Но даже он не мог предвидеть, что, возвратившись в Оксфорд, я столкнусь с Дианой у своей собственной двери.

Моим первым порывом было тут же броситься обратно к машине и гнать ее назад в Шотландию, под защиту непробиваемых доводов Хэмиша, а главное – спасительного расстояния, разделяющего меня и ту, что смотрела сейчас с верхней ступеньки лестницы. В глазах Дианы плескались страх и надежда, а кровь взывала ко мне безмолвным криком, иссушая мое горло и заставляя поддаться искушению взлететь вверх на десяток ступеней и припасть к теплой коже на шее, под которой неистово пульсировала магия, оглушая меня и застилая разум плотной пеленой желания.

Бог всемогущий, не ты ли сковал меня своей силой, не позволив случиться непоправимому? Иной причины я не знал.

– Почему ты пришла ко мне? Ты же сказала, что не хочешь меня видеть.

– Мне больше не с кем поговорить.

Я не был готов встретиться с ней, даже если бы она не боялась меня. А она боялась! Дико боялась, что неудивительно, учитывая, как мы расстались в нашу последнюю встречу на набережной. Диану трясло от ужаса в кресле у меня за спиной, а я с ума сходил, тратя остатки сил на то, чтобы не поддаться зову ее адреналина и не наброситься на нее. Она что-то говорила, но звук ее прерывающегося голоса тонул в оглушающем стуке ее сердца, молотом ведьм отдающемся у меня в висках.

«Господи, Хэмиш, где же ты со своим холодным прагматизмом, рассудительностью и железными аргументами, о которые мой гнев вечно ломал зубы и остывал подобно каплям металла на каменном полу кузни? Где ты, когда мне так нужна твоя помощь и сила, способная удержать меня от гибельного шага за край?»

Я судорожно сглатывал страх и желание, продираясь сквозь свои темные животные инстинкты к проблеску разума, как утопающий силится подняться из толщи гибельных вод к угасающему свету солнца. Во мне пульсировала паника Дианы, сводя на нет все мои благие намерения и обращая в прах мои обещания Хэмишу. Одному Богу известно, как я сумел выдавить из себя просьбу успокоиться. Еще чуть-чуть – и не смог бы больше себя контролировать.

– Попробуй успокоиться. Твой адреналин зашкаливает.

– Ты его чувствуешь?

– Разумеется.

Поразительно – Диана оказалась гораздо сильнее меня! Одного ее сосредоточенного вдоха было достаточно, чтобы унять бешеную скачку сердцебиения – и я тут же ощутил, как тиски, сжимающие мое горло, ослабли.

Вдох.

Еще.

И еще…

Все равно нужно было на что-то отвлечься, чем-то занять руки и мысли. И мне это удалось. Клянусь, я явственно увидел удовлетворенную улыбку на лукавом лице Хэмиша в тот момент, когда вскрывал ножом попавшийся под руку конверт!

«Молодец, – прозвучал у меня в ушах отеческий тон демона, который всегда приводил меня в бешенство. – Держишься. Только не сорвись!»

При всей своей явной и скрытой силе в тот момент Диана напоминала мне вовсе не королеву, а скорее маленького затравленного зверька, умоляющего о помощи, беззащитного в своем доверии. И я не смог противиться, не смог отказать себе в наслаждении удержать ее рядом с собой, такую открытую, трепетную и… живую.

И вот что странно: ее сердце, которое я слышал постоянно, то в спокойном, размеренном биении, напоминающем безупречный ход часовых механизмов мастеров эпохи Возрождения, то в прерывистом стаккато страха, звучало в унисон с моим. И неважно, сколько ударов ее пульса приходились на один удар моего, эти капли времени всегда безупречно совпадали, до тысячной доли секунды, которую я чувствовал так же отчетливо, как и запах Дианы, и ее настроение, и манящее тепло кожи сквозь несколько слоев одежды, когда я коснулся ее, помогая надеть пальто.

Все это меня и пугало, и приводило в восхищенное изумление.

– Ты слышишь мое сердце?

– Да. Все время.

Осудил бы ты меня за это, Хэмиш? За то, что я поддался чувствам, невзирая на все клятвы? Думаю, я скоро узнаю. А пока, движимый желанием быть рядом с Дианой, я привел ее в свою лабораторию, да и потом никак не мог отпустить: мне просто нужно было, чтобы она была со мной, несмотря ни на что.

Мы говорили с ней так, словно познакомились не пару недель, а пару веков назад. И с каждым шагом, с каждым вздохом мне становилось одновременно легче и тяжелее. Видеть ее улыбающиеся глаза цвета полуденного неба над Сет-Тур. Слышать ее хрипловатый от волнения голос. Чувствовать запах ее волос, напоминающий о рассветном луге в Провансе. Хотеть и не сметь коснуться ее кожи, под которой пела и пульсировала магия.

Диана рассказывала мне о Книге Жизни, а я любовался ею, отчетливо понимая, что проиграл в борьбе с самим собой.

Все-таки Хэмиш был чертовски прав!

Я обещал ему, что буду держать себя в руках. Я дал слово Диане, что не трону ее. Но позволил себе слабость, очарованный ее открытым взглядом, ее теплом, спокойным, полным доверия и чего-то еще, что я просто не смог определить. Да и не хотел.

Вместо этого я взял ее руку и коснулся мягкого, умиротворенного пульса, который тут же дал сбой под моими губами, заставляя всю мою сущность, сущность вампира, одержимого желанием, сжаться в комок страха.

Я дал ей слово.

А кто может поручиться, что я его сдержу?

========== 3. Многое, что я считал забытым ==========

Музыка: Lifehouse – Breathing

– Эми? Почему ты не сказала, что гадаешь?

– Меня замучили сны про Диану.

– Какие?

– Странные. Решила подсмотреть.

– И что увидела?

– Мужчину. В сумраке. Он с ней. Идет за ней. Он не колдун.

Мне не стоило соглашаться. На сделку с собственной совестью. На компромисс с собственной сущностью. На новую встречу с Дианой, к которой меня подталкивал внутренний голос, не смолкавший ни на минуту с того момента, как я коснулся ее руки и ощутил всплеск ответного желания, о котором кричала ее колдовская кровь. Такое не утаишь, тем более от вампира. Но соглашаться мне не стоило.

И все же на следующее утро я пришел к Диане, не обнаружив ее в Бодли на привычном месте. Зато в читальном зале на меня подняли глаза десятки существ, ожидающих того момента, когда она вновь возьмет Книгу Жизни. И тогда…

Я не раздумывая принял решение увезти ее из Оксфорда, забрать к себе в дом. Тем более что искушение вновь остаться с ней наедине было слишком велико. Просто поговорить. Просто побыть рядом. Притвориться обычным человеком, втайне мечтая ощутить это по-настоящему хотя бы на миг. Вспомнить, каково это.

Я бы слукавил, утверждая, что напрочь позабыл о Книге. Одной из причин моего приглашения была возможность расспросить Диану о манускрипте без посторонних ушей и взглядов, в спокойной обстановке. Но была еще одна немаловажная вещь – во мне росло желание защитить ее, спрятать от враждебных созданий и исходящей от них угрозы. Это желание за последние дни превратилось в жизненную необходимость, сравнимую по силе лишь с потребностью обладать.

Собственнические инстинкты вампиров невероятно сильны и по остроте проявления уступают только жажде. Вампиры жестко охраняют свою территорию, свое прошлое, свои тайны и… тех, кого они считают своими. Жертвами или любимыми – разницы нет.

Считал ли я Диану своей? Разумеется, нет. Хотя бы потому, что она – ведьма. И в то же время… И в то же время внутри меня клокотала ярость при мысли, что кто-то может посягнуть на ту, что сейчас находилась рядом со мной, под моей защитой, какую бы опасность ни представлял для нее я сам.

Но и Диана являла собой клубок противоречий. Ведьма и, судя по всему, сильнейшая, которая отказывается признавать свое происхождение, пользоваться своей силой, просто быть собой – это нечто невообразимое! Даже если бы речь не шла о Книге Жизни, было странно встретить существо, упорно отрицающее свою истинную природу и притворяющееся человеком.