Эргард понимающе усмехнулся в усы:

— Политика?

— Она самая, — подтвердила девушка.

Не спеша поднявшись, она прошла мимо него, словно невзначай прижавшись бедром, а потом обернулась быстро и, облизав языком зубы, неторопливо провела пальцем по щеке Эргарда. Улыбнувшись, она прислонилась спиной к одному из деревьев и смерила князя весьма откровенным, оценивающим взглядом.

Дыхание его мгновенно сбилось, внизу привычно потяжелело, и он подошел к Кимеде вплотную, уперевшись обеими руками в тот же ствол.

— А как насчет того, что ты необыкновенно хороша? — спросил он и, подняв руку, обвел пальцем линию ее ключиц.

Кимеда с шумом втянула носом воздух и вновь обнажила клыки:

— У тебя замечательный запах. Мне он очень нравится.

Эргард накрыл ее грудь ладонью и обвел ласково пальцем затвердевший сосок. Кимеда тяжело задышала, и он прижался к ее бедру своей вышедшей из повиновения плотью.

Он смотрел в ее глаза и не мог насмотреться. Оно напоминало ночное южное небо, усыпанное звездами, высокое и манящее.

Оборотница запустила ему под рубашку пальцы, погладила живот, и Эргард крепко обнял ее, склонившись, и бережно коснулся губами губ. Он не смог бы простить себе, если б сейчас неосторожным движением вдруг напугал.

Во рту пересохло, словно в пустыне. Он застонал, и звук этот слился с чуть слышным вздохом, сорвавшимся с губ девушки. Ее губы приоткрылись ему навстречу, Кимеда горячо откликнулась, и Эргарда окатило волной невыносимого, жгучего удовольствия, не похожего на все, испытанное им ранее.

Но вот ладонь ее мягко, но уверенно остановилась на его груди, и князь, повинуясь безмолвному приказу, отстранился.

— Сначала нужно получить разрешение Иласару, — напомнила она.

Эргард чуть слышно вздохнул и послушно кивнул:

— Конечно.

Но просто так отпустить ее из объятий тоже не было никаких сил. Хотелось ласкать, любоваться, рассказывать что-нибудь, неважно что. Просто стать этой удивительной девушке хоть немного ближе.

— Ты уже вступала в брак? — спросил он, глядя Кимеде прямо в глаза.

Та решительно покачала головой:

— Нет. Куда торопиться? У меня впереди вся жизнь.

Эргард положил ладонь ей на щеку и обвел большим пальцем контур губ. Еще раз легким движением поцеловал и, склонившись, через ткань обхватил губами сосок. Кимеда снова застонала.

— Я подожду, — прошептал Эргард и наконец отпустил ее. — Ты этого стоишь.

Она улыбнулась лукаво и, быстрым движением спрятавшись за дерево, посмотрела на князя и протянула навстречу руку.

— Благодарю, — прошептала она.

Он переплел ее пальцы со своими и замер, любуясь восхитительными, манящими чертами.

========== 8. Перевал Ветров ==========

Эргард никак не мог ни насмотреться, ни надышаться. Хотелось опустить лицо в волосы Кимеды и вдыхать до бесконечности ни на что не похожий запах, пока не закружится голова. Впервые в жизни с ним творилось подобное.

Над головами ласково шелестела листва. Шмели сердито гудели, перелетая с цветка на цветок. Наверное, только теперь вотростенский князь начинал понимать, почему Горгрид обычно смотрел ему вслед с сочувствием и снисходительной усмешкой, когда Эргард во время многочисленных странствий находил себе не обремененных моралью девиц. Что ж, тогда наследник предпочитал не забивать себе голову подобными тонкостями, раз и навсегда приняв тот факт, что товарищ слишком сильно отличается по характеру от него самого. Но именно поэтому им друг с другом и было интересно.

Кимеда улыбнулась и, протянув руку, ласково поворошила его волосы. Эргард перехватил ее и поцеловал ладонь.

— Пройдемся? — предложила она, и он, кивнув в знак согласия, взял ее за руку и пошел рядом.

Кимеда молчала, а сам он не стремился первым нарушать тишину. Может быть, потому, что любые слова сейчас казались излишними?

Они прошли по тропинке и вышли, в конце концов, туда, где сидели Лерук и Горгрид. Заговорщически улыбнувшись, Кимеда приложила палец к губам и поманила Эргарда за собой, жестом приглашая посмотреть. Князь так же молча согласился, и они подкрались, неслышно ступая по мягкой траве, и остановились за спиной Лерука.

На доске успела разгореться нешуточная баталия. Если б речь шла о настоящем бое, то можно было бы сказать, что со всех сторон слышны яростные крики, звон оружия и стоны раненых.

В игре ситуация тоже сложилась опасная. Горгрид взял оборотня в клещи, и от ближайшего хода зависела вся дальнейшая тактика.

Эргард и сам не на шутку увлекся происходящим, но оборотень не спешил делать ход. Горгрид невозмутимо ждал, сложив руки на груди. Наконец его противник протянул лапу и осторожно передвинул одну из фигур.

— Лерук! — в отчаянии воскликнула Кимеда. — Ну кто ж так ходит!

Теперь у Горгрида появлялась возможность в три хода поставить пограничнику мат.

Тот тяжко вздохнул, поняв, что именно он натворил, а Эргард, приглашающе кивнув головой, вновь поспешил увлечь Кимеду подальше от всех.

— Ты играешь в шахматы? — спросил он, когда они отошли на значительное расстояние.

— Да, — подтвердила та. — И очень люблю эту игру.

Завидев впереди одну из яблонь с накиданными прямо на мягкой траве подушками, он сделал приглашающий жест и спросил:

— Сыграешь как-нибудь со мной?

— С удовольствием, — согласилась оборотница.

Она уселась плавным движением и, поджав одну ногу, вторую выставила перед собой. Эргард устроился напротив.

— Расскажи мне о себе, — попросил он.

— Что именно ты хочешь услышать? — спросила она и улыбнулась, склонив голову на бок.

Князь пожал плечами:

— Не знаю. Что-нибудь такое, что помогло бы мне тебя узнать получше.

Кимеда задумчиво опустила голову на согнутое колено и уставилась в пустоту перед собой. Эргард ждал, затаив дыхание.

Все так же пели птицы, и было легко поверить, что в мире больше ничего нет — только эти соловьи, кусты роз и жимолости, а еще удивительная девушка рядом.

— Ты знаешь, — заговорила она наконец, — на самом деле моя семья не такая уж маленькая, как может показаться.

— Вот как? — с неподдельным удивлением и интересом переспросил Эргард.

Раэтин не слишком охотно распространялся о своих близких, и именно по этой самой причине ему и Горгриду было известно не так уж много.

— Да, — подтвердила Кимеда. — Помимо отца есть еще мать, но она теперь живет отдельно, с другой семьей, имеется сестра, ее дочь, дедушка с бабушкой, а также старшие братья по отцу.

— О них мы слышали.

Кимеда кивнула:

— Их зовут Вэратин и Тэратин.

— Они близнецы? — уточнил Эргард.

Боги знают, почему ему такое пришло на ум. Должно быть, из-за схожести звучания. Но Кимеда ответила:

— Вовсе нет. Между ними больше десяти лет разницы. Ты знаешь, Тэр и Вэр — дети отцовой молодости. Он женился очень рано, почти в двадцать лет, под влиянием страсти, и запах, — тут Кимеда выразительно постучала себя пальцем по носу, — не имел к этому союзу ни малейшего отношения. Его первая жена была женщина неплохая, но память ее не хранила в себе ничего выдающегося. Отец говорил, что всегда знал — рано или поздно они расстанутся, с тем чтобы он мог найти истинную мать для будущего наследника клана.

Кимеда замолчала, и Эргард честно попытался представить себе подобные отношения изнутри. Получалось слабо.

— Тем не менее, — вновь продолжила оборотница, — у них родились Тэр и Вэр.

— И кто же старший? — поинтересовался Эргард.

— Вэратин, — охотно пояснила она. — Они славные ребята, оба уже давно взрослые. К моменту моего рождения Тэр успел жениться, обзавестись потомством и разойтись, а вот Вэру повезло встретить свою истинную половинку, поэтому он даже сейчас в браке.

Кимеда переменила позу, и Эргард вновь залюбовался красотой ее тела и совершенством линий. Она улыбнулась, перехватив его взгляд, и продолжила:

— В отличие от братьев я — дитя зрелых лет. Когда ты спас отца, он понял, что рождение наследника откладывать больше нельзя, ибо кто знает, что может ждать нас в жизни? Вернувшись в Аст-Ино, он развелся с первой женой и нашел другую — из уважаемой семьи и с хорошей памятью предков. Она согласилась родить ему ребенка, и они заключили временный союз. В конце концов, на свет появилась я.