Она пожала плечами.

— Я ничего не хочу.

— Хорошо. Мы с Роном что-нибудь организуем…

— Ничего с большим количеством…

— Я знаю, — Гарри несколько секунд смотрел на нее, а затем кивнул на сэндвич, — ешь, я сам сделал.

— Даже так. — Он бросил на нее жесткий взгляд, открывая рот, и Гермиона подняла руку в примирительном жесте.

— Клянусь, если мне придется услышать еще хоть один комментарий о моих грибах…

— Ни слова, — заверила она, ухмыляясь в свою чашку.

16 сентября, 05:15

Гермиона сильнее прижала пальцы к краю двери.

— Хочешь, я оставлю фонарь? — Малфой поднял голову, и она покрутила фонарь в руке. — Ты же не собираешься навредить себе им, не так ли?

На его лбу появилась морщинка, когда он посмотрел на нее.

— То есть факт, что я готов из кожи вон лезть, чтобы спасти свою жизнь, для тебя все еще не очевиден?

Не то чтобы Гермиона думала, что он действительно что-то с собой сделает, но она не могла не спросить. Она протянула фонарь, который образовал шар света в темноте его камеры. Малфой продолжал пристально смотреть на нее, пока она не почувствовала легкий толчок в мышцах кисти, предшествующий появлению жжения от усталости, а затем он забрал фонарь, касаясь своим пальцем ее.

— Просто поставь его под кровать или что-то в этом роде, когда аврор принесет поднос с едой.

Сначала он попытался пристроить его на край раковины, но, бросив взгляд на свою затененную кровать, поставил фонарь на пол в центре комнаты.

— Я думал, ты не нарушаешь правила.

Гермиона пожала плечами, ее палец нащупал углубление в металле.

— Это просто свет.

— Это твое чувство вины?

— Почему я должна чувствовать себя виноватой?

Она могла раньше… Она не знала почему. Они были просто на… невраждебном уровне, а потом все пошло наперекосяк. И, может быть, она думала о том, как одинок был Малфой, когда наблюдала за движением его точки на своей карте, или о прямой линии его спины, когда он стоял перед окном, или о диком взгляде, когда он возвращался по ночам. Может быть, она думала о том, каково это сидеть в темноте после времени, проведенного с членами Возрождения, в одиночестве и без защиты, и представляла, что бы сделала она, будь она на его месте.

Так что, да, может быть, как ни странно, это было чувство вины. Если она могла принести свет туда, где было темно, то у нее не было причин, чтобы этого не делать.

— Я не знаю, Грейнджер. С чего вдруг?

Гермиона отступила, вытаскивая коробок спичек из кармана и зажигая факел.

— И я не знаю, — честно ответила она.

Она на мгновение замерла, а затем захлопнула дверь с грохотом и щелчком.

18 сентября, 21:52

Малфой застегивал первую пуговицу своей мантии точно по центру груди.

— Завтра меня здесь не будет.

Его пальцы замерли на середине движения, но он не поднял глаз.

— Кто будет?

— Прюит или Личер.

— То есть ты что-то делаешь с Поттером?

— Да.

Гермиона не знала, почему это имело значение. Может быть, Малфой и Гарри нашли общий язык, когда Гарри приносил еду, и Малфой полагал, что с ним будет легче иметь дело.

— Вы вместе?

Особенно она не знала, почему имело значение это.

— Чт… Нет. Он и Джинни вместе уже целую вечность, и даже если бы это было не так, я, мы… нет.

Малфой издал странный звук, который мог быть смешком, переходя к следующей пуговице на своей мантии.

— Это мой день рождения.

— О, — он медленно протолкнул пуговицу через прорезь, — сегодня?

— Завтра.

Наступил долгий отрезок неловкого молчания, в течение которого ей семь раз пришлось одернуть себя от желания пошевелиться, чтобы не выдать нервозность. Малфой закончил застегивать мантию, а затем подошел, чтобы забрать у нее палочку.

— Просто не забудь принять зелье от похмелья. Я не представляю, как с тобой работать, если ты превратишься в еще более раздражающую версию себя.

— Ну, если я буду чувствовать себя недостаточно хорошо, я просто попрошу Личера меня прикрыть.

Малфой бросил на нее свирепый взгляд, прежде чем дверь за ним захлопнулась.

19 сентября, 19:32

— … ляем тебя, — закончили петь Уизли, Гарри, Невилл и Луна, а Джордж издал почти нечеловеческий писк.

В комнате воцарилась тишина.

Гермиона с Тедди на коленях наклонилась к танцующему пламени, и, затаив дыхание, загадала то же желание, что и в прошлом году, а затем задула свечи.

Тедди скопировал ее движение, и Гермиона, смеясь, зарылась лицом в его волосы.

21 сентября, 22:06

Малфой откусил от яблока, слегка нахмурив брови, и посмотрел на ее записи.

— Ты опять стоишь над душой.

— Как? Я на другом конце комнаты. Если бы это было что-то личное, ты бы прикрыла документы своим портфелем, а не выставляла на показ как рекламу.

— Просто, когда они висят на стене, они дают более четкое и упорядоченное представление. Это не приглашение к диалогу.

— Ты включаешь в список то, что они никогда не будут использовать. Они не собираются красть ингредиенты для чертового Зелья безудержного веселья.

— Может быть, счастье — это способ пытки для членов группы, когда те проваливают миссию. — Звучало нелепо, но это было все же хоть самую малость, но возможно.

Малфой напряженно смотрел на нее, как будто пытался понять, действительно ли она верит в это или находится под действием каких-то особых чар. Гермиона закатила глаза.

— Я записываю все возможные варианты, в которых используются сами ингредиенты, а затем упорядочиваю их по степени вероятности.

— Звучит как потрясающий способ потратить время впустую. — Его зубы с громким хрустом впились в сочную мякоть.

— Ты хочешь сказать, что не рассматриваешь все возможные ситуации, когда готовишься к очередному взаимодействию с этими людьми?

Малфой напряженно жевал — кусок яблока оттопыривал его щеку, а губы влажно блестели от сока. Гермиона снова посмотрела на свои записи, ожидая, пока он проглотит.

— Я вычеркиваю наименее вероятные. Я не готовлюсь к тому, чтобы войти в штаб-квартиру и оказаться на вечеринке с шариками по случаю празднования магглорожденных. Или не ожидаю, что они созовут собрание, главной темой которого станет равноправие всех магических существ или даже равное распределение власти среди членов группы. Я не готовлюсь к вещам, которые никогда не произойдут, при наличии тех, которые могут.

— Это другое. Такие ситуации совершенно нелепы и неправдоподобны…

— Не то, что Зелье разбухания, да? Или…

— Они могут использовать его, чтобы казаться более крупными и, как следствие, более крутыми — ты не можешь отрицать, что они пытаются это делать. Лишь немногие из членов группы достаточно уверены в своих силах, чтобы действовать без оглядки на командиров.

— Это поэтому, когда была Уитвортом, ты ходила так, будто твои руки были в четыре раза больше нормальных, и при этом все равно виляла бедрами? — Малфой выбросил огрызок в мусорное ведро, его язык высунулся, чтобы облизать губы.

Гермиона слега покраснела. Она пыталась ходить “по-мужски”, но это всегда казалось ей слишком неестественным, поэтому иногда она забывала.

— Это не имело значения — никто не понял. У многих чистокровных женственные манеры.

Малфой странно посмотрел на Гермиону, достаточно быстро выхватывая маркер из ее слабой хватки, чтобы она успела поймать только его пальцы. Он наклонился вперед, вставая рядом с ней — ее рука, прижатая к его ребрам, двигалась в унисон с его дыханием. От него пахло мылом и лавандово-мятным шампунем, который она купила.

Малфой начал наносить маркером быстрые черные полосы, отвлекая внимание Гермионы от медленного, теплого толчка его расширяющейся на вдохе грудной клетки. Немного внимания. Половина ее разума была сосредоточена на этой точке контакта, словно это было единственное, что она чувствовала за последние недели, и ей стало интересно, заметил ли он это, или ему было все равно.

— Э-э, нет…