Поспешность[306], с которой под давлением Верины и Ариадны (Theoph. AM 5966) Зенон был избран соправителем Льва II, до известной степени свидетельствует о политической нестабильности в столице. Не исключено, что после смерти Льва I подняли голову его противники в сенате, пережившие расправу 471 г.[307]. В определенной мере размежевание сенаторов по вопросу о политическом наследии Льва I создало в разное время благоприятную почву для прихода к власти и Зенона (Vita Dan. Styl. 67), и Василиска (Theoph. AM 5967; Vita Dan. Styl. 68). Предпочтение Зенону перед Василиском и Маркианом, которых нет оснований подозревать в поспешной измене курсу Льва I, было отдано только при жизни Льва II, и, наоборот, смерть последнего нивелировала легитимные преимущества Зенона.
Довольно проблематичен и вопрос о том, насколько мощной была поддержка Зенона накануне и в начале его правления со стороны исавров, которая как будто бы могла стать одним из серьезных факторов, облегчивших его приход к власти. Уже давно подмечено, что исавры в IV — первой половине V вв. практически не служили в римской армии на тех же основаниях, что и другие провинциалы[308]. В основном они нанимались на службу небольшими отрядами во главе со своими вождями, причем трибализм исаврийского общества препятствовал их объединению[309]. По источникам не прослеживается не только единое для них командование (разные отряды, нанятые на римскую службу, подчинялись в отдельности только императору), но и хотя бы какие-то элементы их собственной общей политической координации. Отсюда напрашивается вывод о том, что исаврийские отряды на имперской службе по своему количественному составу были немногочисленны. Примечательно, что в немногих упомянутых в источниках их стычках с местным населением исавры, как правило, не оказывали серьезного сопротивления и после подобных инцидентов против провинциалов не следовали правительственные карательные меры. Любопытно сравнить в этом плане настроения источников, повествующих, с одной стороны, о мятежах Трибигильда и Гайны, готской резне в Фессалониках и Томах при Феодосии I и, с другой стороны, о бесчинствах исавров в городах империи при Льве I. В первом случае явно сквозит чувство серьезной опасности (после победы над Гайной, как известно, был даже сложен недошедший до нас эпос “Гайния”); во втором же, главным образом, раздражения. Так, возмущенное грабежами исавров население Родоса, основательно потрепав их отряд, вынудило его к бегству с острова (Ioann. Ant. fr. 206); в 473 г. константинопольцы на ипподроме во время ристаний перебили[310] много исавров (Marc. Com. a. 473). Созданный Львом I корпус экскувитов, численностью 300 человек (Ioann. Lyd. De mag. I. 16), поглотивший, очевидно, практически весь приведенный Зеноном отряд, тем не менее не состоял полностью из исавров[311]. Когда Зенон бежал в 474 г. из столицы “со многими из исавров” (Ioann. Ant. fr. 210; по “Житию Даниила Стилита”, с ним были, кроме Ариадны, лишь некоторые из евнухов — сар. 69), горожане без труда перебили какой-то оставшийся в городе отряд (Candid. fr. 1). Если сообщение Кандида верно (во всех других источниках оно отсутствует), то, видимо, оставшиеся в столице исавры не считали себя сородичами Зенона, отказавшись последовать за ним.
Примечательно и то, что до воцарения Зенона нигде в источниках не идет речь о том, что он был командующим всеми, либо частью других исаврийских формирований, находившихся на византийской службе; напротив, он занимал лишь официальные должности в военной организации. Только став императором, он отдал приказ Иллу провести незначительные военные операции во Фракии (Ioann. Ant. fr. 210). И, наконец, легкость, с какой Василиску удалось склонить Илла, названного в источниках лучшим другом (Iord. Rom. 349) и дядей (Ехс. de ins. 163) Зенона[312], и Трокунда, брата Илла, а следовательно, также родственника Зенона, на свою сторону, и готовность императора, после сообщения Верины о заговоре, без сопротивления оставить столицу говорят о том, что Зенон не располагал накануне прихода к власти серьезной военной поддержкой исавров, раздираемых клановой рознью.
Вызывает сомнение и оценка Зенона накануне его избрания императором в качестве самого мощного военачальника государства[313]. Примечательно, что бежавшего в Исаврию Зенона, так и не назначившего себе в 474 г. преемника на посту магистра Востока, восточная армия не поддержала. Он же, в свою очередь, и не попытался прибегнуть к ее помощи или защите, но силы для отвоевывания столицы собирал по Исаврии (Ехс. Val. 42). Очевидно, информация “Жития Даниила Стилита” о том, что и Маркиан был в числе заговорщиков, верна (сар. 69), поскольку иначе трудно объяснить полное бездействие презентальных сил против мятежных формирований Илла и Трокунда.
Ситуация в военном командовании Византии в 474–475 гг. во многом объясняет действия видных приверженцев Василиска. После пленения, а затем убийства готами магистра Фракии Ираклия в 474 г. (Malch. fr. 5) из пяти постов magistri militum четыре (учитывая, что ранг презентального магистра для Теодориха Страбона был лишь почетным символом союза с империей, равно как и источником личного обогащения при получении соответствующего жалованья) оставались вакантными, т. е. практически единственным магистром войск ранней Византии в это время был Маркиан. Очевидно, Василиск склонил Илла и Трокунда на свою сторону обещанием пожаловать им магистерские ранги, сооблазнив обоих совершить такую же карьеру, какую в свое время сделали их земляки Зенон-старший и Трасикодисса. Но пока они осаждали Зенона, Василиск подтвердил магистерий Теодориху Страбону (Theoph. АМ 5970), сделав презентальным магистром (видимо, сместив с этого поста Маркиана, как потенциального претендента на престол) Армата (Malala. 378) и не спешил выполнить данные исаврам обещания (Theoph. AM 5969). Вероятно, это и послужило, в первую очередь, поводом к измене Илла и Трокунда, а не “несочувствие Василиска избиению исавров”[314] в столице, с момента которого прошло уже более года. Не исключено, что состоялись тайные переговоры Зенона с исаврийскими вождями, и дальновидный Илл в качестве гарантии осуществления обещаний Зенона заточил его брата Лонгина в крепость (Marc. Com. a. 485). Трокунд сразу после сговора получил должность магистра Востока и отправился упрочивать власть Зенона в Антиохию (Malala. 378). То, что исавры не протестовали против обещания Армату, потрепавшего их под Никеей, пожизненного поста презентального магистра и достоинства цезаря его сыну, объясняется слабостью их войска (Theoph. АМ 5969). В данном случае, во второй раз (после Гайны) в ранневизантийской истории презентальный магистр, опираясь на армию, оказал сильное давление на правительство в личных интересах. Отсюда вопрос о надежном контроле над презентальными силами вновь стал для имперской верхушки одной из первоочередных задач.
Обращает на себя внимание специальное выделение Малалой требования Арматом для себя пожизненного характера своих полномочий как презентального магистра. Само по себе это сообщение подчеркивает, что и для авторов VI в. подобные претензии, идущие вразрез с магистратскими традициями управления, представлялись ненормальными.
После занятия столицы Зенон выполнил свои обещания; Армат[315] остался magister militum praesentalis, его сын Василиск был сделан цезарем (Theoph. AM 5969); Илл получил достоинство патрикия и пост магистра оффиций (Malala. 386). В стороне от раздачи должностей и наград (но и от наказания за участие в заговоре против Зенона) остался Маркиан.
