В ушах ее зашумело, ладони вспотели. Но люди ждали, предвкушая зрелище, столь желанное после пережитого всеми потрясения. И, самое главное, ждал ее муж. И тогда Ретта решилась. Она осторожно потянулась навстречу Аудмунду, и сразу колкие усы его защекотали лицо, а губы коснулись нежно и ласково.

И в этот самый момент Ретта успокоилась. Сердце выровняло ритм, а на душе стало восхитительно легко. И она положила руку Аудмунду на грудь.

Вновь со всех сторон полетели крики. Новый князь обнял Ретту, прижимая к себе, и на головы их посыпались заранее припасенные женщинами зернышки риса.

— Счастья вам, — пожелал им жрец, и народ с готовностью подхватил.

— Где рог Далиры? — спросил Аудмунд, оглянувшись на советников.

Лорд Весгард подошел и подал охотничий рог, отделанный серебром и слоновой костью. Аудмунд взял его, локтем оперся тяжело на одного из гвардейцев и вышел из храма, по-прежнему не выпуская руки Ретты.

Толпа вновь стихла, и князь, поднеся рог к губам, трижды протрубил в него.

Люди стояли у подножия холма, и Ретте казалось, что все они напоминают сейчас безбрежное море. Шелестели травы, блестела у самого горизонта полоска воды, а где-то далеко оборотни, взяв оставшихся в живых фатраинцев под охрану, вели их в сторону порта.

Аудмунд вернул рог Весгарду и прошептал:

— В замок. И позовите Кьярбьерна.

Комментарий к 16. Свадьба

Что ж, на этом конец первой части. Но не конец истории. Впереди еще рассказ о первых днях совместной жизни Аудмунда и Ретты, а также история родителей Аудмунда и повесть о гибели прародины вотростенцев, о переселенцах и о герое-основателе Вотростена.

========== Часть 2. Рог Далиры. Глава 1. Поручение ==========

Далеко над морем начали появляться первые робкие стайки облаков. Ветер свежел, забираясь за ворот платья, и кое-кто из пришедших на свадьбу князя горожан, зябко поежившись, плотнее запахнулся в плащ.

Народ зашевелился, приходя в себя после церемонии. Кто-то направился обратно в город, кто-то все еще стоял, переговариваясь с соседями и широко водя в воздухе руками.

Аудмунд покачнулся, сдавленно зашипев сквозь стиснутые зубы, и Ретта поспешила подставить ему плечо. Солдат, поддерживавший князя с другой стороны, торопливо обхватил его, чтобы тот не упал.

— Как вы себя чувствуете? — встревожено спросила Ретта у мужа.

— Неважно, откровенно говоря, — прошептал он.

Похоже, две церемонии подряд выпили из него последние силы.

— Поищите повозку, — приказала она стоявшим рядом гвардейцам.

Сразу двое солдат кинулись выполнять ее приказание.

«Но сколь же пугающим и необычным оказался сегодняшний день», — размышляла Ретта.

Мысли набегали одна на другую, самые противоречивые чувства теснились в груди. Открывшееся предательство, бой, смерть Горгрида. Ей до сих пор не верилось, что старого вельможи с ними больше нет. И пусть она знала его совсем недолго, лишь несколько дней, однако скорбь от этого не стала менее сильной.

Вдалеке советники, наскоро соорудив из мечей и плаща носилки, подняли их на плечи и понесли тело Горгрида в город. Его сыновья шли за ними, опустив головы. Аудмунд стоял, провожая процессию взглядом, и на бледном, осунувшемся лице застыло страдание. Губы его шевельнулись, словно он намеревался что-то сказать, но рядом стояли солдаты, и он лишь вздохнул тяжело и склонил голову.

— Прощай, мой старый друг, — прошептал он. — Поверить не могу, что ты нас покинул…

Мышцы Аудмунда напряглись, жилы вздулись, и Ретта, осторожно протянув руку, ласково погладила его по спине:

— Я тоже скорблю о нем.

Тот бесконечно долгую минуту молчал. Но вот князь поднял голову, лицо его на несколько секунд исказила судорога, и видимым усилием воли в конце концов он взял себя в руки.

— Спасибо вам, Ретта, — проговорил Аудмунд, обернувшись к ней, и в сузившихся звериных зрачках его она прочла не только искреннюю благодарность, но также и уважение. Не выдержав прямого, немигающего взгляда оборотня, новоявленная княгиня опустила глаза.

«Что ж, очевидно, это не конец, — подумала она, — а только начало. Но что скрывается за этими вертикальными зрачками? О чем он думает, что чувствует? Сколь многое нам теперь предстоит понять друг о друге!»

Но это будет уже захватывающее, интересное узнавание. Чуть позже, конечно, не сейчас. Пока перед ними стояла задача каким-то неведомым образом добраться до замка. Сама Ретта серьезно сомневалась, что столь необходимая им повозка будет найдена. Откуда бы ей взяться в чистом поле около храма? Люди шли сюда на свадьбу князя, а не на базар. Но что же делать тогда? Ведь Аудмунд не сможет ехать верхом! Или сможет?

Она обернулась и пытливо посмотрела на мужа. Хотя он был бледен и очевидно не мог пока идти сам, тем не менее, с поддержкой передвигался вполне уверенно.

Горожане расступались, освобождая дорогу для раненого повелителя, кто-то оглядывался по сторонам, тоже, видимо, думая, чем они могли бы ему быть полезны, и тут Ретта увидела, что к ним стремительно приближается лорд Кьярбьерн.

— Я сам помогу князю, — сказал он, отстранив солдата. — Скажи лучше, чтоб привели коня.

— Слушаюсь, — ответил тот и убежал исполнять поручение.

— Простите, что вынужден вести с вами беседу на ходу, — заговорил тихо Аудмунд, едва помощник ушел, — но времени у нас мало.

Советник оглянулся и, убедившись, что поблизости никого нет, а толпа держится на почтительном расстоянии, ответил:

— Слушаю вас, мой князь.

Аудмунд подтянулся и зашептал почти в самое ухо:

— Вы должны действовать как можно быстрее. Магистр — вот ваша единственная задача на ближайшее время. Его необходимо убить. Тихо, без шума, не оставляя следов. Смерть должна выглядеть естественной. Пусть фатраинцы думают, что его подкосила гибель внука.

— Бардульва? — переспросил очевидно пораженный Кьярби и покачал головой. — Но нам никто не поверит. Всем прекрасно известно, что Джарааку плевать на семью.

— Хорош отец и дед, — не удержалась Ретта от возмущения. — Что за ужасный человек!

Аудмунд обернулся и серьезно ответил:

— Он не человек, а маг. Никогда не путайте эти понятия. Но Кьярби прав. Должно быть, от усталости я стал хуже соображать.

Он замолчал, по-видимому обдумывая, а Ретта потихоньку присмотрелась к повязкам. Те пропитались кровью, и с возвращением в замок, кажется, стоило поторопиться. Что бы там ни говорил Аудмунд о своей кошачьей регенерации, сегодня ему совершенно точно необходим покой.

Впереди показался гвардеец, ведущий под уздцы коня.

— Не так уж важно, — продолжил, наконец, князь, — что решит народ. Мотив они могут подобрать по своему вкусу. Например, что старый паук не пережил потери Вотростена. Однако сразу после того, как к нему прибудут с известиями отпущенные фатраинцы, он должен умереть. Вам все ясно?

— Да, мой князь, — серьезно ответил Кьярби.

— Кесау Тэньяти вам помогут. Сделаете дело и уходите, все до единого. После смерти Джараака начнется борьба за власть, и с этим они вполне справятся самостоятельно. У них более чем достаточно властолюбивых магов. Я не хочу, чтобы Фатраин заподозрил наше вмешательство.

— Я все понял. Сделаю.

— Ну, вот и отлично. Я ни секунды не сомневался в вас, Кьярби.

Начальник разведки жестом подозвал одного из солдат и, коротко поклонившись, растворился в толпе, словно и не было его здесь никогда. Ретта даже моргнула от неожиданности.

— Кесау? — спросила она через некоторое время у мужа. — Кто это?

— Я, — ответил он, тяжело дыша от напряжения. — И Тэньяти. И мой дед. Это название расы оборотней на нашем родном языке.

— О, теперь понятно, — кивнула она. — В самом деле, должны ведь вы себя как-то называть.

— Именно так.

Ретта хотела было спросить, какое отношение имеет младший сын Горгрида к отданному только что приказу, но, чуть подумав, решила повременить до тех самых пор, пока Аудмунду не удастся принять горизонтальное положение. Хотя сдержать любопытство было нелегко.