— Вы устали? — спросил ее Аудмунд, и в тоне его прозвучало искреннее участие.

Ретта покачала головой:

— Совсем немного. Что значат такие пустяки по сравнению с тем, что сегодня произошло? Да, там советник Весгард дожидается.

— Позовите его, — попросил князь.

Княгиня кивнула и распахнула дверь. Лорд Весгард вошел и, приблизившись к кровати, спросил с тревогой:

— Как вы, повелитель?

— Все хорошо, — ответил тот, но, хотя он явно пытался говорить по возможности более убедительно, все же бледность щек, капли пота на висках и чуть подрагивающий от напряжения голос спрятать было невозможно. — Однако жена моя и Ингдун сговорились и на ближайшее время уложили меня в постель. Боюсь, вам некоторое время придется справляться со всем самому.

— Я все сделаю, повелитель.

— Нисколько не сомневаюсь. Где тело Горгрида?

— Только что принесли. Плотники сколачивают помост в тронном зале.

— Хорошо. Не забудьте объявить по нему траур и распорядитесь приспустить все знамена в стране.

— Непременно. Все будет исполнено.

Весгард стоял навытяжку, почти по-военному, и преданно смотрел своему князю в лицо. В глазах вельможи застыла тревога.

Аудмунд прикрыл на некоторое время веки, переводя дух, и в конце концов попросил:

— Дайте попить.

Ретта оглянулась по сторонам и, заметив на столе кувшин воды и кружку, поспешила налить и подать мужу. Присев на край кровати, она приподняла его голову, чтобы Аудмунду было удобней.

— Спасибо, — поблагодарил он ее наконец и снова обернулся к советнику. — Пока возьмите обязанности Горгрида на себя, а я, когда поправлюсь, решу, кого назначить на его место.

— Все будет исполнено, — все так же четко пообещал вельможа.

Аудмунд улыбнулся, глаза его блеснули, и вдруг он совсем другим тоном закончил:

— Мой поклон вашей уважаемой супруге, леди Хельвеке.

Весгард как-то разом расслабился, выражение лица его изменилось, и уже с заметной улыбкой на губах он ответил:

— Конечно, мой князь, обязательно передам.

========== 2. Сон ==========

— Кого же вы назначите на место Горгрида? — спросила Ретта, когда дверь за лордом Весгардом закрылась.

— Бёрдбрандта, — ответил Аудмунд, практически не раздумывая. — С должностью советника по обороне он справится превосходно.

Она удивленно подняла брови:

— Но разве нет более опытных командиров? Бёрди всего тридцать лет.

Она все еще немного судорожно вздохнула и прошлась по комнате. Напряжение последних часов оставляло ее неохотно.

— Понимаете, Ретта, — принялся объяснять Аудмунд, и она поспешила вернуться к ложу, чтобы муж мог говорить тише, не напрягаясь, — солидный возраст не всегда преимущество. Те, кто давно командует, уже привыкли к определенному объему работ и ответственности. Перестроиться им будет гораздо сложнее. Сейчас, когда ситуация с Фатраином столь сильно напряжена, у меня нет возможности постоянно контролировать действия нового советника и долго вводить его в курс дела. Будь обстановка более спокойной, я бы, возможно, рискнул. Пока же преимущество за Бёрди — у него в силу молодости мышление более гибкое, к тому же он талантливый командир и организатор. Горгрид частенько делился со старшим сыном своими делами и планами, поэтому он во многом уже в курсе ситуации. А вот до должности старшего советника он еще не дорос, тут вы правы. Этот пост перейдет к Весгарду.

— Что ж, я согласна с вами, — улыбнулась Ретта и наклонилась, чтобы поправить Аудмунду подушки.

Впервые с тех пор, как она оказалась в его покоях, у нее появилась возможность оглядеться. Наборные панели темного дерева, лаконичность и простота. Наверное, обстановка максимально соответствовала характеру своего владельца. Во всяком случае, обдумав эту мысль еще раз, Ретта согласилась с ней.

Широкая кровать, как и в ее собственных покоях, была укрыта балдахином, у окна расположился стол с письменными принадлежностями, картами и стопкой книг. Ретта оглянулась, подошла и, взяв одну из них, повертела в руках. Знаки, начертанные на толстых пергаментных страницах, ничем не напоминали привычные ей месаинские или вотростенские буквы, скорее запятые и черточки, раскиданные в весьма странной последовательности. Ничего не поняв, она положила книгу обратно.

— Она написана на языке оборотней, — прокомментировал Аудмунд.

На каминной полке стоял лаковый миниатюрный портрет и лежала свирель. Подойдя ближе, она взяла инструмент и оглядела. Потертости и царапины неоспоримо свидетельствовали, что им пользуются.

— Вы умеете играть? — спросила Ретта, обернувшись к мужу.

Ибо кому еще, если не ему, она могла бы принадлежать? Капитан Клеволд говорил об образованности и интеллигентности ее супруга.

— Умею, но делаю это не часто и под настроение, — отозвался он.

На миниатюре же оказался изображен князь Эргард. Почти такой же, как на парадном портрете внизу, только моложе.

— Кто написал его? — вновь спросила она.

— Моя мать. Здесь отец такой, каким был в момент их знакомства.

Ретта пригляделась к изображению внимательней и наконец вынесла вердикт:

— В самом деле, очень красивый мужчина.

— Благодарю вас, — искренне отозвался Аудмунд.

— А кстати, — продолжила она, прищурившись и чуть склонив голову на бок, — скажите, в Вотростене есть свои собственные художники, поэты, музыканты? Я много слышала о талантливых полководцах или ученых, но ни разу при мне не упоминали имен тех, кто делает мир прекрасней.

Аудмунд собрался было отвечать, но вдруг закашлялся, и Ретта поспешила подать ему воды.

— Спасибо вам, — поблагодарил он, и она, снова присев на край ложа, приготовилась слушать. — Вы понимаете, люди творческих профессий у нас, конечно, рождаются, но крайне редко.

— Но почему? — в изумлении воскликнула Ретта.

Что может быть естественней для человеческой натуры, чем красота? И куда же подевались ее естественные проводники здесь, на северном краю света? Не повымерзли же, в самом деле?

— Когда Далира погибла, так получилось, что выжили по большей части военные и ученые, а также некоторое количество инженеров и мастеров. И именно они передали в конце концов свои таланты потомству. Знания в этих областях до сих пор не утрачены нами и, более того, активно развиваются. Художники же, поэты, торговцы, знать, императорская семья в полном составе — все погибли. Это связано со структурой магической энергии и особенностями архитектуры Далиры. Вижу, Ретта, что вы сейчас мало понимаете, но в двух словах я объяснить не смогу. Давайте отложим этот разговор до тех пор, пока я поправлюсь. Тогда я вам с удовольствием поведаю всю историю.

— Конечно, Аудмунд, отдыхайте, — с готовностью отозвалась Ретта. — Мне было бы совестно доставлять вам сейчас столько хлопот.

Но сколь загадочен и прекрасен, вероятно, был тот мир, что вставал теперь перед ее глазами, — мир утраченной прародины! И муж ее, что лежит сейчас в постели, оправляясь от ран, его прямой наследник!

«Даже несмотря на свою кошачью натуру», — подумала Ретта и ощутила, как в груди ее просыпается нежность. Хотелось заботиться о нем, ухаживать, помогая оправиться от раны, и, к ее счастью, он ничуть против этого не возражал. По крайней мере, пока.

Аудмунд облизнулся, откашлялся и заговорил:

— Что ж, как бы то ни было, нам с вами обоим, кажется, повезло.

В голосе его отчетливо послышались мурлыкающие интонации, глаза засветились лаской.

— О чем вы? — спросила она, немного смутившись, но глядя, тем не менее, прямо мужу в глаза.

— О том, — охотно ответил он, — что у нас с вами появилось время просто познакомиться друг с другом как следует.

— И снова я не могу не согласиться, — поддержала она.

Попробовать узнать хоть немного того, кто стал ей мужем, это ли не подарок богов!

Он положил тяжелую ладонь ей на бедро, и Ретта вздрогнула то ли от неожиданности, то ли оттого, что прикосновение оказалось приятно.