Ведомая голодом, она без особого труда встала на ноги и побрела к выходу. В голове все еще творилась каша из мыслей и воспоминаний, но мысли никуда не денутся, а вот голод отдавался тошнотой в горле. Пока есть силы, надо что-то сделать и плевать на страх, неизвестность и инопланетян с фиолетовыми глазами. Раз не убили сразу, значит они чуть лучше Веда.

За дверью простирался полутемный коридор, в конце которого горел яркий свет. Дойдя до него, Алина оказалась в просторном, но совершенно пустом зале. Даже мебели не было. Только яркий свет и серые стены. Наверняка в этих стенах есть скрытые двери, но найти их не удалось.

Зато она отчетливо слышала гудение за серой обшивкой. Монотонное и гулкое, словно под ногами просыпался вулкан, готовый вырваться наружу. В той странной комнате с умершими людьми, звук ощущался совсем иначе.

Алина встала на колени и приложила ухо к стене у пола, чтобы лучше услышать величественный гул. В этой странной позе ее и застал знакомый высокорослый инопланетянин.

– Что вы делаете? – удивился он.

– Это двигатели корабля так гудят? – не отрывая уха от стены, спросила Алина.

– Скорее всего.

Она не знала, насколько велик корабль, но отчего-то подумала, что он внушительных размеров. И этот гул, как сердце неведомого морского чудовища, заставляет весь корабль жить, дышать и работать, медленно проплывая по бесконечным просторам космоса.

– Он словно живой.

– Кто?

– Корабль. Пока работают двигатели, он живой. Мы дышим, не замерзаем и летим в космосе. Стоит двигателю замереть и мы умрем вместе с кораблем.

– Никогда не думал об этом. Но раз вы хотите, пусть будет так. Вы уже пришли в нормальное состояние?

Алина с легкой улыбкой поднялась, все еще ощущая под ногами едва уловимое гудение. Инопланетянин оказался действительно высоким. Пришлось задирать голову, чтобы увидеть лицо. Как она и думала, у него вовсе не фиолетовые глаза. Они непонятного цвета, то ли темно-синие, то ли вообще карие.

– Спасибо. Мне намного лучше. Куда мы летим?

– Никуда. Мы пока дрейфуем за пределами Альянса.

– Зачем?

– Для безопасности.

– Мы в опасности?

– Безусловно.

– Почему? В смысле, какая опасность нам грозит?

– Самая разная.

От односложных ответов и переводчика в ухе у Алины начала болеть голова.

Совсем не хотелось искать скрытый смысл его слов на голодный желудок, поэтому она безмятежно ответила:

– Ну и ладно. У вас есть что-нибудь из еды? Умираю от голода.

Инопланетянин велел следовать за ним и повел странными коридорами и скрытыми в стенах дверьми на другой конец корабля. Пока они шли, преодолевая коридор за коридором, Алина пыталась представить размеры, но сбилась где-то после седьмой комнаты. Иногда в залах были небольшие иллюминаторы в стенах, за которыми сгущался черный космос. Из-за яркого освещения звезд практически не было видно, но она-то знала, что они там.

Наконец, они оказались в зале с мебелью. Ровно по центру круглой комнаты стоял круглый стол и вокруг него полукруглые кресла, рассчитанные на рост загадочного инопланетянина. Он вполне комфортно сел, в то время как Алине пришлось карабкаться, чтобы занять свободное место.

Не успела она сесть, как из ниоткуда появился симпатичный белоснежный робот с большим подносом в щупальцах. Он ловко поставил в центр поднос и разложил перед девушкой прямоугольные тарелки со странными столовыми приборами.

– Сейчас день или ночь? – поинтересовалась Алина, чтобы понимать завтрак это или ужин.

– Не совсем уместно для космоса. Здесь нет дня и ночи.

– Вы наверняка живете по правилам своей планеты. А на ней, скорее всего, есть день и ночь.

– Есть. А на вашей планете?

Алина улыбнулась в ответ, потому что такие вопросы задавал Вед, когда они изучали язык. Но почти сразу улыбка пропала с лица, а в голове засела единственная мысль: «Вот же гад непорядочный!»

– Четыре времени суток: утро, день, вечер и ночь.

– У нас два – светлое и темное время. Но каждая планета вправе выбирать удобный для себя учет.

– Мне рассказывали, что ваши лиинцы стараются все унифицировать. Видимо, у них не очень хорошо получается.

– Не всё. Мы даем абсолютную свободу в выборе. Любая раса может пользоваться удобным ей способом подсчета времени и расстояний, своим языком и традициями. Но для удобства общения между разными расами мы предлагаем использовать общий язык и общие меры.

– Так это вы лиинцы? – чуть не поперхнулась Алина. – Простите, не хотела вас обидеть.

– Я нисколько не обижен. – Инопланетянин протянул овальную тарелку с чем-то зеленым, похожим на водоросли. – Попробуйте, это не должно вам навредить. К сожалению, у нас пока нет данных о том, какая пища для вас предпочтительней.

– Все что угодно, но только не глисадинские сопли.

– На Глисаде специфическая еда. – Инопланетянин едва заметно кивнул.

– Вы простите, но я забыла ваше имя. Я помню, вы говорили, но…

– Ничего страшного. Вы были в плохом состоянии. Мое имя Инг.

– Алина. – девушка улыбнулась по привычке, чтобы казаться дружелюбнее.

– Я запомнил.

– Ну так, Инг, какие у нас планы? Я знаю, что незаконно нахожусь в вашем Альянсе. У меня нет документов или разрешений. – Она отправила в рот зеленые водоросли и встрепенулась от буйства вкуса во рту. – О, это вкусно!

– Хорошо, что вам понравилось. В противном случае пришлось бы нести следующее блюдо и время еды могло бы затянуться.

– А мы куда-то спешим?

– Да, вы всегда спешите, а мы стараемся успеть за вами, – философским тоном произнес Инг.

– В каком смысле?

– Не обижайтесь, я знаю, эта тема не очень приятна. Я говорил о времени. Иногда мы забываем, как скоротечна жизнь большинства рас Альянса. Вы тоже не исключение. По нашим сведениям, половина уже прожита, верно?

Тема действительно так себе.

– Ну, что же, я надеюсь чуть меньше половины. Но если брать среднее значение по моей планете, то вы правы, около половины жизни я уже прожила.

– Вам не грустно от этой мысли?

– Вы смеетесь?

– Даже в мыслях не было.

– Ну хорошо. – Алина отложила странную вилку, больше похожую на миниатюрные вилы, и решила блеснуть перед инопланетянином жизненной философией: – Наша, как вы говорите, скоротечная жизнь – самое прекрасное, чем могла наградить природа.

– Простите, я не совсем понимаю. Кто такая «природа»?

– Ну… космос, вселенная. То, что создало нас всех.

Инг положительно кивнул.

– Ну так вот. За короткую жизнь мы должны очень много всего успеть: вырасти, научиться, влюбиться, разбить сердце себе или кому-то другому, потом найти ту или того единственного, оставить потомство, работать, мечтать, творить, смеяться и грустить. Столько всего за такой ничтожно маленький отрезок времени.

– Как и многие расы, – согласился Инг. – Но есть что-то, что выделяет вас среди остальных?

– Мы считаем каждого человека уникальной личностью, но также знаем: для того, чтобы сделать что-то большое, что-то великое – одного человека порой недостаточно. И мы собираемся в группы: большие и маленькие. Каждая группа творит что-то свое: большое и маленькое. И вот так годами и столетиями мы идем своим путем. И знаете, Инг, я без понятия, сколько еще времени нам потребуется для того, чтобы достичь ваших технологий. – Алина обвела взглядом помещение вокруг себя, намекая на корабль. – Но мы придем к ним рано или поздно. Меня уже не будет. Возможно, даже вас не будет. Но мы однажды прилетим к вам и поздороваемся. Обещаю.

– Ваши технологии уже позволяют передвигаться в космосе на большие расстояния?

– Пока не особо. Но у нас есть Международная Космическая Станция. На орбите… Маленькая… Но есть.

– И вы сами прошли весь путь? Это замечательно.

– Надеюсь, да. Судя по вам, мы не самая гениальная раса во вселенной, но мы учимся. Мы постоянно совершаем ошибки, что-то придумываем, что-то забываем, но снова и снова учимся. Иногда у нас рождаются люди, которые меняют весь мир. Часто они не столько одаренные ученые или творцы, сколько гениальные мечтатели.