это не имеет значения.

В ответ на его заявление она издала несколько резких звуков, каждый из которых был началом так и непроизнесенного слова.

— Еще как имеет! Ты не може…

— Если оно заживет, — зарычал он, — они подумают…

— …нет смысла, когда я могла бы просто…

— Нет, заткнись, и я…

— Глупо не позволять мне, а я не…

— Грейнджер!

— …вылечу твое лицо, и тогда ты сможешь рассказать мне. Я…

Его рука зажала ей рот, обрывая поток слов — ладонь пахла грязью. Она резко выдохнула от удивления, а затем прищурилась.

— Послушай…

Гермиона отстранилась, и другая рука Малфоя мелькнула, чтобы удержать ее затылок на месте. Я в ловушке, не могу дышать, не могу двигаться — в сознание хлынули мысли, не поддающиеся логике, и Гермиона схватила его за запястье с предупреждением во взгляде. Стук его сердца под кончиками пальцев успокоил мечущийся рассудок, не давая вонзить ногти в кожу Малфоя или бросить в него проклятье.

— Продолжай, — промычала она.

Малфой убрал ладонь от ее рта, и только когда она почувствовала вес его опущенной руки в своей, она разжала пальцы на его запястье. Гермиона вздрогнула, ощутив, как Малфой подцепил выбившийся завиток у нее на затылке.

— Извини, — пробормотал он скорее рефлекторно, чем осознанно, а затем скользнул ладонью по волосам, убирая руку.

Он сделал глубокий вдох, отдавшийся хрипом в груди.

— Я встречался с аристократической верхушкой. Я добровольно подчинился их наказанию в качестве платы за ошибки моего прошлого. Исцеление было бы равносильно тому, как если бы я отвергал то, что, по их мнению, заслужил. Все повреждения должны зажить естественным путем.

Гермиона вскинула руки и пристально посмотрела на Малфоя, чтобы убедиться, что тот говорил серьезно. На ее лице отразилась смесь возмущения, обвинения и недоумения.

— Что? Это самая глупая вещь, кото…

— Это то, как это работает.

— Честно, чтобы заставить тебя платить за свои обиды? Вот как они обращаются с людьми на своей стороне?! Отличная группа людей, которым нужна твоя преданность с потрохами! Давай не будем…

Он снова посмотрел на нее.

— Я присоединился к ним не по своему желанию.

— Я знаю! Но я должна на кого-то накричать!

Малфой смотрел на Гермиону до тех пор, пока с ее лица не ушло выражение открытой непримиримости, после чего он с шипением вздохнул, переводя взгляд на стену.