Она должна связаться по каминной сети с Гарри и Роном.

Она не может связаться по каминной сети с Гарри и Роном.

Она проверила свою квартиру четыре раза, но, кажется, все было на своих местах.

Ее небольшая коллекция обуви была опрокинута и лежала неровно, но коту нравилось спать в ее шкафу. Это имело смысл. А плед…

Она, наверное, просто переложила его вчера и забыла о нем. Это все.

Гермиона подошла к двум большим окнам, проверила щеколды наверху, а затем задернула шторы. Она схватила плед, переложила его на спинку дивана и подобрала ворсинку со стола.

Да, это все.

24 августа, 05:02

Капли дождя как дробинки отскакивали от ее кожи и с глухим стуком падали на промокшую насквозь одежду. Гермионе казалось, что она тонет, находясь над водой. Сырость вкупе с прохладной ночью заставляли ее дрожать от холода, от которого она успела отвыкнуть за долгое жаркое лето.

— Мал… Эй!

Дождь, стучащий по воде, лодке и колоколу, создавал вокруг них какофонию звуков, постоянное ч-ч-ч, перемежающееся шлепками, буханьем, лязгом и звоном. Ей пришлось кричать, чтобы убедиться, что он ее услышал.

— Не сейчас, — голос Малфоя звучал низко и достаточно напряженно — ему тоже пришлось его повысить.

Гермиона сердито посмотрела бы на него в ответ, если бы не рисковала остаться с пустыми глазницами, подними она голову.

— Они когда-нибудь говорят о нас?

Ее ноги шлепали по воде, скопившейся на дне лодки. Она поправила портфель под мантией и рукой.

— Что? — его раздражение было очевидным.

— Возрождение, — прокричала Гермиона, зная по отсутствию звона за пределами их собственного колокола, что поблизости не было других лодок, а буря заглушала звуки на дальнее расстояние. — Они говорят о нас? О попытках найти, где мы живем?

— Грейнджер…

Малфой то ли сделал паузу, то ли его слова проглотил раскат грома, от которого задрожали кости.

Гермиона сощурила глаза и сморщила лицо, пытаясь посмотреть на него. Из-за постоянной качки, пронизывающей темноты и, как она подозревала, из-за воды, которая попала внутрь фонаря, тот светил очень тускло.

— …курс… — долетели до нее его слова.

— Что? — она была почти уверена, что Малфой отвернулся от нее, оглядываясь через плечо, но вряд ли он мог что-то разглядеть при такой погоде, даже если бы попытался.

— Мы…

Гермиона покачала головой.

— Я тебя не слышу.

Он наклонился вперед так быстро, что она инстинктивно отпрянула, подчиняясь моментально сработавшей реакции «бей или беги», ее рука метнулась за палочкой.

— …мы сбились с курса?

Она покачала головой в замешательстве, которое закончилось вместе с очередным раскатом грома, а затем снова отклонилась назад, увидев, что Малфой поднялся со скамьи и направился к ней, шлепая ногами по воде. Он вытянул свои длинные руки, хватаясь ими за оба борта узкой лодки в попытках удержать равновесие, и присел на корточки.

— Гребаная лодка, Грейнджер, мы…

— Мы… я не…

— Мы сбились…

— Я услышала! — прокричала Гермиона, поднося руку ко лбу, словно отдавая честь, и посмотрела вверх, как будто это могло хоть как-то помочь укрыться от дождя, хлеставшего со всех сторон. — Это магическое течение, поэтому не должны были.

— Насколько сильна магия?

Не очень. Этого не могло произойти, иначе сработали бы сканеры, так ведь? Впрочем, была вероятность, что лодку сбило с заданного магическим течением курса сильной волной, хотя Гермиона не могла вспомнить момент сдвига.

— Дерьмо! — выругался Малфой.

Сердце Гермионы подпрыгнуло, когда огонь в фонаре внезапно погас, погружая их в темноту.

Именно в этот момент она разглядела Азкабан, выделяющийся чуть более темным пятном на фоне черноты ночи. Если бы она так хорошо не знала очертания тюрьмы, она бы никогда не поняла, что это. Гермиона опустила голову и прикрыла глаза, пытаясь унять жжение и колотящееся о грудную клетку сердце. Она ненавидела темноту. Даже во время сна солнечный свет падал в окна спальни и проникал под веки. Ничто другое, с чем человек обычно сталкивался в повседневной жизни, не делало его более уязвимым, чем темнота.

— Малфой… Малфой, думаю, ты прав.

— Что?

Наверное, ему никто никогда не говорил этих слов, так что жаль, что он их не расслышал сейчас, потому что Гермиона не собиралась повторять.

— Мы сбились с курса!

Она услышала резкие звуки, похожие на проклятия, а затем завывание ветра и стук дождя. Гермиона до боли сжала в руке палочку, понимая, что если что-то выплывет из темноты, то та не сможет ее защитить. Она не узнает, пока оно не схватит ее, не затолкнет под воду, пока не наполнит легкие или не подбросит в воздух, или пока проклятие не ударит в нее и не произойдет что-то ужасное, для чего оно было предназначено.

Среди прочих вещей в ее портфеле лежали спички, но в такую погоду Гермиона не смогла бы их зажечь, как бы ни старалась, к тому же тогда бы промокли документы, на которые не были наложены водоотталкивающие чары.

— Где ты? — ее голос дрожал от страха, но она надеялась, что Малфой спишет эту дрожь на ветер.

— Я здесь, Грейнджер, — она отшатнулась от того, как близко он прозвучал, — но в любой момент прыгну в черноту моря, наполненного Мерлин знает чем, и доплыву до самого дальнего берега.

Тьма. Ее сердце разрывалось, а одежда слишком потяжелела от воды, чтобы она могла нормально двигаться. Они не могли плыть, не в этой темноте, и кто знал, что водилось в этих водах. Они приближались к Азкабану, и ей нужно было выбраться отсюда, к свету и суше, куда-то, где у нее будет шанс. Дыхание стало сбивчивым от быстрых, горячих вдохов, и Гермиона не понимала, как ее горло могло так сильно пересохнуть, когда вокруг была сплошная вода.

Она уперлась ногой в дно лодки, наклоняясь в сторону, в то время как ее другая нога зацепилась за что-то твердое. Она вытащила портключ из кармана, сдергивая крышечку, а затем зажала портфель между рукой и телом.

— Дай мне руку.

— Зачем?

— Просто дай! — рявкнула Гермиона, чувствуя звон в ушах и острое напряжение во всем теле.

Она вытянула руку — ее мышцы напряглись в попытке удержаться от желания ощупывать пространство до тех пор, пока она не найдет его. Три, четыре вдоха, а затем рука Малфоя шлепнула по ее. Онемевшие пальцы Гермионы заскользили по его прохладной, гладкой коже, подбираясь к запястью.

— Ладонью вверх.

Он сделал, как она просила еще до того, как Гермиона закончила говорить. Она вложила портключ ему в ладонь, и Малфой автоматически сжал его, когда тот коснулся кожи. Это было ее единственным средством к спасению, и что-то жарко вспыхнуло в груди, прежде чем он вновь раскрыл пальцы. Гермиона коснулась сережки и обхватила его руку, почувствовав знакомое натяжение в районе пупка. Она зажмурила глаза, окутанная беспорядочным шумом, и в следующий момент приземлилась на задницу, громко клацнув зубами.

Почувствовав, как под веки проникает свет свечей, которые зажглись вместе с ее появлением в комнате, Гермиона открыла глаза, чтобы обнаружить сидящего рядом Малфоя: капюшон наполовину сполз, пряди волос прилипли к голове и лбу, а кожа влажно блестела под каплями воды, стекающими по его лицу. Его губы были приоткрыты, брови приподняты, голова откинута назад, а глаза сканировали что-то позади нее удивленным и сбитым с толку взглядом.

Гермиона бросила взгляд на дверь, чтобы убедиться, что та закрыта, и когда напряжение в ее теле ослабло, с удивлением обнаружила, что они все еще держатся за руки. Она мазнула пальцами по его ладони, забирая серьгу, и встретилась с серым цветом его глаз. Гермиона положила руку себе на колено, в то время как Малфой оперся своей о пол, вставая с ковра.

Она поднялась следом, хмурым взглядом наблюдая, как из туфель вытекает вода, образуя маленькие лужи.

— Где мы?

Гермиона сделала глубокий вдох.

— В Министерстве.

— Что? — его голос напоминал рычание, — ты привела нас в Министерство, при том, что я сбежавший заключенный, плакаты с вознаграждением за поимку которого развешены повсюду, чтобы…