Со всех сторон полетели крики:

— Мы поняли, князь!

— Магов не брать! — приказал Асгволд.

— Само собой!

— Посмотрите, что с императором, — добавил он. — И запомните: люди в подвалах и погребах должны были уцелеть прежде всего.

— Все сделаем!

— Я буду ждать известий от вас у себя дома, в башне.

Воины кинулись в разные стороны — кто-то к другим башням гвардии, разбросанным по столице, кто-то к конюшням. Асгволд постоял немного, приходя в себя, и пошел домой. Необходимо было сделать кое-какие расчеты и все еще раз обстоятельно взвесить.

Он шел, не оглядываясь больше по сторонам. Зачем терзать свою душу воспоминаниями о том, что навсегда ушло? Далира умерла и больше не возродится.

«Значит, ты абсолютно уверен в этом? — спросил он сам себя и сам же себе ответил: — Да».

Нет смысла тешить сердце иллюзиями — они лишь отнимут драгоценное время, которого теперь вдруг осталось так исчезающе мало. Конечно, гвардейцы еще убедятся, но думать о будущем необходимо уже сейчас.

Взойдя на крыльцо, он отряхнул с сапог пепел и вошел в дом.

«Здесь тоже смерть и разрушение», — мелькнула в голове усталая мысль.

Все тот же прах, такие же искореженные останки былого. Потемневшие светильники, рассыпавшиеся в пыль диваны, безжизненный камин.

Асгволд вздохнул и потер переносицу. Зверски хотелось спать, ведь отдыхал он в последний раз больше суток назад, но увы, о подобной роскоши пока приходилось лишь мечтать.

В горле давно пересохло, и он решил попить, но, войдя в кухню, увидел ту же самую картину, что и везде.

«Вот наша самая первая проблема на ближайшие дни — вода. Еду мы найдем, но чем будем поить выживших, если земля мертва?»

Неплохо бы, кстати, выяснить наверняка, насколько глубоко поражение почвы. Да, кажется, стоит заняться этим прежде всего. Начальная мощность Утаиранта ему известна…

Решив на всякий случай заглянуть в кладовку, он обнаружил там уцелевшие запасы соков и от души напился. Отрезав ломоть хлеба с сыром, прошел к отцу в кабинет и сел за расчеты.

Он несколько раз прерывался, рвал записи и начинал сначала. С безоблачного неба все так же, как до катастрофы, светило солнце, и было большое искушение просто лечь на спину и не шевелиться, глядя ввысь, но он не мог себе позволить подобной роскоши.

Должно быть, прошло всего часа два или три. Во всяком случае, светило не успело еще перевалить звенит, когда послышался торопливый звук шагов. Жена вбежала и, остановившись, выпалила прямо с порога:

— Они мертвы, Асгволд! Все, до единого!

Князь встал, подошел к стеллажу отца и достал карту. Следовало продумать пути отступления на самый худший случай.

— Спасибо, дорогая, — поблагодарил он и вновь выпал из реальности.

А еще через полчаса гвардейцы доложили, что император с семьей тоже, как и предполагал Асгволд, погибли.

========== 3. Поиски ==========

— Они погибли, князь, — по-военному четко доложил капитан Регвальд, вытянувшись в струнку.

Некоторое время Асгволд пытался уместить услышанное в голове. Получалось плохо. Разумеется, он видел мертвый дворец собственными глазами, и все же почему-то никак не мог поверить, что у него больше нет семьи. Ни дяди с тетей, ни кузенов, ни родителей. Конечно же, папа с мамой тоже не смогли уцелеть, в этом даже сомневаться не приходилось. И теперь у него, кроме жены, никого не осталось. Вообще.

— Вы абсолютно уверены? — наконец спросил он и с отчаянной, безумной надеждой посмотрел на собеседника.

Тот склонил голову, словно лично был виноват в случившемся:

— Да. Мы опознали то… То, что осталось от императора и его семьи.

Асгволд в отчаянии тряхнул головой, и несколько темных прядей упали на его бледный лоб:

— Я просто не могу поверить в происходящее, капитан! Это какой-то горячечный бред! Мне кажется — вот я проснусь, и сразу все закончится. И жизнь вновь потечет, как прежде.

Асгволд обхватил свои плечи руками и прошелся по кабинету. Окон в башне, помимо самого верхнего этажа, не имелось, но сейчас он этому был только рад. На что смотреть там? Ведь Уретула больше не существует. А то, что осталось… Нет, он просто не в состоянии был долгое время созерцать это выжженное магическим огнем пепелище.

— Вы знаете, Регвальд, — наконец вновь заговорил он, — я ведь и сам мог запросто быть в числе погибших, если бы только моя жена не заболталась с подружкой.

— Значит, нам всем следует поблагодарить леди Джериту, — откликнулся гвардеец. — Еще никогда женская болтовня не была столь полезна для империи.

Асгволд усмехнулся, по-прежнему глядя куда-то вглубь себя:

— Да, вы правы. Что ж, время дорого. А раз так…

Он нахмурился и, подойдя к столу, взял один из листов.

— Скажите, много людей уже удалось обнаружить?

— Пока обследованы четыре башни гвардии и центр столицы. Из выживших прибавилось сорок солдат плюс их семьи. Всего семьдесят семь человек. Гражданских лиц пока не обнаружено.

— Это плохо, — нахмурился Асгволд. — Но поиски только начались, и я надеюсь, что ситуация еще изменится. Ищите, Регвальд, прошу вас. Ищите тщательнее! Они понадобятся нам, все до единого. Мне жизненно необходимы мастера — работы слишком много!

— Мы приложим все усилия, — серьезно глядя на князя, пообещал капитан. — Я передал солдатам ваш приказ, и они уже направляются в сторону провинций. Те войска, которые удастся обнаружить впредь, будут присоединяться к поискам.

— Спасибо вам, — поблагодарил Асгволд. — Пусть все, кого вы найдете, направляются в столицу. Я буду ждать.

— Мы вас не подведем, повелитель.

И солнце все так же двигалось по небосклону. Как вчера, как сто и тысячу лет назад. Потом день заканчивался, и на смену дневному светилу приходила луна. О чем шептались они, встречаясь по утрам и вечерам? О глупости и подлости разумных существ, что жили внизу? Или просто молча удивлялись, качая круглыми головами?

А поиски все расширялись, подобно гигантской спирали.

Вскоре солдаты обнаружили первых выживших обывателей. Потерянные, напуганные, они бродили около своих пепелищ и совершенно не представляли, как им поступить дальше.

Увидев гвардейцев, они радовались им, словно самым родным и близким, а узнав, что князь Асгволд жив, начинали приходить в себя и деловито собирать вещи, какие только могли найти. Те, что посообразительнее, брали съестные припасы, а после все, так или иначе, шли в столицу.

Впрочем, были также и те, кто более стойко перенес все, произошедшее с ними. Как правило, это были ученые, мастера знаний.

— Кого еще мы могли забыть? — спросил товарища один из солдат, осаживая коня.

День близился к вечеру, обоим очень хотелось пить, но воды было немного, и они предпочитали давать ее лошадям.

— В Звездной башне смотрели? — уточнил второй из солдат.

Первый сверился со списком:

— Нет еще.

И оба, как по команде, сорвались с места.

Конечно, многие из граждан уже и сами успели сообразить, что им следует делать. Обитатели удаленных лабораторий и мастерских, не дожидаясь известий, которые, по большому счету, могут так и не прийти никогда, собирали свои записи, часто сделанные впопыхах, и шли в столицу. Ибо где же еще искать опору и надежду в столь темные времена? Они шли вдоль дорог, теперь занесенных пеплом, как правило, по ночам, определяя свое местоположение по звездам, ибо других ориентиров с недавних пор не осталось, и гвардейцам, отправленным на поиски, оставалось только с облегчением и радостью внести их имена и род занятий в списки и дать указания, куда им в Уретуле направляться прежде всего.

К концу третьего дня стало ясно, что выжило в столице и ее окрестностях не так уж много народу. Или не так уж мало — смотря с чем сравнивать. Две сотни гвардейцев — те, кто были на дежурстве в башнях, и сто семьдесят человек их семей; полторы сотни ученых с женами и детьми. А вот число уцелевших ремесленников и крестьян все еще оставалось неясно — их поиски продолжались.