– Например? – спросила Зоя. – Только не говори, что хочешь опять передекорировать свою комнату!

Лекс закусила губу.

– Нет… мама наотрез отказалась. У неё совсем нет свободного времени из-за близнецов.

Кэйли пожевала кончик соломинки.

– Они будут участвовать в зимней постановке?

Старшие братья Лекс, Карлос и Джулиан, слыли местными театральными звёздами: они играли во всех постановках и мюзиклах начиная с шестого класса. Миссис Вега уже несколько лет возила сыновей то на уроки вокала, то на танцы, то на пробы. Я видела мальчиков на сцене во время весенней постановки старшеклассников – они и впрямь были очень талантливы.

– Не знаю. Скорее всего. – Лекс вздохнула. – Просто в нашем городе так скучно. Здесь никогда ничего не происходит.

– Будь осторожнее с желаниями, – пробормотала я себе под нос.

– Я серьёзно! – заныла подруга. – Что за жизнь без приключений?

Я вздрогнула, зная, насколько опасными могут быть приключения. В воздухе повисло неуютное молчание. Конец ему положила Зоя: она тихо рыгнула. Я стукнула её меню, мы все рассмеялись, допили коктейли и общими усилиями наскребли из карманных денег нужную сумму для оплаты чека.

На улице нас ждало палящее солнце.

– Пойдём ко мне? – предложила я.

– Давай, – согласилась Зоя и бросила скейтборд на тротуар. – Ты живёшь ближе всех.

Я возглавила нашу маленькую процессию, шагая по чистеньким боковым улочкам мимо разношёрстных домов, возле которых привольно разгуливали кошки, и детской бейсбольной площадки, где половина городской команды рыдала после неудачной игры. Уже через несколько минут мы достигли пруда рядом с Гуди-лэйн, того самого, что служил старичкам источником энергии и в шестидесятых годах стал местом последнего пристанища Мэри Хов. Я едва не повторила её судьбу, когда привидение злой ведьмы попыталось меня утопить, но Майк вовремя вытащил меня из воды.

И хотя я знала, что старички мертвы, руки всегда охватывало знакомое покалывание, когда я оказывалась вблизи пруда.

– Шевелись, Куинн! – Зоя потянула меня за собой вдоль берега в сторону родного тупика.

Поднырнув под низкими ветками, мы очутились на Гуди-лэйн и вскоре побрели по тротуару. Зоя принялась описывать вокруг нас неторопливые круги на скейте.

– Это твоя новая соседка? – внезапно подала голос Кэйли, кивнув на женщину, вышедшую из дома через дорогу.

Наверное, она была ровесницей мисс Чарльз, моей учительницы обществознания в пятом классе, признавшейся однажды, что ей двадцать шесть. Но в чувстве стиля соседка дала бы той сто очков вперёд, начиная с тщательно уложенных белоснежных локонов и заканчивая скромным золотым кулоном и элегантным шёлковым платьем прямого кроя. Когда её, как сейчас, озаряло солнце, от женщины словно исходило потустороннее сияние.

– Ты про леди в белом? – Я пожала плечами. – Она, как и остальные, с нами не общается, поэтому я ничего о ней не знаю.

– Но выглядит она определённо круче твоих прежних соседей, – восхищённо выдохнула Лекс.

Зоя фыркнула.

– Зато те хотя бы носили цветную одежду. Я, конечно, не была большой поклонницей мисс Беа, но в ней чувствовался класс.

– Белый – это всегда стильно! – заспорила Лекс.

– Но у неё даже табличка перед домом будет белая!

Наши головы повернулись в указанном Зоей направлении. Леди в белом с улыбкой подсказывала что-то полному мужчине с молотком, у ног которого на траве лежала какая-то табличка.

– Что там написано? – сощурилась Кэйли.

– Никак не разберу.

– Тсс! Он сейчас его поставит, и мы всё увидим.

Мы наблюдали, как мужчина улыбался и оглаживал усы, слушая указания моей соседки и не отрывая глаз от её лица. Наконец она кивнула, и он, взмахнув молотком, вбил столбик с табличкой в землю.

ДИЗАЙН НА ГУДИ

– прочитала я и нахмурилась. – Дизайн чего на Гуди?

Лекс взвизгнула.

– Вы что, не понимаете?

– Нет, – сухо отозвалась Зоя. – Не понимаем.

Лекс закатила глаза.

– Дизайн! Как дизайн интерьеров.

– О, вроде украшений для дома? – воодушевилась Кэйли. – Мама обожает это дело. На Рождество мы каждый год вывешиваем уйму гирлянд…

– Нет-нет-нет! – замотала головой Лекс. – Тут имеется в виду совсем другое.

– Другое… и какое же? – спросила Зоя.

Лекс вздохнула.

– Просто другое.

Усач повесил на два металлических крючка внизу табличку поменьше:

ОТКРЫТИЕ В ВОСКРЕСЕНЬЕ

С 18 ДО 20

– Открытие? – Зоя озадаченно сощурилась.

– Ну… что-то типа вечеринки, – пояснила Лекс. – Вроде торжественного представления соседям. – Она повернулась к нам: – Мы должны пойти!

– Говори за себя, – проворчала Зоя. – Больно мне надо идти на вечеринку к декоратору.

– К дизайнеру интерьеров!

– Без разницы.

Моя соседка пожала руку рабочему.

– Я бы убила за её платье, – выпалила Лекс.

Внезапно леди в белом выпрямилась и устремила на Лекс взгляд своих серых глаз. Это выглядело странно, хотя она никак не могла услышать мою подругу на таком расстоянии. У меня мурашки побежали по коже, когда их взгляды встретились. Мы все застыли в молчании и неподвижности. Будто зачарованные.

Так продолжалось до того самого момента, пока леди в белом не отвернулась и не прошествовала к дому.

Зоя моргнула.

– Только мне это показалось странным?

– Очень странным, – согласилась я, растирая озябшие плечи.

– Она слишком пристально на тебя смотрела. Ты её знаешь? – спросила Кэйли у Лекс.

Та снова изучала табличку с надписью «Дизайн на Гуди».

– Пока нет, – прошептала она наконец.

– Идём. – Я тряхнула головой, схватила подругу за руку и потащила за собой.

Я быстро взбежала на крыльцо, ведомая необъяснимым желанием как можно скорее оказаться в стенах родного дома. Уже на пороге я в последний раз бросила взгляд через улицу: моя соседка наблюдала за нами. Я торопливо захлопнула дверь.

Я не вспоминала о леди в белом до следующего утра, когда телефон разразился мелодией из фильма «Бэтмен», вырвав меня из объятий сна. Майк уговорил поставить этот рингтон, хотя прекрасно знал, как он меня раздражает.

– Что такое? – спросила я вместо «привет». – Ты выйдешь на пробежку?

Я посмотрела на часы: пять минут седьмого, а уговор был на шесть тридцать.

– Выгляни в окно, – прошептал Майк.

Я неохотно встала с кровати, почти уверенная, что дело в дожде или в какой-то непогоде.

Но, встав у окна, изумлённо ахнула:

– Ты уже здесь?

– Ага. И жду тебя, соня.

– Ладно, дай мне пять минут!

Я сбросила вызов и метнулась к шкафу.

Мне хватило четырёх минут, чтобы одеться и спуститься. Похлопав Билли по голове, я выскочила за дверь. Майк разминался на подъездной дорожке.

– Шевелись, солнце уже высоко, – хмыкнул он.

Я с подозрением прищурилась. Майка никак нельзя назвать жаворонком.

– Что на тебя нашло?

– Ничего. Просто не спалось. Мы будем языками чесать или побежим? – И он без предупреждения сорвался с места.

– Эй! – возмущённо воскликнула я, бросившись вдогонку.

Моя голова невольно повернулась в сторону белых домов напротив: в окнах – темно, во дворе – ни души, все обитатели, похоже, ещё спят. Минуло уже несколько месяцев, но мне до сих пор непривычно, что я не вижу старичков, ухаживающих ранним утром за розами или наслаждающихся на террасах чашечкой чая. Я должна была радоваться, но по какой-то причине не могла.

– Скорее! – позвал Майк, притормозив с краю тупика.

Бросив прощальный взгляд на улицу, я прибавила скорости, и мы нырнули в царящий под кронами полумрак.

Майк обернулся, сверкнув насмешливой улыбкой:

– Вот и всё, на что ты способна, Паркер?

Я помчалась за ним.

Меня охватило восхитительное чувство свободы, ради которого я и бегала каждое утро. Лишь в эти минуты меня отпускало напряжение и казалось, будто руки и ноги наконец поспевают за ритмом сердца. Если честно, я так и не смогла до конца прийти в себя после Дня независимости четвёртого июля, когда я стояла на тротуаре и наблюдала, как старички сгорают в волшебном огне. Тела извивались и лопались по швам (действительно по швам, так всё и было!), пока от них не остались лишь горстки пепла. В особенно жаркие ночи мне всё ещё слышатся их крики. Теперь, оказываясь поблизости от пруда, я невольно напрягаю органы чувств в ожидании нового нападения.