— Почему нельзя было передать иначе?

— Количество. Либо они узнали бы об отправке, а она до них не дошла. Они пока осторожничают и не хотят раскрывать Возрождение раньше времени. Сейчас они больше сосредоточены на внедрении во власть — ослабить центр, добавить давление изнутри и снаружи, разрушить структуру. При Темном Лорде такая схема сработала, и они хотят ее повторить.

Гермиона скрестила руки, сосредотачиваясь на черных волнах, накатывающих на лодку. Когда Малфой упомянул Гринготтс, она знала, что высший круг пытается расставить свои шахматные фигуры перед тем, как пойти за королем. Но теперь, когда эта схема была изложена им в скучной аристократической манере, все стало казаться куда более расчетливым и реальным. Она очень хорошо помнила, как эффективно Волдеморт взял власть в свои руки, хотя подозревала, что знала об этом меньше, чем добрая половина волшебной Англии.

Она просто надеялась, что Малфой полностью проникнет в высший круг до того, как начнется основное действие, иначе эта битва рискует стать сложнее, чем ее худший сценарий.

— Как они обычно получают почту, если получают? Совы?

— Нет, совы слишком рискованны. Они передают ее по уровням. Наименее важную почту отдают одному из рядовых, и она проходит по линии, пока не доходит до командира, который затем отдает ее высшему руководству. Более важные послания получают непосредственно командиры. Никто не открывает пакеты, никто не задает вопросов.

— Контроль, — пробормотала Гермиона, скрестив руки на груди. — Как ты думаешь, что было в посылках?

— Я же говорил тебе, я…

— Что ты думаешь? Наверняка у тебя есть догадка, даже если она еще не подтверждена.

— Я полагал, иметь мнение — это не моя забота.

Диинь…диинь… Она посмотрела на его чернильно-черную фигуру в ночи, а затем на блеск его ботинок. В ее голове пронеслось несколько аргументов, но все они уже были в прошлом.

— Но я поинтересовалась, не так ли?

Гермиона думала, что он продолжит препираться, но, возможно, Малфой понимал, что она никогда больше не спросит его мнения, если он не выскажет его на этот раз.

— Темномагические артефакты. От друга, который не хочет быть замешан, или у которого они были спрятаны, и который не хочет раскрывать, где они находятся, и не может хранить их у себя дома. Или от кого-то, кто боялся и поэтому заключил сделку, что они не пойдут к нему в дом, чтобы забрать их, или от кого-то, кто их украл. А, может, от кого-то, кто отправлял их кому-то еще, и они узнали. Или это был кто-то, кто заметал следы. Что бы это ни было и от кого бы оно ни было, очевидно, они не могли найти более безопасный способ.

Гермиона кивнула, когда он повернул голову в сторону воды, и сделала себе мысленную пометку проверить все записи о недавних крупных доставках в обоих мирах. Положив руки на скамейку по обе стороны от себя, она провела пальцами по выступам в дереве и посмотрела на Малфоя, анализируя напряжение и дрожь в его голосе.

— Что не так? — мягко спросила она, слишком мягко, поэтому повысила голос, когда снова начала говорить. — В доме ты был бледным, и мне кажется, что тебе больно.

Динь…дидинь…динь…динь…динь…

— У них есть кто-то в Азкабане. Это вызвало… проблемы.

Она свела брови к переносице, крепко сжимая изгиб скамейки.

— Кто-то, с кем они общаются?

— Кто-то, кто у них там есть. Охранник. Делопроизводитель. Оба. Несколько. Минимум один.

— С чего ты взял?

— Они узнали, что меня поместили на самый низкий уровень для Пожирателей Смерти из-за отсутствия угрозы безопасности — что-то, что не соответствовало моему послужному списку, и о чем я им не сообщил.

Гермиона зашипела, почти произнеся проклятие, и провела рукой по лицу. Наверное, Малфой попытался сыграть на том, что стал более скрытным, когда узнал, как устроена тюрьма, но это все равно должно было вызывать некоторые сомнения. И за это он был наказан, что объясняло дрожь в руках. Вероятно, это был Круциатус. Они хотели разузнать больше и одновременно отвадить его от привычки утаивать информацию. Ей придется разузнать подробности, когда под рукой будут блокнот и перо.

— Я возьму обезболивающее и вернусь к тебе. Ты должен был сказать мне в Риме. Я положи…

— Не надо.

— Это не проблема…

— Я сказал, не надо, — резко повторил он тоном, не терпящим возражений.

Гермиона с негодованием посмотрела на Малфоя.

Динь, динь…динь, динь.

29 июля, 05:17

Гермиона оторвалась от записей, чтобы достать из портфеля еще один лист пергамента.

— Ты…

— Я только стоял у входа. Других частей дома я не видел.

— Как он выглядел? — Она оторвала глаза от бумаги, так как пауза затянулась, и посмотрела на Малфоя. Тот ответил приподнятой бровью. — Дом. Общее…

— Небольшой, три этажа, возможно подвал.

Она повернулась к другой стопке пергаментов, листая их, пока не нашла свою запись с адресом и временем, когда он исчез с карты России.

— Венгрия, 02:12 ночи, продолжительность тринадцать минут, верно?

— Я не стоял с секундомером.

— Но Венг…

— Да.

— Ты забрал почту у этого человека, а потом ушел?

— Да.

— Ты не открывал?

— Важнее было не сделать этого, чем увидеть, что внутри. — Малфой выглядел готовым оспорить этот момент, если она не согласится, но Гермиона этого не сделала. Пока.

— Кому ты его отдал?

— Командиру. Запад.

— Он проверил…

— На постороннее вмешательство, потом ушел.

— Ты сказал, что они набрали новых рекрутов, которые проходят тот же процесс, что и наша старая группа. Возможно, им понадобится больше командиров.

— Возможно.

— Есть ли способ пробиться на эту позицию? У тебя подходящий статус крови и семейная история.

Малфой откинулся на спинку стула, глядя на нее.

— Но не личная история.

— Но ты работаешь над этим.

— …Да.

Гермиона неразборчивым почерком записала его ответы на своем пергаменте, а затем начертила линию рядом с четырьмя абзацами, отмечая их как третий раздел.

— Важно, чтобы ты поднялся в ранге…

— Я не идиот, так что не надо констатировать очевидное.

Она слишком устала, чтобы ответно раздражаться на его раздражение, поэтому просто проигнорировала этот выпад.

— Есть ли у тебя какие-либо идеи о том, как этого добиться? Они поручили тебе какие-либо дальнейшие миссии, которые ты мог бы выполнить самостоятельно?

— Они попросили меня поговорить с Блейзом Забини, хотя я подозреваю, что это связано с прошлой историей, и поэтому это скорее возможность для них, чем для меня.

— Но ты можешь обратить это в свою пользу. Ты дружишь с Забини или дружил? Гермиона помнила, что они проводили время вместе в Хогвартсе — смутные образы коридоров и столов факультета мелькнули в ее голове.

Малфой поднял голову, потирая костяшку большого пальца.

— Наверное, я был к нему ближе всех.

— Понятно. Думаешь, он присоединится?

Она отметила третий раздел и начала четвертый, заключая первый вопрос в жирную темную рамку, чтобы потом было легче сориентироваться.

— Я знаю, что нет.

— Это будет расценено как твой провал, — Гермиона посмотрела на него снизу вверх.

Они подумают, что Малфою не хватает харизмы или амбиций, чтобы повлиять на нужных людей, особенно если он уже был в хороших отношениях с этим человеком. Это заставит их сомневаться в том, что он способен занимать руководящую должность, что, несомненно, затормозит Задание.

Гермиона прервала их молчаливый обмен взглядами и опустила глаза на пергамент, чувствуя себя неловко из-за того, что он смотрел, не моргая.

— Может быть, он изменился?

— Нет.

Услышав столь быстрый и однозначный ответ, она опять подняла глаза на Малфоя и возразила со скепсисом в голосе:

— Но ты не разговаривал с ним, я…

— Блейз верил в классовость, а не в кровь. Он уважал любого, кто был на его социальном уровне, будь то чистокровный, магглорожденный или маггл. Он по характеру конформист, а нужно быть экстремистом, чтобы согласиться. К тому же Блейз не будет ввязываться, когда речь идет об игре с маловероятными шансами на успех. — Малфой осмотрел стену слева от себя, словно что-то ища. — Он не стал бы вмешиваться сейчас, даже если бы имел соответствующие убеждения.