– Я знаю. Прости, что опоздал, – я ныряю в кровать рядом с ней.

– Не надо, – шепчет Сара, похлопывая по месту рядом с собой. Я придвигаюсь ближе, целуя ее в щеку. Она издает воркующий звук.

– Я скучал по тебе.

Сара смотрит на меня снизу вверх, когда я притягиваю ее ближе, крепко обнимая.

– Я тоже скучала по тебе.

Я целую ее в лоб. Она придвигается ближе ко мне, переплетая свои ноги с моими и кладя голову на мою обнаженную грудь. Проводит пальцами вверх и вниз по моему прессу.

– Как прошла работа?

– Долго всё было.

Молчание затягивается, и мне интересно, о чем она думает. Перебирает в уме материалы дела? Думает обо мне? О нас? Может ли она видеть трещины в нашем браке? Хочет ли исправить их или продолжать притворяться, что их не существует? Как будто меня не существует. Как будто нас не существует.

– Давай заведем ребенка. – Ее глаза сияют, и она смотрит на меня, ожидая моей реакции. Я ничего не могу поделать. Мое лицо вспыхивает, и я улыбаюсь ей в ответ.

– Ты серьезно? Ты уверена, что действительно готова? После всего, что… ну… произошло. Я думал, ты никогда не захочешь иметь детей. – Я изучаю ее лицо в поисках признаков, которые могли бы выдать слова, слетающие с ее губ. Я всегда надеялся, что она захочет иметь детей, но смирился с тем, что этот день может никогда не наступить, учитывая то, что с ней случилось.

– Да, – Сара кивает, и я думаю, что она говорит серьезно.

Я издаю смех, смешанный с криком, и целую ее. Я не могу сдержать своего волнения. Мои руки обнимают ее, а ее руки обнимают меня. Мои губы двигаются вниз по ее шее. Я стягиваю с нее черную майку и целую каждый квадратный дюйм ее груди и живота. Смотрю на нее снизу вверх, и она улыбается, когда я снимаю с нее трусики. Я целую, лижу и сосу, пока Сара не кончает, а затем вхожу в нее. Она тяжело дышит и стонет подо мной. Ее глаза встречаются с моими, большие и полные надежды.

– Я люблю тебя, Сара.

– Я тоже люблю тебя, Адам.

И затем я взрываюсь внутри нее. Я думаю о том, что собираюсь стать отцом. Одинокая слеза скатывается из моего глаза, когда я падаю на нее сверху, затаив дыхание и полный надежды. Я не могу так поступить с ней. Я должен покончить с Келли. Сара – моя жена, моя семья, мое сердце. Она ничего не делала, просто любила меня – даже когда это было на расстоянии; она любила меня. Я скатываюсь, но остаюсь лежать рядом с ней, нежно поглаживая ее живот. Сара – мать моего будущего ребенка. Она заслуживает большего, и я собираюсь дать это ей.

– Спасибо, – шепчу я.

Она целует меня в лоб и обнимает, крепко прижимая к себе.

– Я хочу этого для нас. Я хочу того же, чего хочешь ты.

А затем закрывает глаза и медленно засыпает, убаюканная в моих объятиях.

Адам крепко спит рядом со мной. Я улыбаюсь и провожу рукой вдоль его лица, думая, правильно ли поступаю. Но в том-то и дело, что «правильно» и «неправильно» – лишь мое субъективное мнение. Он заслуживает этого, напоминаю я себе, проводя рукой по животу и надеясь, что наши любовные усилия увенчались успехом.

Неделю назад у меня было предчувствие. Вчера вечером, когда я выпивала с Энн, оно укрепилось. Я хочу от этой жизни большего, чем просто стать знаменитостью. Я хочу любви. Хочу семью. Хочу истинного смысла жизни.

Соскальзываю с кровати, накрываюсь белым шелковым халатом и некрепко завязываю его на талии. Бросаю взгляд на мой телефон, обнаруживаю непрочитанное сообщение от Энн.

Я быстро отвечаю на сообщение:

Энн печатает:

Вспоминаю момент, когда я странно почувствовала себя рядом с Энн, но быстро отмахиваюсь от этого воспоминания.

Пару часов спустя Энн встречает меня в офисе с чашкой кофе и улыбкой. Она веселая и энергичная, несмотря на то, что слишком много выпила прошлым вечером.

– Удачного понедельника!

– Да, действительно, сегодня понедельник… Боб у себя?

– К сожалению, да.

– Надо решить ситуацию с малышом Бобом.

Я беру кофе. Энн, кивая, забирает у меня сумку, и я быстро направляюсь к Бобу. Он сидит через два кабинета. У него хорошая обитель, но далеко не такая хорошая, как моя. Боб начал работать здесь примерно в то же время, что и я. Но, в отличие от него, я стала партнером фирмы. У него зуб на меня по этому поводу. Думаю, что именно поэтому он пытался увести у меня помощницу. Когда мы начинали здесь работать, Боб даже не рассматривал меня как конкурента. Теперь рассматривает.

Я вхожу без стука. Боб сидит за столом и беззаботно ест сэндвич с яйцом. Внешность у него стандартная, но выглядит он немного мрачновато из-за темных глаз и волос, высокого роста и острого подбородка.

– Доброе утро, Боб.

Он кивает, выпрямляется и откладывает свой бутерброд:

– Чем обязан, Сара? – В его глазах мелькает недобрый огонек.

– Послушай, Боб, перестань просить Энн выполнять твои поручения, делать для тебя ксерокопии или приносить тебе еду в любое время дня. Энн – моя помощница, и только потому, что ты меняешь своих помощников как перчатки, не означает, что ты можешь пытаться забрать мою помощницу. Понял? – Я прищуриваю глаза и сжимаю губы.

– За Энн платит фирма. Это честная игра. – Боб откусывает еще один кусочек от своего сэндвича, жует и улыбается, довольный собой.

– Ошибаешься. Только часть ее зарплаты оплачивается фирмой, другая часть оплачивается мной.

– Ха, это смешно. Зачем тебе это делать?

– Потому что я отношусь к людям по-человечески.

– Что за груз… – Он качает головой и продолжает жевать.

– Боб, послушай. Скоро состоится встреча партнеров. Если твой маленький мозг не прекратит эти игры, я буду рекомендовать, чтобы тебя уволили. Нам здесь не нужен мертвый груз. – Я стою, возвышаясь над ним.

– Это ты лежишь мертвым грузом, – он прищуривает глаза.

– Хорошая мысль, Боб. Послушай, я не в настроении выслушивать твою чушь о власти, так что просто не связывайся со мной и делай, как тебе говорят. Понял?

Боб косо смотрит на меня, но не говорит ни слова. Бросает остатки своего сэндвича в мусорное ведро и ударяет кулаком по столу. Как во сне, я выхожу из его кабинета и возвращаюсь в свой. Энн отвечает на телефонные звонки. Я подмигиваю ей и киваю, она улыбается в ответ. В вазе на кофейном столике стоит огромный букет красных роз. Наклонившись, я глубоко вдыхаю аромат. Не могу удержаться от улыбки и смотрю на прикрепленную к ним карточку.

– Они прекрасны, – Энн стоит в дверях, любуясь цветами.

Я кладу карточку и поворачиваюсь к ней.

– Спасибо. Они от Адама.

– Ну, я очень надеялась, что они от твоего мужа. Кто еще мог бы подарить тебе цветы? По какому случаю?

– Мы просто пытаемся завести ребенка, – я застенчиво улыбаюсь.

– Что?! О Боже мой! – практически кричит Энн, вбегая в офис и обнимая меня.

– Ребенок… ты не имеешь в виду безделушку? – говорит еще один голос.

Я сразу же узнаю его. Мэтью стоит в дверях, одетый в вязаный свитер «Джей Крю»[11] и хлопчатобумажные брюки. Он похож на худого Брэда Питта. У него светлые волосы, растрепанные таким образом, что этого можно добиться только с помощью стрижки за двести долларов; тусклые голубые глаза притягивают вас медленно, а не поражают сразу, так что вы можете насладиться гипнозом, который они создают. Мэтью скользит через комнату с грацией модели с подиума. Он превращает любую комнату, в которой находится, в сцену. Вот почему ему платят королевский выкуп как лоббисту[12] фармацевтической компании, которая время от времени меняется в зависимости от того, кто платит больше. Мы с Мэтью дружим еще со времен учебы в юридической школе в Йеле, но прошло больше года с тех пор, как я видела его в последний раз.