— Два дня, — вырвалась у меня, — что тебе стоит сделать подарок. Больше я никогда о тебе не вспомню.

Он обернулся, взглянув на мои красные кожаные доспехи, растрепанные волосы. Я продолжала требовать. Петша молчал. После того, как я закончила, он подарил мне мимолетную улыбку.

— Прошу тебя, поедем.

Я более не сопротивляюсь своей судьбе, покорно забравшись на лошадь, проклиная этого человека, что попался мне. Мы шли друг за другом молча. Лишь шум ветра шептал над черным лесом.

— Ты сошла с ума, Лейрла, — тихо произнес он, уводя меня в гущу леса, — твое глупое желание может обернуться нам всем боком. Отец рассказывал про истерики, которые ты закатывала в замке. Только мать могла тебя успокоить.

— Ну, что ты скажешь? — спросила я, пропуская его речь мимо ушей.

— Для чего тебе нужно эти два дня? Ты же знаешь, что выйдешь замуж за мага. Я умру в лесу с братьями. Возможно, окончательно превращусь в волкодава. Собьюсь в стаю со зверями и буду выть на луну. Зачем начинать то, что заранее обречено.

— Просто дай мне два дня, — упорн0 твердила я, осознавая правдивость его слов. Не хотелось думать. Все мои мысли были заняты им. Нету там местечка для отца и будущего мужа. Я хотела Петшу всего, безраздельно, не желая делиться ни с кем даже секундой его времени.

Мы плелись друг за другом сквозь густой хвойный массив. Я чувствовала холодное дыхание северного ветра. Подмерзали руки, волосы развевались во все стороны. Я ругала себя, что не прихватила расческу, боясь, что он повернется и посмотрит на меня, растрепанную, покрасневшую, замерзшую. Что он скажет и подумает? Он ехал впереди в полном молчании.

Мы пробирались через лесную чащу. Меня грыз вопрос: «Прислушается он к моим просьбам или останется глух?» Я боялась его спросить, дрожа от одной мысли, что он скажет “нет”. Петша предательски молчал, не выдавая намерения. Если он вбил себе в голову отдать меня отцу, его не переубедить.

Ехали молча, ступая по высокой траве, блуждая рядом с вековыми соснами. Я не переставала гадать про конец нашего маршрута. Он везет меня в королевский замок. С другой стороны, пусть будет лучше так. Что дадут эти два дня?! Только мучения. Мне уже предначертано умереть в этой башне. Под дикий смех проклятого чародея. Я готова принять свою судьбу молча. Не скажу Петше и словечка. Даже не расплачусь и не пущу слезу. Как только окажусь в кандалах, тогда и зарыдаю.

Моя покорность его пугала. Он боялся обернуться, как Орфей, спасавший свою возлюбленную Эвридику. Возможно, не хотел показать предательский взгляд. Решил для себя, что отдаст меня Чародею, взамен этого его не тронут и разрешат бродяжничать по лесам.

Моя лошадь вздрогнула, пробираясь через густую чащу. Мы вышли на уютную поляну, усыпанную полевыми цветами, над которыми возвышался покосившийся дом.

— Мы жили тут с отцом, — сказал он отрывисто.

Я закивала головой в готовности принять все, что он скажет.

— Всего два дня, — предупредил он строгим голосом.

Я не поверила своему счастью. Мне хватит насладиться жизнью. За это короткое время я забуду все! Обещаю, все-все!

Его дом оказался обжитым и чистым. Пол был застелен шкурами животных, что разбросаны небрежно. На стенах висели картины с морским сюжетом. В углу стояла утварь и большой стол. Посередине, как у северных народов, лежали угли, обложенные кирпичом, на толстой, ржавой цепи висел котел.

Петша разжег огонь, что своими языками уходил в трубу и растворялся в голубом небе. Он отправился в лес, попросив присмотреть за домом. Я его покорно ждала, разглядывая предметы обихода. На столе было много бумаг и писем. Утолять свое любопытство я не стала. Лишь пробежалась глазами, заострив внимание на паре просьб к магам и волшебницам. В некоторых письмах он описывал свою болезнь. В других утверждал, что она прогрессирует и ему становится хуже. Я достала еще одну стопку. Ужасно жалко, он не имел привычку ставить дату.

Я услышала шорох и схваченные письма вернула обратно. Дверь открылась, на пороге появился Петша.

— Лес полон дичи, — сказал он. Я улыбнулась ему в ответ, как дурочка. Лишь бы он не понял, что я ворошила его вещи.

Он принес две птицы. Через некоторое время дичь варилась в котелке, наполняя комнату запахом трав и вареного мяса. Я сидела напротив, косвенно принимая участие в приготовлении пищи, не дыша следя за каждым его движением.

Птица была не жесткой. Я с замиранием сердца смотрела, как он отрывал кусок, отдавая мне. Наши руки прикоснулись и во мне отдалось что-то жгучее. Он заметил мои малейшие колебания, они у него вызвали улыбку. После ужина за неимением кровати легли возле углей на ковре из шкур. Наши с Петшей глаза оказались на одном уровне. Он поймал мой взгляд, как охотник, что долго выглядывал дичь. Я улыбнулась. Меня охватило странное чувство, которое ранее я не испытывала. Некое предвкушение удовольствия окутало все мое тело.

Страх неизвестного заставил меня отвести свой взгляд, но его сильная рука вернула все на место.

— Перестань, — сказал он, прижав к себе, что я чуть не задохнулась. Он целовал, и я ответила ему.

— Не жми губы.

— Прости, не буду.

Он рассмеялся. В его смехе было что-то необычное, таинственное, что пленило полностью. От него шел запах хвои и свежести. Я пыталась надышаться им, прижимаясь, держа крепко, боясь, что его отберут.

— Когда ты влюбился в меня? — проговорила я, приближаясь к его уху.

Он рассмеялся и обнял крепче. Все мое тело поддалось ему на неком бессознательном уровне. Он воспринял это как согласие на дальнейшие действия. Я жалась, утверждая, что нашу связь могут расторгнуть только наверху. Жар тела сводил меня с ума. Я старалась наглотаться воздуха перед полным погружением с ним в пучину бессознания.

Глава 19

— Зачем тебе это? — сказал он, чуть тихо прикоснувшись к моей щеке.

— Я хочу знать, — отгоняя от себя мысли об отце и маге.

— Перестань, — шептал он, касаясь моих губ, прижимая руки к полу.

Отвернувшись набок, он задул свечу. Мы моментально окунулись во тьму. Серебристая луна подсвечивала нас в кромешной мгле. Насекомые и живность, что жила в лесу, затаилась, давая наговориться вдоволь. В доме горел огонь, наполняя теплотой и уютом.

— Ты совершаешь глупость, — шептал он

— Пусть.

Я оперлась руками, пытаясь встать и разглядеть лицо Петши. Прикоснуться к губам. Увидеть в кромешной тьме глаза. Ощутить его запах. Я хочу, чтобы он был моим полностью и более никому не принадлежал.

— Лучше я буду скитаться, чем выйду замуж за мага. Наряжусь в шкуры, спрячусь под деревом, буду следить за тобой.

Он рассмеялся от моих слов. Не верил или не придавал значения. Кто я для него? Избалованная девчонка, бежавшая от отца. Мое место в замке возле трона. Да и кого я обманываю. Что я буду делать, когда он превратится в волка?

Он нагнулся ко мне. Петшены губы соприкоснулись с моим ухом. Он шепотом произнес:

— Помолчи.

Я замолчала. Его сильные руки сковывали мои движения. Наши короткие разговоры закончились, превратившись в действие.

Я уснула чуть ближе к утру. Солнце еще не встало. Ночная прохлада поглощала дом. Холодный ветер стучал в окно. В это утро туман был особенно густ, окутывая дом.

— Ты спишь, — сказал он, прикасаясь к моей руке.

Я, проснувшись, потерялась во времени, встретив его черные горящие глаза.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего, — ответил он, даря жаркий поцелуй.

Дом наполнялся свежестью. Мне не хотелось спать, несмотря на раннее утро. Я была рада, что отняла у сна пару часов и насладилась жизнью. Он укрыл меня одеялом, сам сел в проеме, надевая черные сапоги. Я поднялась тихо, на цыпочках, подошла сзади, боясь спугнуть.

Он обернулся на шум и попросил подождать.

— Пока я охочусь, разожги огонь.

Я снова осталась одна, провожая его взглядом до самого леса, боясь, что отцовские гвардейцы уже настигли Петшу. Пошли на счет тревожно минуты. Мне хотелось бежать за ним в хвойный лес. Раздалось пение птиц. Яркие лучи солнце заливали землю.