— Интересно, откуда ты обо всем этом так хорошо знаешь? — спросила она. — И на какое такое происхождение намекал Горгрид?

Старуха с самым невинным видом пожала плечами:

— Как на какое? Моя мать была двоюродной теткой Весгарда.

— Что?! — чуть не подпрыгнула от неожиданности Ретта. — Советник Весгард твой кузен?!

— Ну да, — пожала плечами нянька.

— И ты молчала?

— А о чем говорить? Когда мама влюбилась в купеческого сына, ее семья, разумеется, в восторг не пришла. Пусть сословные границы у нас весьма размытые, однако совесть все же надо иметь. Многие тогда прекратили с ней всякое общение и стали делать вид, будто никогда не знали. Однако дед и бабка ее все же любили, потому и жизнь вотростенского двора мне знакома не понаслышке.

— Там ты и познакомилась с Горгридом? — полюбопытствовала Ретта.

— Конечно. Он даже был моей первой детской любовью, — старуха улыбнулась мечтательно и светло. — Конечно, вскоре она прошла, а я влюбилась в юношу своего круга.

«С которым тоже жизнь не сложилась», — подумала Ретта.

Тем временем на площадке раздались крики, и Айтольв вскинул в победном жесте меч.

— Поздравляю вас, — крикнула Ретта капитану.

— Спасибо, княгиня! — ответил тот. — Как там Аудмунд? Скоро к нам присоединится?

Словно в ответ на эти слова, в ее сторону сразу повернулись головы всех присутствующих.

— Увы, — ответила она, — вынуждена вас огорчить: Ингдун пока запрещает ему покидать покои.

— Старый перестраховщик, — вполголоса заворчали воины. — Хотя, конечно, надо отдать должное, у него еще ни один пациент не отдал концы.

Ветер налетел с новой силой, и Ретта поняла, что пора возвращаться в замок.

— До свидания, — попрощалась она со всеми.

— До свидания, княгиня, — раздалось ей вслед.

Оказавшись внутри, в тепле гостиной залы, она с удовольствием расправила плечи. Перед глазами ее стояло видение Аудмунда, такого, каким она видела его тогда на поляне. Живо вспомнилась вдруг утренняя ласка, и Ретта даже чуть закусила губу, чтобы сдержать мечтательный вздох. Как жаль, что все так быстро закончилось!

Мысль о том, как именно утро могло бы продолжиться, томила ее и не давала покоя, однако дальше она пока заглядывать опасалась.

— Как думаешь, Аудмунд скоро освободится? — спросила она Берису.

— Полагаю, что да, — отозвалась та. — Весгарду не нужна нянька, а с насущными вопросами они наверняка управятся быстро.

— Хорошо, если так.

Ретта прошла через зал, намереваясь подняться обратно в донжон, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появилась женщина.

— О, княгиня, прошу прощения за беспокойство, — присела в легком поклоне та.

Лет сорока на вид, худая, даже почти тощая, с некогда черными, а теперь порядком поблекшими волосами, она тем не менее производила впечатление красавицы. И даже сложно было сразу сказать, в чем тут дело. В искусно уложенной прическе, в приятной, искренней улыбке, украшавшей лицо, или в глазах, светившихся изнутри неподдельным счастьем?

— Рада видеть тебя, — сказала ей Бериса и повернулась к своей воспитаннице. — Позвольте представить, Ретта, это леди Хельвека, жена советника Весгарда.

— Счастлива познакомиться, — отозвалась та и приветливо улыбнулась. — Я уже слышала о вас. Вы в замке по делу?

Тут дама замялась, и княгиня приподняла брови, давая понять, что ждет и готова выслушать просьбу. Ведь, в самом деле, невозможно, чтобы их сегодняшняя встреча была случайной. Раз женского двора в Асгволде нет, то что еще могла тут делать супруга советника, как не искать ее?

— Прошу прощения, княгиня, — заговорила наконец Хельвека, — понимаете, у меня есть дочь шестнадцати лет. Я хотела бы просить разрешения представить ее вам.

— С удовольствием познакомлюсь, — заверила Ретта. — Приходите после похорон советника Горгрида.

Ведь Аудмунд не будет возражать? Впрочем, потом, когда кандидатуры для женского двора будут отобраны, их список, конечно, представят князю.

— Благодарю вас, княгиня, — ответила леди Хельвека и присела в поклоне.

========== 5. Раэтин ==========

Дамы вскоре распрощались, и Ретта отправилась назад в покои.

«Кажется, пора бы уже обсудить мои обязанности, — размышляла она. — Фланировать из угла в угол и играть на арфе непродуктивно и скучно. Хотя есть еще вариант читать книги. Но лучше уж все-таки настоящее дело». Ведь Аудмунд теперь почти поправился. Скоро он вернется к своим княжеским обязанностям, а что будет делать она?

Ретта шла, и пламя светильников при ее приближении начинало колебаться сильнее. Гвардейцы, увидев ее, вытянулись по струнке.

— Лорд Весгард уже ушел? — спросила их княгиня.

— Так точно, госпожа.

Они широко распахнули двери, и Ретта переступила порог, невольно вздохнув с облегчением. Посреди погруженного в траур замка комнаты князя казались островком надежности и спокойствия. Сидевший в кресле у зажженного камина Аудмунд поднял голову и, заметив ее, просветлел лицом.

— Ретта, — воскликнул он, вставая навстречу, — вы удивительно вовремя пришли! Я уже собирался было за вами послать.

— А что случилось? — спросила она с самым живым интересом, пытаясь угадать.

Пришли известия от Кьярби? Нет, не похоже, ведь еще рано. Но что же тогда могло его так вдохновить?

Она подошла к огню и протянула руки. Животворящее тепло резвыми ручейками разбежалось по жилам. Аудмунд сделал шаг, приблизившись со спины, и положил ей руки на плечи.

— Замерзли? — спросил он тихим, вкрадчивым голосом, от которого Ретту невольно пробрал озноб и в восторге трепыхнулось сердце.

— Есть немного, — подтвердила она. — Выходила во двор, а там ветер свищет.

Склонив голову, она прильнула щекой к руке мужа, и тот обнял ее еще крепче, прижав к груди. Стало хорошо и уютно. Она с удовольствием положила ладони на локти Аудмунда и умиротворенно улыбнулась.

— На тренировочной площадке вас ждут, — сказала она. — Бёрдбрандт беспокоится о Тэньяти, а еще я встретила леди Хельвеку.

— Тэньяти, — пробормотал задумчиво Аудмунд, и в тихом голосе его Ретта отчетливо расслышала нотки утробного ворчания. — Чувствительным характером он пошел в мать, и это, конечно, минус. Надеюсь, нынешнее испытание не сломит, но закалит его. И сделает сильнее. Спасибо, что сказали, Ретта. Завтра на церемонии прощания будет принц Рамору. Я скажу ему, и если Тэньяти до тех пор не оправится, он ему прикажет.

— Рамору? — с интересом спросила Ретта и, задрав голову, посмотрела на мужа. — Это тоже ваш сородич?

— Вы угадали, — подтвердил он. — Ведь оборотнями должен кто-то руководить.

— Я думала, этим занимается ваш дед.

— Он командир отряда. Но когда столь крупная группа кесау отправляется за пределы Аст-Ино, ее всегда сопровождает один из принцев.

— На случай важных переговоров?

— Совершенно верно. Так повелось с давних времен, ведь далеко не всегда у военачальника есть опыт деликатных миссий. Мой дед, однако, мог бы и сам превосходно справиться, но традиция есть традиция. Именно поэтому, когда я обратился к сородичам за помощью, Иласару отправил с посланцами своего старшего брата.

Последняя фраза заставила Ретту подпрыгнуть:

— Старшего?

В душе ее потрясение боролось с энтузиазмом. Сколько нового и интересного вокруг, и часть она может узнать прямо сейчас!

Аудмунд улыбнулся с искренним умилением и провел ладонью по плечу Ретты. Склонившись, он поцеловал осторожно ее шею, и то ли от этого прикосновения, то ли от пламени камина внутри у нее стало тепло и приятно.

— У оборотней наследует младший ребенок независимо от пола, — пояснил он, по-прежнему щекоча усами кожу Ретты.

— Это как-то связано с вашей памятью? — догадалась она.

— Именно так. Мы передаем нашим детям все, что знаем и помним сами. И матери, и отцы. Мы помним то, что происходило тысячи лет назад, так, словно это случилось с нами самими, и, конечно же, младшие дети получают больше знаний и опыта от своих родителей, ведь те прожили дольше. Поэтому именно младшие наследуют.