— Гермиона Грейнджер намерена добиться вселенского господства.

Она фыркнула.

— Я даже мирового господства не хочу. Я просто хочу делать хорошие вещи, которые могу сделать, потому что кто-то должен. Потому что, если бы мы все делали то, что могли, мир был бы намного лучше.

— Ты носила свой значок старосты так, как будто он давал тебе право задирать нос, и размахивала рукой как победным флагом на каждый вопрос профессора. Ты кайфовала от получаемого признания.

Гермиона снова перевела взгляд с неба на Малфоя.

— Я ценю признание за тяжелую работу, но не требую его. Я не выпрыгиваю из штанов, рассказывая о своем богатстве, статусе или о том, что я лучше всех, как это делаешь ты.

— Выпрыгиваю из штанов?

— Надуваешь щеки, неважно.

Динь…динь.

— Это было давным-давно.

Десятилетия назад. Целую жизнь, может быть.

— Чтобы ты делал?

Глаза Малфоя метнулись к ней поверх ее головы, и он приподнял бледную бровь.

— Конкретизируй.

— Если бы появились инопланетяне. Если бы они просто… прилетели на своем космическом корабле, приземлились на берег и вышли.

Гермиона услышала, как его ноги царапнули по днищу лодки, но быстрый взгляд в сторону макушки показал, что он остался на том же месте, где и был. Она перевела глаза на линию из трех ярких звезд, пытаясь вспомнить, частью какого созвездия те являлись.

— Я бы продолжал жить своей жизнью, время от времени читая отчеты об экспериментах и исследованиях Министерства. Протестные группы, которые хотели бы, чтобы инопланетян отправили обратно на их собственную планету, воевали бы с протестными группами, которые выступали бы за то, чтобы они остались. Затем, через несколько лет, я прочитал бы о твоей организации с ужасной аббревиатурой, призванной спасти их всех от предубеждений.

Гермиона снова перевела взгляд со звезд на Малфоя, поняв, что ее рот непроизвольно растянулся в улыбке, только когда тот скользнул взглядом к ее губам.

— Возможно, ты прав. Хотя я усвоила урок с Г.А.В.Н.Э. Как бы мне ни хотелось верить, что мир поступит правильно, скорее всего, этого не случится. По крайней мере, не весь.

— Даже не половина.

— Это… Знаешь, многие люди говорят о том, как это было бы потрясающе, и как многому мы могли бы у них научиться, и какие интересные вещи они могли бы привнести — лишь бы никому не навредили. Но тогда стоит пристальнее посмотреть на наш мир, в котором мы ненавидим целые группы людей, потому что у них другая кровь или религия, или раса, или сексуальная ориентация… те вещи, которые в большинстве своем безобидны. Не наносят ущерба в целом и уж точно не больше того, что причиняют радикалы.

— Есть группы, созданные с целью избавить мир от других людей. Они…

— Я говорю сейчас не о тех людях, которые вредят другим, а о тех, кто просто принадлежит другой расе, культуре, чему угодно. Мы их ненавидим, забираем у них права, отталкиваем их вместо того, чтобы понять, насколько их отличие может быть удивительно, или вместо того, чтобы учиться у них или благодарить за все то, хорошее, что они дают миру. Человечеству в целом. Если мы не можем уважать и любить людей вокруг нас, потому что они не такие, как мы, мы уничтожим инопланетян за считанные дни.

Малфой прочистил горло. Из-за его спины выплыл Азкабан, принимая форму ночи.

— Мир никогда не будет местом, которое сделает тебя счастливой.

Гермиона пожимала плечами, наблюдая, как луна смещается по небу вместе с движением лодки.

— Была бы толерантность, не было бы войн. Тогда я была бы счастлива.

— Значит, ты никогда не будешь счастлива.

Она снова пожала плечами, скрещивая руки на груди и встречаясь с ним взглядом.

— Возможно, не в этом мире. Но я могу прожить свою жизнь в соответствии со своими убеждениями и буду счастлива от осознания этого. — Она покачала головой в ответ на его задумчивый взгляд. — Что?

— Я пытаюсь понять, связана ли моя тошнота с твоей прочувствованной возвышенной речью или морской болезнью.

— Я столкну тебя в воду.

— Я заберу тебя с собой.

6 сентября, 09:14

Кингсли бросил на стол самую большую папку, которую она когда-либо видела. Гермиона почувствовала, как задрожал стол под ее ладонями. Она знала, что важно тщательнейшим образом все изучить, поскольку все они прекрасно помнили, как могут развиваться события, если Возрождение проникнет в Министерство, но такого она не ожидала.

— Беллс сказал, что несколько членов Возрождения обратились в Министерство, и что они, возможно, были наняты. Мы до сих пор не разобрались в инциденте с Оборотным зельем, когда была организована постановка с участием Грейнджер и Поттера. В этой папке собраны данные обо всех, кто был трудоустроен за последние три месяца.

— Это… — Гермиона наклонила голову, указывая на талмуд. — Это все, кого наняли за последнее три месяца?

— Все, кто подавал заявки и все, кого в итоге приняли, включая их резюме и документы. Гермиона, у тебя с собой список известных нам лиц, работающих на Возрождение?

Она перевела взгляд с гигантской стопки документов на Гарри и Личера, которые, похоже, были испуганы даже больше, чем она.

— Да, но среди них мало псевдонимов. Или, наоборот, настоящих имен.

— Отлично. Помести их на доску, и мы начнем.

22:04

Малфой был похож на статую, прямую и неподвижную, застывшую у окна — казалось, каждая кость и каждый мускул в его теле одеревенели и напряглись. Ей было интересно, на что он смотрел немигающим взглядом: на темную ночь или серп луны. Возможно, он вообще ни на что не смотрел, возможно, наблюдал, как она наблюдала за ним последние десять минут, что было бы хоть и смущающим, но менее тревожным вариантом.

Ее голос прозвучал ласково и осторожно, как будто она пыталась убедить медведицу, что совсем не заинтересована в медвежатах.

— Ты готов?

Малфой должен был уйти еще пять минут назад, но Гермиона подумала, что ему может понадобиться еще немного времени для… чего-то. Потому что, если бы он продолжил вглядываться в темноту ночи, вспоминая все те вещи, которые совершались под ее покровом, то мог бы застрять в этом состоянии. Нужно было, чтобы кто-то вырвал его из воспоминаний подобного сорта — Гермиона помнила его голову, склоненную к ее щеке, и судорожное сбивчивое дыхание.

Однако когда Малфой повернулся на звук ее голоса, он был собранным, застывшим, пустым. Он протянул ладонь, и она вложила в нее палочку.

7 сентября, 22:17

Гермиона наклонилась вперед, изучая план этажа, и скользнула взглядом по Малфою.

— Что?

— Ты стоишь над душой.

— Я как минимум в двух шагах от тебя.

Она подумала, что пора бы уже перестать закатывать глаза на каждую его приподнятую бровь. Гермиона вернулась к своему креслу и плюхнулась на сиденье — она слишком устала, чтобы быть грациозной.

Вероятно, Малфой боялся, что она передаст его план миссии в Министерство, те решат вмешаться, и все пойдет коту под хвост. Он не слишком доверял организации, наделенной разумом, который был способен думать сам за себя.

— Мне нужен список ингредиентов, которые тебе поручили достать.

— Прямо сейчас?

— Сегодня. Если ты не найдешь какой-либо из них, то сможешь быстро заглянуть в Рим и забрать его отсюда.

Все должно было пройти идеально. Малфой снова возглавлял команду новобранцев, и, учитывая, что Гермиона знала исследовательскую лабораторию, в которую они собирались проникнуть, вряд ли речь шла об очередной инсценировке. Если Малфой успешно справится с миссией, они станут на шаг ближе к цели — у них были связаны руки, пока его не повысят до командира. “Как только я завоюю их доверие, дело сделано”,— сказал Малфой. Каждый раз, когда Гермиона вспоминала об этом, она начинала присматриваться к его движениям, словно они могли раскрыть его секреты.

— Нам также нужно знать, для чего Возрождение планируют их использовать, поэтому следи за любыми подсказками.

— Разумеется, — практически прошептал он, рассеянно рисуя символы, о значении которых она могла только догадываться.