– Мне это неведомо. У меня есть немного времени, чтобы изучить вас. Поэтому мы за пределами Альянса, дрейфуем на корабле, чтобы другие лиинцы не подвергались вашему воздействию. Вы готовы защищаться, потому что чувствуете опасность, но и мы готовы к тем же действиям, поскольку вы опасны для нас.

– Это можно как-то отключить? Вы можете изучить, как это работает и просто выключить?

– Я не знаю.

– Но вы попробуете?

– Я должен только изучить ваш вид и понять, сколько еще времени вам необходимо, чтобы освоить космические полеты и добраться до нас. Вы сказали, что рано или поздно сделаете это. Так вот, моя задача узнать, как скоро. Лично для вас – это время жизни, наш небольшой подарок.

– Знаете что? Засуньте себе в жопу ваш подарок.

Алина демонстративно вышла из-за стола и направилась к выходу, но пройти не дали дружки Инга.

– Это большое неуважение, покидать стол до официального окончания. Вернитесь, пожалуйста.

– И что же вы сделаете в случае отказа? – усмехнулась она в ответ.

И все же под суровым взглядом потемневших глаз Алина вернулась на место. Они сидели молча, даже не смотрели друг на друга. Зеленые водоросли игриво переливались на тарелке, робот официант стоял в стороне, а испуганные лиинцы, с подозрением оглядываясь на девушку, скрылись за дверью, словно боялись оставить наедине со своим сородичем.

Спустя минут десять, когда воздух в помещении стал тяжелее урана от нависшего напряжения, Инг спокойным голосом произнес:

– Вы же понимаете, что нет никакого смысла в таком эмоциональном поведении? Я обращаюсь к вам как в высокоорганизованному, интеллектуально развитому существу и верю в конструктивное общение, какой бы финал нас с вами не ожидал. И не нужно искусственно будоражить эмоции. Я знаю и чувствую, что сейчас вы именно этим и занимаетесь.

– Что еще вы чувствуете?

– Все эмоции, которые вы испытываете, и чем ярче эмоция, тем сильнее она отпечатывается в нашем сознании. Я нашел вас благодаря тому, что вы увидели Глисаду с орбиты и были потрясены ее видом. Я видел вашими глазами и чувствовал все то, что вы испытывали с тот момент. То есть не просто эмоции, а цельная картина.

– Если бы я сидела тихо на Глисаде, вы бы и не знали о моем существовании?

– Я – нет. Но вас почувствовала госпожа Аа, самый старый и уважаемый представитель нашей расы. Так что рано или поздно Лиинцы вас бы почувствовали.

– Почувствовали и испугались. Испугались и предприняли единственное, на ваш взгляд, правильное решение – уничтожить источник проблемы. Что же, мы бы поступили так же.

– Вот видите, мы очень похожи.

– И все же, если вы когда-нибудь решите убить еще кого-то, просто не говорите об этом. Мы тяжело относимся к смерти. Еще тяжелее жить, зная, когда умрешь. В наших коротких жизнях момент неизвестности так же прекрасен, как и сама жизнь. Мы никогда не знаем, когда закончится наш путь: может быть завтра, а может, у нас еще достаточно времени, чтобы что-то сделать. Вы только что вынесли мне приговор и надеетесь на сотрудничество. Но все мои мысли будут лишь о том моменте, когда я сделаю последний вздох. Это удручает, печалит и злит. И это вы будете чувствовать все оставшееся время.

– Я учту ошибку. Благодарю, что просветили меня.

– Без проблем, обращайтесь.

– Хотите попробовать лиинские эрноры? Это вкусное блюдо, многим в Альянсе нравится.

– Несите, – меланхолично согласилась Алина.

Эрноры действительно оказались великолепным десертом. Чем-то напоминали кремовые трубочки, только с немного странным кремом бледно-голубого цвета. Со слов Инга цвет крему придают фрукты, которые растут на Лиине и очень ценятся. Но как только нежный вкус инопланетного крема растаял во рту, снова вернулись мысли о скорой смерти.

– Вед говорил, что вы живете неприлично долго. – Алина посмотрела на лиинца, пытаясь по лицу определить его возраст. – Сколько вам?

– Это для вас так важно?

– Ну мы же изучаем друг друга.

– Двести одиннадцать лет.

– То есть, больше четырехсот лет? Ого. Четыре столетия назад мы думали, что наша планета – центр Вселенной и все вращается вокруг нее.

– Это очень популярное заблуждение у молодых рас.

– То есть, мы не единственные, кто так думал?

– Безусловно. Сколько рас, столько и легенд. – Инг слегка улыбнулся, но было ясно, что он радовался потому, что Алина сама попыталась откинуть негативные мысли и вспомнила о Земле. – Кто-то считал, что их планету вращает вокруг звезд огромные великаны в недрах, кто-то думал, что звезды – дырки в небосводе и солнце по ночам прячется за невидимой пеленой, а звезды – это отсвет светила. Сотни легенд. Мы храним их все и никому не позволительно смеяться над ними, потому что все мы были на той стадии развития, когда не понимали законов мира.

– А теперь? Теперь вы поняли все ее законы?

– Конечно же, нет. Как только мы разгадываем очередную загадку, на ее месте появляется несколько новых. Вот взять вас. Как так вышло, что вы управляете нами? Зачем вселенная это создала, с какой целью?

– Может, само собой так получилось? – усмехнулась девушка. – Генетические мутации, миллиарды вариантов эволюции и вот, в одном конце вселенной есть вы, а в другом мы. Наверно, где-то существует раса, которой можете управлять вы.

– Все возможно.

– И вам не интересно их найти?

– В Альянсе десятки планет. Нам более чем достаточно рас и места для жизни.

– Вы так просто об этом говорите, даже жутковато немного. Как только мы, земляне, поняли, что не являемся центром вселенной, что есть другие системы и планеты и что есть маленький шанс на то, что там, очень-очень далеко, тоже может быть жизнь, мы стали задумываться, как эта жизнь выглядит и что случится, если однажды встретимся. Честно скажу, ничего хорошего мы не придумали. Были предположения, что все инопланетяне злые и хотят поработить нашу планету или уничтожить ее, забрав полезные ресурсы.

– У вас настолько большая планета, что может быть интересна злым инопланетянам?

– Нет, совсем не большая.

– Тогда не стоит бояться. Для строительства того же космического флота, как гражданского, так и общесистемного, мы разрабатываем четыре сверхмассивные планеты. Уничтожать их не входит в наши планы. А чтобы выработать их хотя бы наполовину, уйдет очень много времени. И даже если это произойдет, есть еще две планеты в резерве.

– А еда, вода?

– Есть планеты, которые занимаются выращиванием органического питания. Есть покрытые океанами. Все работы в Альянсе распределяются в зависимости от типа планеты. Мы к этому шли очень долго даже по меркам лиинцев. И пока каждый занимается своим делом, система работает.

– Все как у нас, но более масштабно.

– Если мы произошли от одного семени, освоили свои планеты, научились покидать их, то почему же в этом вопросе у нас должны быть принципиальные различия? Нам всем необходима пища, место, которое мы можем назвать домом и жажда знаний.

– И все же мы различаемся. Если бы мы не обладали даром воздействовать на вас, вы бы вступили с нами в контакт?

– Скорее всего, нет. В Альянсе все планеты находятся относительно близко друг к другу. Мы знаем еще несколько десятков планет, на которых разумная жизнь была, но по разным причинам исчезла и столько же планет, где развитие сильно отстает от нашего. Вы, несмотря на свои достижения, находитесь слишком далеко. Это еще один фактор, мешающий налаживанию связей.

– Значит, чтобы стать вашими друзьями, надо жить рядом, обладать примерно таким же уровнем развития и попытаться не уничтожить себя? – Алина усмехнулась под нос. – Задача не из простых, учитывая масштабы.

Закончив трапезу, Алина вернулась в медицинский отсек в сопровождении незнакомого лиинца. Вообще, эти ребята очень похожи друг на друга – все высокие, чуть смуглые, с практически одинаковыми чертами лица. Если не разглядывать, то можно различить только по одежде.

Но Инг выделялся среди прочих. Не ростом, лицом или одеждой, а необъяснимым внутренним спокойствием, которое просачивалось через смуглую кожу в виде плавных движений, внимательного взгляда и сдержанной речи. Да, пару раз он проявлял сильные эмоции – смеялся и злился, но они лишь усиливали общее впечатление о нем, как о невероятно выдержанном существе. Он что-то скрывает в древней голове, но пока Алина не могла понять, что же именно.