— Несите скорее! — нетерпеливо велела княгиня.

Служанки убежали и вскоре вернулись с новыми платьями. Когда их развернули, Ретта поняла, что требуемое наконец найдено. Опалово-зеленый наряд с ненавязчивым черным рисунком был строгим, сдержанным и элегантным, а значит, для торжества подходил идеально.

— Это оставьте, а другие пока уберите, — приказала она.

Волосы помощницы подобрали, уложив косы корзинкой, на голову надели диадему с тремя небольшими бриллиантами. Еще раз тщательно осмотрев себя, Ретта осталась наконец довольна собственным внешним видом.

— Благодарю вас, — кивнула она девушкам и поспешила в спальню.

Аудмунд уже ожидал ее. Ретта окинула его с ног до головы оценивающим взглядом и проговорила, не скрывая восхищения:

— Вы прекрасны!

Муж улыбнулся и, преодолев в два шага разделявшее их расстояние, ответил, коснувшись губами ее шеи:

— То же самое я хотел сказать вам.

И это самое «вы» вдруг показалось ей удивительно нелепым и неуместным и сильно резануло по ушам. В конце концов, ведь он ей муж!

«А раз так…» — подумала она и, решившись, уже вслух продолжила:

— Спасибо тебе.

Глаза князя вдруг засияли от рвущихся из глубины души света и нежности. Он медленно, словно не торопясь, положил ладонь ей на шею и наклонился, осторожно коснувшись губами плеча. Это невинное прикосновение вызвало ощущения внутри у нее столь острые, что Ретта вздрогнула. Захотелось почему-то прижаться к нему как можно плотнее, но их уже ждали внизу, поэтому она ограничилась тем, что запустила пальцы мужу в волосы и осторожно их поворошила.

— Ну что, идем? — спросил ее Аудмунд, улыбнувшись, и подал руку.

— Идем, — откликнулась она, и глаза ее засветились под стать его собственным столь же ярко.

Стражи предупредительно распахнули двери, и князь с княгиней переступили порог покоев.

Светильники горели не столь ослепительно, как в день похорон, скорее, таинственно мерцали, создавая загадочный полумрак. Тени чуть колебались, следуя за язычками пламени, и можно было подумать, что они танцуют таинственный ритуальный танец.

Аудмунд и Ретта спустились из донжона и направились в бальный зал. Стражи ударили копьями о пол, глашатай возвестил, и князь с супругой вошли, сразу же встретив взволнованные взгляды собравшихся.

Советники, гвардия, знать. Напряженные, серьезные, немного растерянные. Пришли все, кто так или иначе имел на это право, и равнодушных лиц среди них не было.

«Должно быть, гадают, чего им теперь ждать», — предположила Ретта, ведь новый советник отнюдь не умудренный годами и опытом старец, но молодой и энергичный командир. Не означает ли подобное назначение весьма скорую войну? Ретта украдкой вздохнула: на этот вопрос ей бы и самой хотелось узнать ответ.

Украшен зал был не столь пышно, как во время прощания. Помимо ковровой дорожки, делившей пространство надвое, в самом центре стоял высокий круглый деревянный постамент. На нем, слегка поблескивая начищенной плоскостью, лежал на красной бархатной подушке меч, по виду старый, с весьма затертой рукоятью, выщербинами и крупным потускневшим рубином.

«Должно быть, меч Асгволда», — догадалась она, и еще раз с невольным уважением окинула взглядом древнее оружие.

Аудмунд коротко кивнул, отвечая на приветствия подданных, и княгиня последовала его примеру.

Затрубил горн, противоположная дверь в зал распахнулась, и на дорожку ступил Бёрдбрандт.

Присутствующие все как один затаили дыхание. Вошедший чуть заметно нахмурился, оглядывая гостей, а в глазах его легко читалась застывшая, ставшая уже привычной печаль.

Еще раз пропел горн, и Бёрди направился твердым, чеканным шагом прямо к княжеской чете. Не доходя пяти шагов, он остановился, опустился на одно колено и замер неподвижно, склонив голову. Ретта посмотрела на мужа и отпустила его руку. Князь кивнул ей едва заметно, затем взял меч в руки и приблизился к Бёрдбрандту.

— Готов ли ты исполнить свой долг? — спросил он будущего советника.

— Готов, — ответил тот решительно и твердо.

— Клянешься ли?

— Клянусь служить верой и правдой Вотростену до самого конца и сделать все, что от меня зависит, для его безопасности и процветания.

Аудмунд протянул меч, и Бёрди, приняв его, поцеловал лезвие. Гости чуть слышно выдохнули и загудели, не в силах сдержать волнения, а князь спокойно, размеренно обернулся, вернул меч назад на подушку и взял у подошедшего Весгарда толстую золотую цепь со звездой. Совсем такая же красовалась на парусе боевого корабля, что вез не так давно саму Ретту в Вотростен.

Бердбрандт поцеловал перстень с государственной печатью на руке князя, и Аудмунд поднял нового советника с колен.

— Поздравляю вас, — приветствовала Бёрди княгиня, и тот с благодарностью кивнул в ответ.

Толпа разразилась рукоплесканиями.

***

Открыв непромокаемую сумку, Бенвальд переоделся в местную фатраинскую одежду: прямые узкие брюки и прямую же, до середины бедер рубаху, которая, однако, не застегивалась спереди, как было привычно вотростенцу, а надевалась через голову. То и другое было густого черного цвета. Текамья критически оглядел спутника.

— Ничего, пойдет, — резюмировал в конце концов он, изменив звериное горло на человеческое. — С виду ты вполне похож на колдуна, если, конечно, не подходить к местным. Вблизи-то они сразу раскусят в тебе «неполноценного», но для подобных случаев у тебя есть я.

Оборотень бодро ударил о землю хвостом и вернул себе рысье горло.

Ночь сгущалась, тени от деревьев наползали на берег, вызывая к жизни воспоминания о сказочных демонах, в которых верили на востоке.

— Пора, — сказал Бенвальд, вставая и закидывая сумку на плечи.

Текамья вскочил и отрывисто пролаял:

— Главный — я!

И побежал, принюхиваясь к невидимому следу и время от времени оглядываясь по сторонам. Бенвальд припустил за ним.

Они двигались вперед размеренным, в меру быстрым темпом. Человек сверял маршрут со звездами и встречавшимися на пути приметными строениями, оборотень следил, чтобы на их пути не попадались маги.

— Как этот происходит? — спросил Бенвальд на одном из привалов.

Текамья задумчиво почесал нос.

— Понимаешь, — ответил он, — на нас не действует магия, и то, что мы чувствуем этих тварей, всего лишь обратная сторона процесса. Никаких чудес, только грубая физиология.

Солдат едва заметно покачал головой. С тех пор, как пару лет назад лорд Кьярбьерн предложил ему служить в разведке, он увидел многое, и все же то, о чем только рассказал рысь, тянуло назвать именно волшебством.

Они с удовольствием перекусили яблоками и вяленым мясом из сумок и, поспав немного, побежали дальше.

Наступал рассвет, и Бенвальд начинал заметно волноваться. Теперь, всего лишь за шаг до цели, попасться фатраинцам и провалить миссию хотелось еще менее, чем в начале.

До сих пор спокойно бежавший оборотень вдруг резко свернул, и Текамья поспешил за ним. Они спрятались за деревьями и уже оттуда наблюдали, как мимо едет на лошади маг. Пропустив его, они продолжили путь.

Подобным образом оборотень сворачивал за день еще несколько раз. Во второй половине дня они ступили на лесную тропу и бежали по ней уже вплоть до самого вечера, а после заката остановились передохнуть.

Рагос становился все ближе и ближе.

***

— У меня есть для тебя кое-что, — с загадочной улыбкой сказал Аудмунд и встал с кресла.

Ретта с любопытством подалась вперед.

На Асгволд уже успела спуститься ночь, на ясном звездном небе взошла луна, а они все сидели перед уютно потрескивающим камином и разговаривали. Аудмунд почти весь день провел на совещании с советниками, и князь с княгиней за день успели порядком друг по другу соскучиться.

Выдвинув один из ящиков стола, он достал из его недр небольшой темный мешочек и развязал. Сердце Ретты забилось быстрее. Неужели сюрприз? Первый дар от супруга!

— Я забрал это у мастера только сегодня утром, — пояснил Аудмунд, не отрывая от фигуры жены внимательного, откровенно оценивающего взгляда.