Приятный теплый ветерок ласкал лицо, и она с удовольствием расправила плечи. Заметил ее супруг или нет, было не вполне ясно, однако кое-кто из воинов уже обратил внимание, а потому следил теперь за тренировкой князя с гораздо большим интересом, чем за собственным мечом.

С противоположной стороны площадки стояла молодая темноволосая женщина в белом лет девятнадцати на вид и столь же пристально наблюдала за Бёрди.

«Должно быть, Орнильд», — догадалась Ретта.

Ибо кем же еще она могла быть?

Бой становился все ожесточеннее, а движения быстрее и резче. И если сама Ретта немного волновалась, не подведет ли Аудмунда недавно зажившая рана, то Орнильд больше переживала о душевном состоянии жениха. Тут ее, безусловно, можно было понять, хотя сам Бёрди на первый взгляд поводов для беспокойства не давал.

«Но когда это любящей женщине был нужен этот самый повод?» — напомнила себе княгиня, любуясь красивыми, уверенными движениями Аудмунда.

Меч молодого советника скользнул по плечу князя, оцарапав кольчугу, и тот, с силой толкнув его, сделал неуловимое для глаза человека движение и приставил острие к горлу Бёрдбрандта. Бой был закончен.

— Что скажете, княгиня? — крикнул явно довольный Бёрди, и Аудмунд обернулся, похоже только сейчас заметив ее.

Воины закричали, а муж подошел и, сунув меч в ножны, склонился и коснулся ее губ своими. Ретта с удовольствием ответила, положив руки ему на плечи.

— Вы были великолепны, — прошептала она.

— Благодарю вас, — ответил князь с улыбкой и приобнял ее, прижав к себе.

Сердце Ретты забилось, по коже словно пробежала волна озноба, а внутри как будто стали лопаться пузырьки. Прикосновение мужа, ощущение его силы взволновали ее. Ноздри его чутко вздрогнули, и она задала себе вопрос, что же он ощутил. Хотелось стоять так, и чтобы он ни в коем случае ее не отпускал, но его ждали, и поэтому она спросила просто, взглядом указав на даму:

— Это невеста Бёрди?

— Да, она, — подтвердил Аудмунд. — Как раз после тренировки он ее собирался вести к вам.

Ретта покачала головой:

— Полагаю, это не понадобится — я уже узнала все, что хотела. Я беру ее.

— А дочка Весгарда? Она вам подошла?

— Да.

Аудмунд улыбнулся:

— Что ж, очень рад за вас и от души поздравляю.

В глазах его мелькнуло и сразу исчезло лукавство. Он наклонился и осторожно коснулся губами ее шеи. Усы защекотали нежную кожу, и Ретта с трудом удержалась, чтобы не застонать.

«Это изощренная кошачья месть за то, что пришла на площадку и оторвала его от тренировки?» — полусерьезно-полушутя подумала она.

А Аудмунд тоном провокатора прошептал:

— Кажется, самое время сообщить Орнильд о вашем решении?

И лизнул ее кожу языком. Ретта с силой сжала его плечи.

***

До самой темноты Бенвальд и Текамья прятались на острове посреди валунов. Позади остались птичьи базары, а перед глазами их возвышался Фатраин. Неприступный и мрачный, словно древнее узилище. Или им так лишь казалось в свете их настроения?

Небеса постепенно темнели, последние отблески зари прогорали, а солдат гадал, как много колдунов сейчас охраняет границу. Единицы? Десятки? Скольких глаз им теперь предстоит избежать?

За несколько дней почти непрерывного пути они одолели половину расстояния от Вотростена до обиталища некромантов. Мышцы ломило от усталости, грудь тяжело вздымалась, но об отдыхе пока не приходилось и думать. Оборотень тоже дышал часто, вывалив язык.

— Теперь по-настоящему трудное, — сказал он вслух. — По моему сигналу ныряем и уходим к самому дну. Я знаю, куда нам плыть.

— Уверен? — отрывисто пролаял Текамья.

— Да. Там есть в толще скал, почти у самого дна, проход — узкий лаз. Он ведет на дно озера. Придется плыть очень быстро, но почти четверть часа, а может быть, и больше, мы не сможем дышать.

— Понял, — ответил оборотень и по-человечески серьезно кивнул звериной башкой.

Бенвальд помолчал, обдумывая, и наконец закончил:

— Надо суметь.

На этом разговор завершился. На всем протяжении их пути они едва ли сказали друг другу сотню слов. Да и о чем было говорить? Мысли обоих стремились вперед, к той миссии, что ждала их на Фатраине. А пустую болтовню Бенвальд не любил. Оборотень, должно быть, тоже.

Скоро солнце окончательно утонуло в море, и человек подал сигнал:

— Пора.

Подобравшись к воде, он сделал пять глубоких быстрых вдохов и выдохов, затем набрал в грудь побольше воздуха и нырнул. Оборотень с коротким тихим плеском последовал за ним.

Сразу стало темно. Бенвальд плыл, выискивая скудные ориентиры, указанные ему лордом Кьярбьерном, и выглядывал впереди тот единственный узкий лаз, что мог спасти и их жизни, и миссию.

Позади остался характерной формы валун, чем-то отдаленно напоминающий птицу, и солдат подумал, сколь много чудес можно встретить в мире в самых обычных с виду вещах. Жаль, рассмотреть его подробнее они не смогли.

Он плыл, проворно работая руками и ногами. Вскоре над головой на поверхности воды стали появляться скудные блики, и Бенвальд понял, что они подплывают к берегу.

Они опустились еще ниже и миновали короткую низкую подводную гряду. До лаза оставалось рукой подать, однако начинала постепенно сказываться нехватка воздуха. Грудь распирало, перед глазами плыли круги, невыносимо хотелось вынырнуть и вдохнуть поглубже, но никто из них подобного позволить себе не мог — ведь там маги охраны.

Бенвальд до боли, до рези в глазах приглядывался, боясь пропустить тот самый проход. Наконец ему показалось, что впереди темнеет нечто продолговато-овальное, и сделал знак оборотню. Тот еще проворнее заработал лапами.

Ладони коснулись осклизлого камня. Это в самом деле оказался залитый водой природный тоннель. Он круто взбирался, и человек с оборотнем следовали за его изгибами, подчас крутыми.

Кровь гулкими толчками билась в ушах. За всполохами, мелькающими перед глазами, он давно уже ничего не видел и плыл на ощупь. Хотелось выпустить изо рта последние остатки воздуха и закричать, раздирая легкие, но он только еще крепче стискивал зубы.

Вот скалы кончились, и рука коснулась мягкой земли. Бенвальд быстро поплыл вверх, стараясь не выпускать ее, и скоро почувствовал, как руки коснулись стеблей камыша. Он сделал еще один, последний рывок и вдруг ощутил, что воды вокруг больше нет. И, вдохнув наконец глубоко, беззвучно закричал.

***

Траур по Горгриду еще не закончился, поэтому пышные церемонии категорически исключались, однако представить нового советника двору было необходимо. Это то, что не могло ждать.

Ретта находилась в гардеробной, выбирая наряд. Задача перед ней сегодня стояла сложная. Требовалось показать, что княгиня поддерживает новое назначение, и одновременно быть сдержанной, под стать всеобщему настроению. Аудмунду оказалось в данном случае куда как проще — он сказал, что облачится в парадный доспех. В конце концов, Бёрди теперь отвечает именно за оборону страны. Самой Ретте, увы, таких лазеек этикет не оставил, а все, что у нее имелось подходящего, она уже надевала.

Она удрученно вздохнула и велела стоящим в стороне служанкам:

— Унесите это пока.

Те подхватили возложенные для оценки наряды и поспешили убрать их назад в сундуки. Проблема состояла в том, что они все выражали своим видом радость и счастье, и их час еще придет, только чуть позже. Пока же цель княгини была немного иная.

Время постепенно приближалось к полудню и, по совести говоря, стоило поторопиться. Оказаться непунктуальной и тем самым уронить себя в глазах Аудмунда было решительно невозможно! Он ведь ее буквально недавно хвалил!

Выглянув в окно, Ретта увидела, что на площадке перед главным входом в замок выстраивается гвардия. Вот-вот прибудет Бёрдбрандт!

Всплеснув в волнении руками, она поспешила вернуться к помощницам:

— У меня еще что-нибудь есть?

Девушки послушно задумались. Наконец, одна из них сказала:

— Буквально час назад доставили еще три наряда, мы пока не успели их распаковать.