— У нас все будет хорошо, родная, — прошептал он.

Ретта улыбнулась и, запустив руку ему в волосы, повторила:

— Я люблю тебя.

***

«Может, лучше подлить Джарааку зелье прямо в покоях?» — подумал Бенвальд, но сам же по зрелом размышлении отмел мысль. Что, если старый хрыч не будет ждать, а сразу выпьет принесенный ему с кухни напиток, и они не успеют сделать дело?

Дождавшись, пока оборотень минует нужный им участок коридора, он нашарил камень в стене и нажал его. Ловушка встала на место. В спальню магистра придется идти уже другим путем.

Они кружили по лабиринтам уже второй день. Некоторые сюрпризы им удавалось обойти, другие приходилось долго обезвреживать, а потом возвращать все, как было. Допускать, чтобы после кто-нибудь догадался об их визите, было нельзя.

Запасы еды постепенно иссякали, но на обратную дорогу при должной экономии должно было хватить.

Поправив сумку на плече, Бенвальд припустил бок о бок с оборотнем по коридору. Цель наконец была близка — чуткое обоняние зверя улавливало ароматы мяса и трав, о чем он и сообщил человеку, плотоядно облизнувшись при этом.

Отыскав в двери потайной глазок, Бенвальд припал к нему и увидел залитую дневным светом кухню. Не прерывая наблюдения, он продемонстрировал Текамье большой палец, и тот тихонько ударил о пол хвостом.

Повара суетились, раскладывая на столе готовые блюда и отправляя в печи новые. Вот только что из этого кому предназначено? Ошибиться было невозможно.

Вбежали поварята, подхватили большую часть подносов и торопливо унесли. Должно быть, где-то намечается общая трапеза. Но ведь если персонально Джараак пожелает чаю, повару об этом сообщат вслух? Решив ждать, Бенвальд достал заветный флакон и сел поближе к двери так, чтоб было слышно происходящее на кухне.

Время шло, свет постепенно тускнел, а тени удлинялись. Время от времени кто-нибудь входил, брал со стола одно из блюд и уходил. Но никаких намеков на то, кому это все предназначено, по-прежнему не было.

Бенвальд задремал, а оборотень остался на страже. Проснулся солдат оттого, что напарник его легонько толкал в плечо лапой. Распахнув глаза, он огляделся по сторонам и заметил, как рысь указывает башкой на дверь. Поглядев в глазок, он увидел, что повар суетится, наливая в чайник воду.

«Должно быть, то, что нам надо», — подумал он и приподнял вопросительно брови. Текамья кивнул.

Дождавшись, пока повар отвернется, Бенвальд неслышно приоткрыл дверь и проскользнул в кухню, сразу спрятавшись за одним из столов. Узкая щель мгновенно закрылась.

Бенвальд затаил дыхание. Слышались негромкие звуки какой-то фатраинской песни и торопливые шаги. Осторожно выглянув, он заметил, как повар что-то ищет в стенном шкафу. Достав небольшую глиняную баночку, он поставил ее на поднос и отвернулся к печке. Бенвальд сгруппировался и проворно перебежал к нужному ему столу и спрятался за занавеской. Теперь оставалось подгадать момент и подлить.

Постепенно к чаю присоединились хлеб и варенье, и все как будто было готово, но случай никак не представлялся. Бенвальд уже было решил, что придется ждать до следующего раза, когда в соседней комнате вдруг раздался грохот, словно что-то упало. Повар заметно напрягся, а потом неодобрительно покачал головой и вышел, должно быть, намереваясь проверить. Солдат мгновенно выскочил из-за занавески и, приподняв крышку чайника, вылил внутрь содержимое пузырька.

За дверью раздались шаги, и стало ясно, что в лабиринт вернуться он уже не успеет. Вновь скрывшись за шторкой, он затаился и увидел, как все тот же повар вошел в сопровождении слуги и кивнул ему на поднос:

— Забирайте.

Тот подхватил ношу и потащил, а повар, покачав головой, уселся за стол у окна и долгое время сидел, о чем-то сосредоточенно размышляя.

Сгущались сумерки, и скоро стало ясно, что наступает ночь.

«Удалась наша миссия или нет?» — размышлял Бенвальд.

Но все, что ему сейчас оставалось, это только ждать.

Наконец на дворе послышался грохот, и повар, встрепенувшись, одернул фартук и торопливо вышел. Бенвальд метнулся в мгновенно открывшийся проем.

— Это ты шумел? — спросил он рыся.

Тот кивнул:

— Уронил кастрюлю.

— Теперь бегом! — скомандовал солдат.

Оставалось надеяться, что на пути от кухни до покоев магистра ловушек им не встретится. Текамья бежал на полкорпуса впереди, проверяя дорогу. Один раз им попался участок с вылетающими из стены копьями, и его они преодолели ползком. Больше сюрпризов не оказалось.

Солдат вел их указанным на карте лорда Кьярбьерна маршрутом, и вскоре они застыли перед узкой и низкой дверью, за которой слышались голоса.

Бенвальд прислушался:

— Ты хочешь сказать, что Бардульв погиб, к власти пришел этот кошачий ублюдок, а все наши усилия на протяжении последних двадцати пяти лет пошли прахом?

Старческий голос скрежетал, вызывая в памяти сравнения с горным обвалом. Бенвальд припал к крохотному глазку и увидел, что магистр Джараак нетерпеливо расхаживает по комнате, заложив руки за спину, а один из некромантов, тех самых, что были на свадьбе среди гостей, стоит, виновато опустив голову.

— Вы все ответите за это, — продолжал старый паук. — Все до единого. Убирайся с глаз моих, пока я не приказал тебя арестовать!

Маг, с которым он разговаривал, подобрался и, торопливо пятясь задом, покинул комнату. Джараак вздохнул и, подойдя к столу, залпом выпил остатки напитка.

Сердце Бенвальда гулко застучало. Теперь у них было ровно полчаса на то, чтоб заставить магистра совершить любое колдовство. После зелье разложится на составляющие и перестанет действовать.

Джараак тяжело оперся о стол руками. Бенвальд и Текамья переглянулись, и солдат распахнул дверь.

Тишина, заполнившая покои, казалась абсолютной. С их позиции в лабиринте была видна лишь незначительная часть покоев, в основном шелковая обивка стен, стол и пара стульев у стены. Но в комнате, судя по всему, больше никого не было.

Текамья вышел, и магистр гневно сверкнул глазами, выпрямляясь:

— Оборотень.

— Он самый, — хладнокровно подтвердил рысь.

Все остальное заняло считанные мгновения. Джараак вскинул руки, явно намереваясь сделать какой-то пасс, и оборотень метнулся вперед, не давая начавшему оседать телу завершить падение. Бенвальд распахнул широко входную дверь в лабиринт. Текамья развернул магистра лицом к двери, ведущей в покои, и отпустил ношу, стрелой метнувшись в потайной ход. Солдат закрыл проем. Джараак с грохотом упал на пол.

— Зараза, — прошептал возмущенно Текамья и почесал грудь. — Все-таки успел пальнуть. Теперь вся шкура чесаться будет.

И, чуть подумав, лаконично добавил:

— Он сдох.

— Тогда уходим! — отрывисто и решительно приказал Бенвальд.

В покоях раздался топот сапог. Человек и оборотень кинулись к выходу из лабиринта.

***

— Сыграешь мне, милый? — спросила Ретта у мужа спустя некоторое время после того, как они вернулись обратно в покои.

Очередной долгий, наполненный хлопотами день остался позади. Женский двор был практически отобран, и теперь можно было никуда не спешить, а просто посидеть рядышком у камина, наслаждаясь близостью друг друга и мирно, неспешно разговаривая.

— Конечно, родная, — улыбнулся Аудмунд.

Поцеловав жену в висок, он встал с дивана и взял лежащую на каминной полке свирель. Погладил ее, словно живое близкое существо, и поднес к губам. Ретта уселась поудобнее и завороженно уставилась на него, затаив дыхание.

Сколь многогранная натура оказалась в самом деле у ее супруга! Она восхищалась им и не уставала удивляться. И даже то, что все это было результатом его оборотнической памяти, ничего не меняло. Воин, политик, историк, музыкант. А сколь многого она пока наверняка узнать не успела? И как много удивительных, волшебных открытий ей еще предстоит!

Аудмунд посмотрел ей в глаза, улыбнулся столь многообещающе, что у нее мурашки побежали по коже, и свирель запела.