— Ты опять меня запутала.

— Сила Незримой, пока богиня не может проявить свою волю, нужна всем. Сама же Незримая не волнует никого. Ну, кроме Белых Теней, — девушка грустно улыбнулась.

Мне сразу вспомнился механический псионик, частично из-за которого я и оказался в этом мире. А что, если капитам тоже помогли настроиться на источник грязной силы? Если они его освоят, то Свободной Федерации конец!

Я задумчиво сказал:

— Но, это значит…

— Ничего это не значит, Тим!!! — в сердцах крикнула Эвелина, и её голос на миг прорвал границы бытия, унёсся божественным раскатом в небеса.

Где-то в пустыне прогремела гроза…

Но порыв прошёл, и девушка отвернулась. Ну вот, плачет, наверное.

Наверняка её задела моя мысль о родном мире, и то, что я не упускаю надежды туда вернуться. Вот же я безлунь толстокожий.

Зато этот разговор дал мне понять, насколько всё сложно. Это не просто ловушка для Незримой, тут целое колесо Сансары крутится. Богиня рождается себе спокойно из раза в раз, ходит по миру, но при этом сама не понимает, чего хочет.

То ли ей свобода нужна, то ли смерть. Ещё мечтает родить дитя, но враги вечно отлавливают Последних Привратников, боясь, что часть силы утечёт вместе с ребёнком.

И всё из-за какого-то бога, которого надо было спасти от собственной глупости, а получилось, что и не спасла, и сама теперь в полной заднице.

За Белых Теней переживает, которые рискуют своими жизнями ради неё. Вон как с отцом Филиппо получилось.

Да ещё, наверное, и за весь мир страшно. При всём его несовершенстве любое решение богини может принести огромные разрушения, а это тысячи тысяч жертв.

А теперь и за меня, наверное, боится…

До меня впервые дошло, сколько всего свалилось на Эвелину, и в груди даже разверзлась пустота от обречённости.

Да вашу псину, какая ещё пустота в груди?! А это точно я сам допёр?

— Ну, я помогла немного, — буркнула Избранница, — А то с эмоциями у тебя чуть лучше, чем у кирпича…

— В чакре, ага, — я усмехнулся, — Не надо так.

Меня отпустило, но осадочек остался. И как всё это можно чувствовать одновременно?! Не, на хрен такие переживания!

— Один раз, кстати, ещё на заре веков, Незримая перерождалась мужчиной. И это была досадная ошибка.

— Не понял.

— Она хотела использовать эту жизнь для жёстких действий, надеясь решить хотя бы одну из проблем.

— И?

— Слишком прагматичный разум. Приняв предназначение, перерождение Незримой взвесило «за и против» и просто плюнуло на всё.

Я рассмеялся, но тут где-то снова прогремела гроза. Звук мне не сильно понравился, и я застыл с открытым ртом. Послышались ещё раскаты…

Если бы я не знал Эвелину, не обратил бы внимания. Но с этой чернолунницей, вся магия которой заключалась в издевательстве над гормонами и эмоциями, ничего не бывает просто так.

Гроза-предвестница. Эти тучи на тёмном горизонте, изредка подсвечиваемые вспышками — они что-то пытались сказать.

Чувство неудобства снова возникло. Нет, я не был в панике, и мне не было страшно.

Здесь, в этой пустыне, спрятавшись в маленьком мирке Незримой, мне было очень хорошо. Возможно, часть моих чувств к Эвелине и была вызвана искусственно, но я точно чувствовал, что львиная доля принадлежит мне.

Богиня может умирать столько, сколько существует Вселенная. А это целая вечность. Прекрасная вечность.

И я готов был провести здесь вместе с Эвелиной всю… всю… Всю?

— Эвелина, — я нахмурился, — Всё в порядке?

Она промолчала, глядя, как уголёк носится по соседнему бархану, пытаясь угнаться за ворохом песка, подхваченным ветром.

А вот теперь я почуял, как жжёный пёс нежно прикусил меня за яйца.

— Эвелина, мы долго будем здесь сидеть? — я быстро встал, повесив магострел на плечо, и беспокойно посмотрел на горизонт.

Осмотрелся в одну сторону, в другую. Дюны, дюны, дюны…

— Эвелина!

— Одержимый не справился, Тим. Василий смертельно ранен.

Я сжал кулаки, чувствуя, как накатывает злость.

— Тебе надо выплеснуть гнев. Хочешь, превратишься в уголька? — чернолунница с готовностью подняла голову, — Будешь свободным нестись к этой грозе, и только ярость в крови…

— Заткнись! — я медленно вдохнул, выдохнул.

Вот же дрянь стервозная! Если богиня, то всё можно, что ли? Воля смертного для тебя пустой звук?

А ты, Тим, тоже хорош, развесил уши… Если она хотела тебя использовать, чтобы убить саму себя, почему ты думал, что она и здесь всё сама не решит?!

Вошёл, называется, в богиню… Идиота кусок!

— Тим, ты такой первый среди магов, с этой способностью «кокона», — честно призналась Эвелина, — Может, это какой-то высший уровень судьбы, неподвластный даже богам?

— Замолчи, — я отвернулся, стал спускаться в низину.

Песок заструился, поддаваясь под ногами. Здесь всё будто настоящее, это действительно будто реальный мир!

Богиня, которая может создавать целый скрытый мир, и прятаться в нём. Человек, который может создавать «кокон», и прятаться в нём.

Нашли, на хрен, друг друга!

— Да, и я о том же, — радостно подхватила Эвелина, только голос был уже впереди.

Я поднимался на следующий бархан, на котором сидела Избранница. Ну хоть сейчас она может без этих вот своих штучек?!

— Извини, — Эвелина сразу же встала.

Дождалась, пока я, утопая сапогами в песке и чертыхаясь, перевалю через вершину, и пошла рядом. Легко пошла, даже песчинки под ней не проминались.

— Незримая тоже отличается этим от других богов, понимаешь? И, если читать пророчества по-другому, быть может, ты и вправду Последний Привратник?

Я промолчал, упрямо продолжая идти. Тут не злиться надо, а думать. Но успокоиться не получалось, и я так подозревал, причина вот в этой клушке рядом.

— Можешь оскорблять меня, сколько влезет. Но я поняла действительное предназначение Последнего Привратника — ты закроешь врата в этот мир, и мы останемся вдвоём на целую вечность.

— Я лучше тебе рот закрою, дура, — не выдержал я.

Брови Эвелины сдвинулись, губы поджались, в глазах сверкнули искры. Небо заметно потемнело, и мне в лицо ударил резкий порыв ветра вместе с песком.

— Не забывай, смертный, с кем ты говоришь!

— С дурой хренолунной, — остановившись, сказал я, — Давай, давай, может ветер мозгов надует!

Вокруг чернолунницы как раз вихрился песчаный ураган, угрожающе подхватывая подол платья и чёрные волосы. Она раскинула руки и действительно стала похожа на всемогущую ведьму.

Вот только мои последние слова немного остепенили её, и, обиженно надув губки, Эвелина сложила руки на груди. Ветер сразу же утих.

Отвернувшись, я продолжил идти.

«Тим, тебе просто нужно принять своё предназначение», — голос прозвучал уже в голове.

— А тебе заткнуться! — рявкнул я.

Обернувшись, я уже никого не увидел. Только вечерняя пустыня и горизонт, подкрашенный закатными красками.

Я снова продолжил идти, пытаясь вспомнить дыхательные практики с самых первых курсов Корпуса Псиоников. Сложно управлять своим телом, когда его у тебя нет.

Хотелось выть и рычать. Да тут ещё в небе появилась Красная Луна –яркая, насыщенная, разве только кровь с неё не капает. «Уголёк» внутри меня дёрнулся навстречу, и захотелось действительно долго бежать.

Свобода и ярость.

Я понял, что это очередная атака на мои бедные мозги и только прибавил шагу. Тим, как же тебя так угораздило?! Вот все бабы, как бабы, а у тебя… брюнетка. Все беды от них, это точно!

— Ну, ладно, стерва ты сисястая, — процедил я сквозь зубы, — Значит, хочешь увидеть сильную волю?

Я шёл долго.

Солнце давно закатилось за горизонт, оставив небо в полной беззвёздной черноте, посреди которого кровавым зрачком висела Красная Луна.

Я её просто ненавидел, потому что источник магии огня насиловал мне душу. Я хотел успокоиться, чтобы просканировать то ментальное тело, которым сейчас обладал, но пламя в душе лишь сильнее разгоралось. Хотелось и вправду, как предложила Эвелина, превратиться в «уголька» и бежать, бежать, бежать…