Русский огонёк 1 Погружены в томительный мороз, Вокруг меня снега оцепенели! Оцепенели маленькие ели, И было небо тёмное, без звёзд. Какая глушь! Я был один живой. Один живой в бескрайнем мёртвом поле! Вдруг тихий свет – пригрезившийся, что ли? – Мелькнул в пустыне, как сторожевой… Я был совсем как снежный человек, Входя в избу, – последняя надежда! – И услыхал, отряхивая снег: – Вот печь для вас… И тёплая одежда… – Потом хозяйка слушала меня, Но в тусклом взгляде жизни было мало, И, неподвижно сидя у огня, Она совсем, казалось, задремала… 2 Как много жёлтых снимков на Руси В такой простой и бережной оправе! И вдруг открылся мне и поразил Сиротский смысл семейных фотографий! Огнём, враждой земля полным-полна, И близких всех душа не позабудет… – Скажи, родимый, будет ли война? И я сказал: – Наверное, не будет. – Дай бог, дай бог… ведь всем не угодишь, А от раздора пользы не прибудет… – И вдруг опять: – Не будет, говоришь? – Нет, – говорю, – наверное, не будет! – Дай бог, дай бог… И долго на меня Она смотрела, как глухонемая, И, головы седой не поднимая, Опять сидела тихо у огня. Что снилось ей? Весь этот белый свет, Быть может, встал пред нею в то мгновенье? Но я глухим бренчанием монет Прервал её старинные виденья. – Господь с тобой! Мы денег не берём. – Что ж, – говорю, – желаю вам здоровья! За всё добро расплатимся добром, За всю любовь расплатимся любовью… 3 Спасибо, скромный русский огонёк, За то, что ты в предчувствии тревожном Горишь для тех, кто в поле бездорожном От всех друзей отчаянно далёк, За то, что, с доброй верою дружа, Среди тревог великих и разбоя Горишь, горишь, как добрая душа, Горишь во мгле, и нет тебе покоя… Сенокос С утра носились, Сенокосили, Отсенокосили, пора! В костёр устало Дров подбросили И помолчали у костра. И вот опять Вздыхают женщины – О чём-то думается им? А мужики лежат, Блаженствуя, И в небеса пускают дым! Они толкуют О политике, О новостях, о том, о сём, Не критикуют Ради критики, А мудро судят обо всём, И слышен смех В тени под ветками, И песни русские слышны, Всё чаще новые, Советские, Всё реже – грустной старины… «Помню как тропкой едва заметной…» Помню, как тропкой, едва заметной, В густой осоке, где утки крякали, Мы с острогой ходили летом Ловить налимов под речными корягами. Поймать налима непросто было. Мало одного желания. Мы уставали, и нас знобило От длительного купания, Но мы храбрились: – Рыбак не плачет! В воде плескались до головокружения, И наконец на песок горячий Дружно падали в изнеможении! И долго после мечтали лежа О чём-то очень большом и смелом, Смотрели в небо, и небо тоже Глазами звёзд на нас смотрело… «Сапоги мои – скрип да скрип…» Сапоги мои – скрип да скрип Под берёзою, Сапоги мои – скрип да скрип Под осиною, И под каждой берёзой – гриб, Подберёзовик, И под каждой осиной – гриб, Подосиновик! Знаешь, ведьмы в такой глуши Плачут жалобно. И чаруют они, кружа, Детским пением, Чтоб такой красотой в тиши Все дышало бы, Будто видит твоя душа сновидение. И закружат твои глаза Тучи плавные Да брусничных глухих трясин Лапы, лапушки… Таковы на Руси леса Достославные, Таковы на лесной Руси Сказки бабушки. Эх, не ведьмы меня свели С ума-разума песней сладкою – Закружило меня от села вдали Плодоносное время Краткое… Сапоги мои-скрип да скрип Под берёзою, Сапоги мои-скрип да скрип Под осиною, И под каждой берёзой – гриб, Подберёзовик, И под каждой осиной – гриб, Подосиновик… Букет Я буду долго Гнать велосипед. В глухих лугах его остановлю. Нарву цветов. И подарю букет Той девушке, которую люблю. Я ей скажу: – С другим наедине О наших встречах позабыла ты, И потому на память обо мне Возьми вот эти Скромные цветы! – Она возьмет. Но снова в поздний час, Когда туман сгущается и грусть, Она пройдет, Не поднимая глаз, Не улыбнувшись даже… Ну и пусть. Я буду долго Гнать велосипед, В глухих лугах его остановлю. Я лишь хочу, Чтобы взяла букет Та девушка, которую люблю… |
