Ретта улыбнулась и покачала головой:

— Благодарю вас, но нет, меня еще ждут дела, поэтому надо возвращаться в замок. Леди Бериса просветит вас насчет ваших обязанностей, когда вы приступите. Пока же пожелаю вам скорейшего выздоровления. До свидания.

— До свидания, госпожа!

Отец девушки и подоспевшая как раз откуда-то из внутренних комнат мать принялись с поклонами ее провожать, а Ретта подумала, давно ли разбогатела и вошла в состав вотростенской знати семья? Что-то прежде она не замечала среди лордов и леди такого раболепия. Однако, тем больше поводов постараться, чтоб Айтольв не расторгнул, в конце концов, помолвку, а женился на Барнильд. А то бедняжке, пожалуй, после такого второй раз получить предложение и не светит. А девочка ведь хорошая.

«Она подрастет, — подумала Ретта, — и поумнеет. Но процесс, безусловно, можно и нужно ускорить».

Подоспевший конюх подал ей скамеечку, и княгиня взобралась на коня.

— Между прочим, капитан, — заметила она вслух, — Барнильд действительно очень расстроена своей болезнью. Вы бы хоть сходили и утешили ее, ведь вы жених.

Айтольв вскочил в седло и пробормотал что-то неопределенное.

— В следующий раз, — добавил он вслух.

Ретта чуть заметно покачала головой, усмехнулась коварно и, подобрав поводья, направила Астрагала в сторону замка.

«Никуда капитан не денется, — решила она. — И пара будет замечательная».

Всю дорогу ее занимал вопрос, у кого бы выспросить подробности дела. Бериса сама, скорее всего, ничего не знает, ведь ее не было в стране в те года. Разве что Аудмунд? Ибо задавать вопросы самому капитану, разумеется, было неловко. Вдруг там скрывается какая-нибудь болезненная душевная рана, как у ее няни? Меньше всего Ретта хотела бы на ней потоптаться.

Замок быстро приближался, и она в который раз залюбовалась им. Игрой света в высоких стрельчатых окнах, монументальным величием стен. Теперь уже Асгволд казался ей не загадочным незнакомцем, а добрым другом, и молодая княгиня с удовольствием спешила вернуться под его сень, предвкушая все то, что ждало ее впереди.

Стражи, заметив госпожу, опустили мост, и Ретта въехала во двор.

— Не скучай без меня, — сказала она Астрагалу, спешившись, а затем погладила его по носу и обняла. — Я скоро навещу тебя.

Жеребец в ответ тихонько заржал и ткнулся носом в плечо. Подошедший конюх увел его в стойло, а Ретта вместе с Берисой направились в библиотеку. Требовалось составить окончательный список фрейлин и статс-дам.

— Садись, пиши, — велела княгиня няне, и та, устроившись за столом, взяла перо.

Настроение Ретты непонятно отчего было приподнятым, полным предвкушения и ожидания. Было ли это связано с грядущим праздником или с чем-то еще, она не знала, да и не стремилась выяснять. И не все ли равно по большому счету?

Солнце ползло по небосводу, забираясь все выше и выше, а перед глазами молодой госпожи Вотростена вставало лицо супруга, его ласковая улыбка, чуть насмешливые глаза, и на душе становилось легко и светло, так что хотелось петь или, может быть, танцевать. Но она, само собой, ничего такого не делала, а просто сосредоточенно диктовала Берисе инструкции, правда время от времени слегка путаясь. Но нянька в таких случаях переспрашивала ее, уточняя, и Ретта поправлялась.

Вскоре после того, как в документах была поставлена последняя точка, дверь отворилась и вошел князь.

— Аудмунд! — воскликнула Ретта, и счастливая улыбка озарила ее лицо.

Бериса собрала письменные принадлежности и поспешила удалиться, и муж, едва за бывшей нянькой закрылась дверь, распахнул жене объятия. Ретта с радостью кинулась ему на шею, и он подхватил ее, закружив.

— Он самый и никто иной, — прошептал Аудмунд на ухо и, отпустив, крепко обнял.

Бегло оглядев его, она заметила, что складка между бровей еще не успела разгладиться, однако радость в глазах была неподдельная.

«Значит, утро было и впрямь тяжелым, — поняла она, — и сейчас он рад, что может вырваться ненадолго из плена забот и побыть со мной».

Конечно, это были только догадки, однако Ретте казалось, что за минувшие дни она более-менее научилась различать такие мелочи в поведении и настроении супруга.

— Как твой день? — спросил он.

Ретта кивком головы указала на стол:

— Список готов. А еще я все-таки навестила Барнильд.

Выпустив жену из объятий, князь подошел к бюро и взял в руки лист. Проглядев его, вынул из чернильницы перо и подписал.

— Ты очень устал? — спросила она, беря его под руку.

— Не настолько, чтобы не ждать вечера, — улыбнулся Аудмунд.

Ретта чуть покраснела, и где-то глубоко внутри вновь разлилось приятное ощущение тепла. Она прижалась щекой к плечу мужа и замерла, всем существом наслаждаясь исходящим от него ощущением силы. Аудмунд ласково погладил ее пальцы. Ретта спросила:

— Да, скажи, а ты не знаешь подробностей помолвки Айтольва?

Брови князя удивленно приподнялись:

— А почему ты спрашиваешь?

Ретта беспечно пожала плечами и честно призналась:

— Из любопытства. Ведь у них с невестой большая разница в возрасте.

— Понимаю, — проговорил он задумчиво и почесал бровь.

Они вышли из библиотеки и направились в сторону столовой. Аудмунд на ходу принялся объяснять:

— Ты знаешь, он уже был женат, но брак его закончился плачевно — он овдовел: жена его погибла в родах. Маленькая дочка через пять дней ушла вслед за матерью, и несколько лет бедняга не мог оправиться.

— Он любил ее? — уточнила Ретта чуть дрогнувшим голосом.

Князь кивнул:

— Да. Он понимал, конечно, что наследник ему все же необходим, но никак не мог заставить себя посмотреть на других девушек.

Они остановились перед дверью, но Аудмунд не спешил заходить внутрь.

«Конечно, — поняла Ретта, — ведь нас там уже ждут. Не обсуждать же личную жизнь Айтольва при свидетелях».

— Брак с леди Барнильд предложили ее родители. Они из богатой семьи, однако титул получили всего три поколения назад за заслуги, тогда как род нашего капитана восходит к далирской знати, а именно к капитану Регвальду, соратнику Асгволда. Желанная партия, ради которой можно и пренебречь некоторыми условностями.

— Понимаю, — задумчиво пробормотала Ретта.

— Он сначала не мог понять, чего от него хотят, но потом после некоторых раздумий согласился.

— Мне показалось, — заметила Ретта, — что дело не только в старом договоре. Они явно друг другу симпатизируют.

Князь в ответ пожал плечами:

— Вполне может быть, почему нет. А ты что, намерена поучаствовать в этом деле?

Стражи распахнули перед княжеской четой двери, и Ретта, заговорщически улыбнувшись, потянулась к уху мужа:

— Как ты только что сказал, почему бы и нет? Нельзя допустить, чтобы столь древний род прервался.

Аудмунд рассмеялся тихонько и, поднеся ее пальцы к губам, поцеловал их:

— Хорошо, развлекайся. Но я надеюсь, ты, в случае чего, пощадишь нашего капитана? Мне бы не хотелось его терять.

— Безусловно, — с самым серьезным видом пообещала Ретта. — Я ведь понимаю, что он тебе еще пригодится. Он просто женится на своей невесте, и все.

— А он что, собирается отступиться от нее? — вдруг серьезно уточнил Аудмунд, чуть заметно нахмурившись.

— Да, — подтвердила Ретта. — Хотя предлог меня не убедил. Все дело в том, что он себя считает для нее слишком старым.

Несколько долгих секунд Аудмунд молчал и наконец сказал решительно:

— Тогда действуй!

И они переступили порог столовой.

========== 10. Праздник ==========

К этому ужину Ретта готовилась с особым удовольствием. Для начала приказав наполнить ванну, она искупалась, добавив в воду душистое розовое масло, привезенное из Месаины. Аромат этот с самого детства очень нравился ей, и теперь в памяти вставали родные поля, залитые солнцем, бескрайнее голубое небо без единого облачка и мама, молодая и красивая.

Только сейчас княгиня сообразила, что довольно долго даже не вспоминала о покинутой родине. Как там справляются брат и отец? Что с лордом Валерэном? Удалось ли доказать его вину?