Вскоре, Энди Джонсон доложил на корабль «Пилигрим»:
– Итак, Пилигрим, приём! Докладываю: мы успешно сели на поверхность Зеи. Повторяю: мы успешно сели на поверхность Зеи. Состояние экипажа хорошее. Физических пострадавших нет, есть лишь стандартные последствия перегрузок и стресса. Состояние спускаемого модуля хорошее. Неисправностей не выявлено. Можем приступать к следующему этапу экспедиции – подготовке к выходу на поверхность.
На это с «Пилигрима» был получен ответ капитана Била Каплана:
– Поздравляю с успешной посадкой, Энди. Как капитан, выражаю тебе благодарность. Рад, что почти всё у нас идёт в целом как-то даже буднично, по утверждённому плану. За исключением того случая с двигателями, конечно. Ну и, в общем, приступайте к подготовке к выходу на поверхность.
Для выхода на поверхность, которая до пилотируемого прилёта уже была тщательно исследована автоматическими аппаратами, им оставалось немного. В первую очередь нужно снять с себя тяжёлые космические скафандры, и надеть лёгкие противохимические, которые вполне подходят для нахождения человека в атмосфере Зеи, являющейся идентична земной. Но ещё раньше надо было всем сходить в туалет, поэтому Энди Джонсон распорядился, чтобы все это сделали. Так как все присутствующие мужчины являются джентльменами, то первой пошла Рейчел.
Сам туалет в таком модуле находится за закруглённой выдвижной створкой в цилиндрическом помещении диаметром один метр, под названием «санузел». Такое название этому помещению было присвоено в связи с тем, что оно выполняет не только функции туалета. Там сверху включается душ, а когда нужно воспользоваться унитазом – то он выдвигается из стены.
После того как все сходили в санузел и надели нужные скафандры, осталось надеть лишь вполне лёгкий герметичный шлем. Так как эта планета обладает схожими с земными атмосферным давлением и составом воздуха, то ещё на орбите было логично решено, что тяжёлая герметичная шлюзовая камера (для выхода на поверхность) не нужна, и потому был установлен самый лёгкий вариант, в виде гармошки, выполненной из лёгкого прозрачного материала, напоминающего полиэтилен. В принципе, теоретически, атмосфера здесь пригодна для нахождения в ней человека без вспомогательных средств, поэтому противохимические скафандры и шлюз, применяются лишь как меры предосторожности «на всякий случай». Наибольшее неудобство представляла необходимость соблюдать режим прохода через шлюз. Что касается скафандра, то он представляет собой набор вышитых из спецматериала и герметично застёгивающихся друг с другом брюк, куртки, сапог и лёгкого шлема. Сапоги были прочные и высокие (почти до колен), но максимально удобные и лёгкие. При этом, мягкие ткани костюма так же являются очень прочными, и их практически невозможно ни порвать, ни порезать. Так же, разумеется, все материалы входящие в костюм, являются негорючими. Особых дополнительных неудобств, за исключением шлема, эта одежда не представляет. Данный скафандр заменяет верхнюю одежду, и под ним у данных исследователей надеты чёрные шорты и белая майка. Впрочем, всё же, главное неудобство этого костюма заключается в том, что на улице в нём будет слегка жарковато, так как температура там +26 градусов по Цельсию, и потому там было бы комфортнее находиться в шортах и в футболке. Тем не менее, ни этот костюм, ни шлюз, никто не воспринимал чем-то лишним, за исключением Курта Эдвардса, который всегда демонстративно брезгливо к ним относился, заявляя, что он «преодолел несколько световых лет не для того, чтобы запереть себя от внешнего мира!». Так же он заявлял, что он «предпочитает испытать этот новый мир всем телом и душой, не смотря на некие незначительные возможные опасности для себя!»
Каждому был предоставлен свой шлем (помимо запасных, хранящихся в отдельном ящике). Во внутрь шлема подаётся отфильтрованный воздух, лишённый всех взвешенных частиц, таких как пыльца, пыль и микроорганизмы. Воздух фильтруется и обеззараживается в небольшом рюкзаке на спине, накапливается в специальном баллончике (располагающемся в том же рюкзачке), и оттуда подаётся для дыхания. Каждый самостоятельно надевает эту систему, после чего на голову натягивает капюшон скафандра и герметично пристёгивает его к шлему, что создаёт полную химическую (и частично радиационную) изоляцию организма от внешней среды.
Затем, Энди Джонсон стал подходить к каждому, чтобы убедиться, что все надели скафандр правильно. Сначала он подошёл к Кириллу – тот всё сделал правильно. Затем подошёл к Рейчел, которой потребовалась помощь с пристёгиванием костюма к шлему в районе подбородка. Что касается Ханга, то у него всё было в порядке. Больше всего возни потребовалось с Куртом Эдвардсом. Сначала он занялся герметизацией скафандра, засунул бороду под одежду, начал надевать на себя капюшон, но вскоре всё же решил вообще не делать всего этого. И тогда он вытащил свою густую и длинную бороду, украшенную косичками и ленточками, обратно, и, в таком виде, рухнул в своё кресло, демонстрируя всем, что именно так он и собирается выйти на поверхность:
– Я преодолел несколько световых лет не для того, чтобы запереть себя от внешнего мира! – сказал он. – И потому я предпочитаю испытать этот новый мир всем телом и душой несмотря на некие незначительные возможные опасности для себя. И если вы не способны меня понять – значит вы не знаете, что значит жить по-настоящему!
– Да, да, спасибо, хоть мы это уже и слышали, – сказал на это Энди Джонсон. – Тем не менее, тебе придётся надеть этот скафандр, потому что таковы правила, и потому что иначе ты останешься внутри модуля.
– Как это вы меня тут запрёте? Мне на Земле дано твёрдое право выйти на поверхность!
– Согласно правилам полёта, капитан и инструктор по безопасности, могут согласованным решением запретить совершать любые действия, противоречащие правилам безопасности. Выйти ты можешь, но в скафандре. Никто не обязан жить с микроорганизмами, которые ты сюда нанесёшь.
– Ах да, я всё понимаю. Вы – личности находящиеся в плену общества потребления, не хотите дать свободному человеку свободно дышать!
Тогда Курта попробовал переубедить Кирилл:
– Курт, подумай вот о чём: допустим, ты готов рискнуть своей жизнью ради того, чтобы побывать на планете без скафандра. Но другие то к этому не готовы. А ведь если ты будешь ходить без скафандра, то ты можешь занести в модуль какую-то заразу, а это создаёт риск не только для тебя, но и для всех остальных кто будет тут с тобой. Наверняка, согласно принципам хиппи, нельзя играть жизнями чужих людей если они на это «не подписывались», разве нет? Хотя бы по этой причине, ты должен признать, что каждый должен соблюдать меры предосторожности. К тому же и мы тоже можем нанести вред местной экосистеме, если не будем от неё изолированы.
– Так уж и быть, я надену этот скафандр.
Публика (и в модуле, и на орбите), отозвалась на это овациями и аплодисментами. А Курт, тем не менее, добавил:
– Но это, конечно же, не означает, что я буду уважать вашу бездуховную позицию!
– Ну и ладненько.
Вскоре скафандры у всех были готовы. Далее, непосредственно перед выходом на поверхность, согласно установленному распорядку, необходимо при помощи внешних устройств исследовать окружающую обстановку.
– Непосредственно перед выходом полагается провести рекогносцировку поверхности, – объявил штурман Энди Джонсон.
Энди и Ханг сразу подошли к компьютерам, к которым, в частности, подключены видео и звукозаписывающие приборы, установленные по периметру модуля. Так же внешние приборы способны уточнить информацию, например, о химическом составе окружающего воздуха, о скорости ветра и всём остальном в том же духе. В общем, приборы позволяют провести полную рекогносцировку поверхности перед выходом.
Пока Энди и Ханг возились с компьютером, Кирилл, Рейчел и Курт сразу решили поглядеть в иллюминаторы. Оттуда открывался изумительный манящий к себе пейзаж с голубым небом и огромным плоским полем, покрытым зеленью с фрагментами ярких цветных точек, напоминающих земные цветы (в основном красного, синего, жёлтого и фиолетового). А на севере, примерно в трёх километрах, виднелась горная гряда, идущая с востока на запад. Эти горы были весьма скалистые, но не высокие и среди них, например, выделялась вверх пятьсот пятидесятиметровая гора, напоминающая по форме обрубленный сбоку конус, западная сторона которого, примерно на две трети о его вершины, резко обрывалась вниз почти вертикальной скалой. Этим космонавтам, которые почти шесть лет провели в маленьком тесном замкнутом пространстве посреди различных приборов, конечно же, очень не терпелось поскорее выбраться на это поле.
