Теневой кадровик Одного Из – спортивный и привлекательный парень лет под тридцать. На нём только короткие шорты. Он медленно на глазах Одного Из раздел Марину. У него была банка, из которой он намазал всё её тело декоративной блестящей смазкой.

Блики от свечей дают загадочные отсветы на коже. Один Из трогал щёки, уши, живот, грудь. Трогал бёдра и между ног – через трусы. Трогал так, как будто хотел вынуть что-то из её тела через кожу. Для секса трогают не так.

В пол вделана скоба. Она, кажется, для цветов? Именно она их стопорит, чтоб не съехали вниз? А сверху – кольца. Там тоже цветы на подвесках крепятся? Осторожный человек Один Из. Вдруг кто зайдёт и поймёт, для чего? Хорошо придумано с цветами. Немного расчистим их. И вот – через кольца верёвки. А вот скобы в полу – под зажимы. На ногу – чёрный кожаный девайс для фиксации… на застёжку… на руки – то же самое. Ширпотреб секс-шопа. Сейчас недорого стоит, с заклёпками и кольцами для карабина. Но не забывайте: всё на тот момент с собой «оттуда» привезённое. У нас ещё даже мало-мальского предложения аксессуаров нет в цивилизованных масштабах.

Свечи. Это ведь совсем не сложно сделать, если ты эстет – для самого себя. Красота должна присутствовать. Чувства должны усиливаться. Насколько возможно. Растяжка. Самая обычная. Пожалуйте смотреть сотни таких фильмов. Что ж тут необычного? Разве что для Марины.

И – вновь порка. Но уже с фиксажем. Не буду описывать подробностей. Не хочется мне делать комплиментов Одному Из. Кроме того, у моего интерактивного читателя очень богатая фантазия.

А потом пауза. Другая комната. Игра в вождя племени. Звериные шкуры. Зальчик загородного дома в охотничьем стиле. Что-то типа рустикального жилища некоего средневекового правителя. Факелов на стенах нет, но и здесь есть свечи. Девушка принимает участие в обряде посвящения в женщины от старейшины лет пятидесяти с лишним. Сильно лишним. У него стоит только с виагрой и укольчиком. Фентоламин или Каверджект? Вот тут я в смущении. Были ли такие препараты на тот момент? Но он что-то себе колол, она вряд ли такое придумала. И теперь можно с рычанием набрасываться на юное тело. Когда пробуждается неудержимый животный инстинкт. Инстинкт зверя.

Как в такой гипотетической ситуации с инстинктами у интерактивного читателя? Вы думаете, что нет? Или знаете, что да?

Я ощущал себя зверем, когда ел шашлык из свежей, только что пойманной белуги. Это настолько замечательно, что хочется впиться зубами и рычать. Ты рвёшь зубами плоть, как десять голодных волков. Чувствуешь себя, как воспитанный на вискасе домашний кот, которому удаётся почувствовать кровь пойманного воробья.

Разве девочка в школьной форме не анахронизм в охотничьем зале замка? Но нет, он ведь мечтал в детстве лишить её невинности в замке. Ну не на поролоне же его тогдашней кроватки шириной восемьдесят сантиметров! Скучно и как-то по-скотски.

Лежащий на подставке косой деревянный крест, на котором всё должно произойти. Заходишь между разведённых ног, пока на нужной высоте не упрёшься. Правда, спина объекта фиксирована на дерматине, подложка мягкая. Всё же на чистой деревяшке – жесть. Обездвиживание рук и ног, полная беспомощность и подчинение.

Их наружные половые органы пришли в соприкосновение. Казалось, вот она, очередная купленная девственность. Что нельзя купить дорого, можно купить очень дорого. Есть что-то, что не продаётся? «Абрам, мы разве говорили, что мы хотим купить всё? Нет, вы только посмотрите! Они таки набивают себе цену», – как говорят в Одессе.

Жертвоприношение образу. Он ведь хотел отдать девочку себе в прошлом. Себе, тому мальчику. Но вдруг понял, что объективно не сможет забрать её, будучи в образе взрослого дяди. Потому что совокупление с таким, каким он стал в зрелом возрасте, не имело смысла. Нельзя отдать мечту детства чужим телом да ещё и взрослому дяде.

Он обнажал её, срывая те самые покровы, которые хотелось сорвать тогда. Он порол её ягодицы по праву хозяина, мысленно приняв эстафету от отца. Так, как хотел тогда. Гладил её тоже он, преемник того мальчика в саду. Это как бы компенсация. А вот овладеть ею – нет. Гладить и ласкать было чувством из того времени. Даже когда трогать. Обжимался он с девочками. Но то тело не знало, что такое совокупление. И именно такое тело, как у него было тогда, должно вступить в связь, а не такое, которое у него сейчас.

Источники для чисто генитального удовлетворения у него не ограничены, есть финансы, есть оргталант. Но если он лишит девственности свою детскую мечту? Вот разве хотел бы он – внутри своей собственной фиксации – чтобы его девочку из прошлого, оставшуюся навеки юной в его сознании, поимел какой-то старый мужик? А ведь так будет по факту. Очень тонкий эстет Один Из. Немного непонятен.

Так ведь и Франклин Рузвельт пожалел своего медведя, а Линкольн – индейку. «Да неужели!» – воскликнет интерактивный читатель из Америки. Представляю, как подобное сравнение может шокировать иного американца. Если человек имеет возможность есть столько индеек, сколько захочет, то не задумываясь может сохранить одну в живых. И не потому, что стремление создать для себя некий символ может пересилить чувство голода, с которым данное историческое лицо к тому же вряд ли сталкивалось в своей жизни. В сущности, создавать себе такие символы – изначально привилегия наделённых властью и обеспеченных. Такому человеку, как Рузвельт, ну совсем не нужна смерть медведя, чтобы возвыситься в своих глазах или в глазах окружающих.

Кстати, совсем не обязательно становиться именно главой нации, чтобы перейти на этот уровень взаимоотношений с миром. Больше спонтанное решение представителя элиты в соответствии с его императивами, делающими его представителем элиты. Создавать императивы и должно быть прерогативой людей из верхних слоёв общества. Это их собственная, классовая, имманентная им, как сказали бы классики марксизма-ленинизма, мораль, которая впоследствии, по всем законам общественного развития будет навязана всем нам.

Один Из – большой человек и умеет делать самому себе ценные подарки. И пусть очень многие его вообще не поймут. Как так, заплатил деньги, рискнул, организовал, она согласна, всё надёжно и – остановиться на петтинге?

А он в какой-то момент решил остановиться. И, представьте себе, решил отдать Маринину девственность… своему младшему сыну, который был на тот момент приблизительно в том же возрасте, что и она.

«Как это? – спросит интерактивный читатель. – Вот так, открытым текстом?» Ну, нет же, конечно. Он же творческий человек, который способен создать ситуацию, не травмируя сына вторжением в его психику. Юноши в большинстве своём не любят обсуждать темы своих сексуальных желаний с отцами. Но ещё меньше – с матерями.

Всё было организовано через его секс-секретаря. Именно он должен был предложить его сыну: «Есть девственная девочка для тебя. Дёшево. Хочешь? Попроси у папы немного денег, якобы на спорт или на одежду». И сын к нему обратился с такой просьбой! Один Из, конечно же, поверил сыну и тут же дал необходимую сумму.

Съёмная квартира и целая ночь – делай, что хочешь. Возможно, он даже организовал в том месте видеокамеру, чтобы понаблюдать, как это прошло. Технически очень несложно. А было ли на самом деле – не знаю. Пусть интерактивный читатель сам и решит, установил ли папик с интересами, как у Одного Из (а он не такой, как я с большинством из вас) видеокамеру для записи такого эпизода, или нет.

Марина. Просто объект, бездействующая сторона, предмет без права голоса. Вот она сначала торжественно выходила замуж за этого дядю. Этакая свадьба на две-три ночи. Пока не надоест. Разве не бывали истории отношений и на меньший срок, чем на три дня после свадьбы? Да сколько угодно.

«Бывает, что у невесты муж умирает, а у вдовы – живёт», – заметит интерактивный читатель. Моралист скажет: плохой вариант. Очень плохой. А вариант лишиться девственности от любовника сестры безо всяких ласк? От пьяного вдрызг дембеля? При том что она реально характером податливая и безропотная, её так кто-то создал – бесконечно терпеливой. Между прочим, беспомощность и безропотность тоже весьма ценимые добродетели, и ими можно очень сильно зацепить. И ещё если смотреть взглядом, в котором отражается бесконечная преданность побитой собаки.