— Возможно, Министерству следует нанять домовых эльфов. Через день этот дом станет безупречно чистым и свободным от мух.
Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть на него, уже готовая разразиться тирадой по этому поводу, когда уловила ее — едва заметную, но безошибочно угадываемую ухмылку: легчайший изгиб рта, чуть более широко открытые и сияющие глаза, наклон головы, который давал понять, что он чего-то ждет.
— Ты сказал это нарочно, чтобы разозлить меня. — Это прозвучало чуть более обвиняюще, чем она рассчитывала.
Он поднял бровь.
— Какой в этом смысл? Ты и так много болтаешь.
Гермиона фыркнула.
— С твоей точки зрения любой разговор — это слишком много болтовни. Но…
— Значит, ты делаешь это намеренно, чтобы насолить мне?
— Конечно. Только этим и живу.
— Я подозревал!
========== Десять ==========
6 августа, 15:12
Вспышка света. Скрутившийся в узел желудок первым дал знать, что что-то не так, прежде чем Гермиона присмотрелась повнимательнее, и ее накрыло осознание происходящего.
Она взглянула на прикроватные часы, затем свои часы, повернулась к двери, а потом обратно. Она мысленно поставила галочки у каждого пункта, чтобы убедиться, что она не оставила в Риме никаких следов: ни отпечатков на пыли, ни аромата духов, ни волос.
Семнадцать.
7 августа, 21:24
— Семнадцать минут. Как минимум, — Гермиона покачала головой, глядя на туман, который изгибался в пространстве между ними. — Я не знаю точно, когда зажглась свеча — а это произошло в ту же секунду, когда кто-то пересек барьер вокруг дома, но они пробыли там по крайней мере семнадцать минут. Думаю, что они хорошенько осмотрелись.
— Ты уверена, что это был человек?
— Барьер реагирует только на людей или магию, так что его могут активировать только животные в форме анимага. Или Патронус, конечно.
— Я ничего им не говорил. Они намекали, но никогда не спрашивали напрямую.
Гермиона покачала головой и пожала плечами.
— Тебе и не надо. Мы сфальсифицировали старые статьи и записали дом на Нарциссу Блэк. Они…
— Где моя мать? — Он задал вопрос резко и поспешно, и что-то еще в его голосе подсказало, что если ответ будет неправильным, он может выпрыгнуть из лодки, чтобы самому отправиться на ее поиски.
Сделал ли Малфой что-то, что поставило под угрозу жизнь его матери, или он просто не доверял Возрождению и считал, что они могут навредить ей из-за того, как она изменила ход войны?
— Э-э…в безопасном месте. И строго между нами, Нарцисса может сказать людям о своем местоположении, но, насколько я знаю, она этого не сделала. Мы освободили Малфой Мэнор, но она все еще предпочитает жить в доме, предоставленном ей Министерством. Я знаю, что она в безопасности.
Вряд ли он купился на это, хотя это и была правда. Его лицо было покрыто мраком ночи, а поза, как и почти всегда, оставалась такой же неподвижной, но сейчас добавилось что-то еще. Напряжение между ними было ощутимым — оно могло вспыхнуть, а затем взорваться. И уже немного зная Малфоя, Гермиона понимала, что он принял ее ответ только потому, что у него не было выбора.
— Возрождение провело свое исследование. Рим выглядит достаточно обжитым, чтобы понимать, что там действительно кто-то есть, и думаю, мы должны ожидать их появления снова, даже если они не упомянут об этом сегодня вечером.
Динь, динь, динь…
— Где был в это время я?
— Покупал одежду. В волшебном мире нет никого, кто мог бы это подтвердить, но я полагаю, что они достаточно доверяют тебе на данный момент и не станут проверять. Тем более, ты сказал, что они больше концентрируются на предстоящей неизвестной миссии. Тем не менее, я принесла в Рим новую одежду. Ты наденешь ее сегодня вечером.
Динь, динь, дииинь…
— Ее выбирала ты? — Малфой спросил так, как будто уже знал ответ, и тот ему не нравился.
— Да, — сказала она, сверля его взглядом.
— Это ведь не что-то, сделанное матерью Уизли, не так ли?
— Как ты догадался? На нем огромная буква «М» спереди, а сзади вышито слово «кретин». Но не волнуйся, она черного цвета, чтобы всегда соответствовать твоему настроению. На самом деле, жду не дождусь, когда ты ее наденешь.
— Держу пари. Я приложу все усилия, чтобы мой интеллект не стал настолько ограниченным, чтобы быть под стать моей убогой одежде, а то еще начнешь влюбляться в меня.
Глаза Гермионы сузились.
— Это было оскорблением Рона?
— Это было так очевидно? – протянул Малфой.
— Я когда-то… испытывала… более чем дружеские чувства к Рону из-за его характера, и поэтому ты абсолютно, решительно можешь не беспокоиться о том, что я начну когда-либо испытывать к тебе такие же… хоть что-то похожее на это. Одежда и размер хранилища в Гринготтс не определяют человека, а Уиз…
— По одежке встречают, — он казался раздраженным, и Гермиона задалась вопросом, какая именно фраза его задела, — если я…
— Это не так. Это…
— Если бы я вошел в это здание одетым…
Гермиона фыркнула.
— Некоторые люди так нелепо…
—…как нищий и хотел бы…
— До недавнего времени ты всегда был одет в тюремный комбинезон. Это…
— Я был заключенным, я был одет как заключенный.
— И это все, чем ты был? Это то, кто ты такой?
…Динь…дидинь…динь, динь…динь…
Гермиона подняла подбородок и снова посмотрела на туман.
8 августа, 10:00
Она поерзала на стуле, вытаскивая из кармана юбки маленькую плоскую коробочку. Гермиона специально купила эту юбку из-за ее кармана несмотря на то, что та была слишком обтягивающей.
Она толкнула ее на стол и сдернула крышечку, демонстрируя сережку внутри.
— Портключ ведет в мой офис. Я ношу его с тех пор, как Возрождение привело нас к Линчу.
— Это я сделал, — добавил Гарри.
Кингсли кивнул.
— Ты не сможешь взять с собой какие-либо личные вещи. Даже средства для душа. Любой намек на чужое присутствие может его подставить.
— Особенно женские вещи, — подчеркнул Прюит.
— Я знаю.
— Нужно будет составить расписание. Пока ты будешь спать, за Беллсом и Римом будет приглядывать кто-то из авроров. Прежде чем они уйдут, ты можешь вернуться в свою квартиру за всем, что тебе нужно, а затем отправиться в Рим.
— Переодевшись, ты можешь делать покупки в ближайшей маггловской деревне, но все другие места, маггловские или волшебные, будут запрещены, — Гарри посмотрел на нее извиняющимся взглядом.
— Один из нас может купить все, что нужно.
— А как насчет моей работы? У меня есть дела…
— Они будут переданы. Ты не можешь, находясь в отпуске, допрашивать бывших заключенных.
— Я это понимаю, но у меня все еще есть законодательные предложения, встреча с Визенгамотом через месяц, чтобы представить отчет об изменениях в законе о домовых эльфах, и…
Гарри и Кингсли покачали головами.
— Ты можешь работать над чем угодно, что не требует вовлечения работы отдела, расследований или совещаний. Поэтому, если у тебя нет уже собранных материалов для законодательного предложения, которое тебе еще предстоит написать, Задание будет твоим единственным делом.
— Возможно, это к лучшему, Гермиона, — твердо сказал Гарри, ни капли не тушуясь под ее горящим взглядом, — Задание занимает большую часть твоего времени…
— Так и должно быть, — пробормотал Личер.
— И лучше, если ты не будешь разрываться. Если только ты не хочешь просто вернуться к своей обычной работе, а я возьму операцию на себя…
— Нет.
Гарри пытался убедить ее отказаться от Задания из-за того, что ей придется остаться в Риме на постоянной основе. Несколько месяцев назад он думал, что она лучше всего подходит для этой работы, но как только ей потребовалось погрузиться в операцию, он тут же захотел вытащить ее. Не то чтобы Гермиона с нетерпением ждала возможности жить в постоянном напряжении от того, что в любую секунду что-то могло пойти не так, но она никогда не оставляла работу незавершенной.
