Разозлившись, Эви отворачивается. Ей не понять, чем Юсшер привлекает неприкаянные души. Кажется, здесь собрались все дебилы мира, и Эви серьезно опасается, что скоро останется единственным вменяемым человеком в своей несчастной деревне.

Поправив зеркало заднего вида, Эрика смотрит на Лину, сидящую с планшетом на коленях. Встретившись глазами с дочкой, мать улыбается.

– Скоро приедем.

Лина кивает. Бедняжка не подозревает, что они так рано отправились в путь в первый же день летних каникул из-за провала маминого плана соблазнения.

Эрика обкусывает ноготь на мизинце. В подростковом возрасте она полагала, что, как только станет взрослой, вопрос секса решится сам собой. Ей представлялось, что он станет неотъемлемой частью повседневной жизни, как воскресные обеды или мойка окон. Кстати, если задуматься, у мойки окон и секса достаточно много общего – требуется энтузиазм и причудливые позы, но результатом остаешься довольна и думаешь: почему бы не делать это чаще?

Взгляд Эрики скользит по полям. Да, окна бы помыть действительно не помешало, но как успеть переделать все дела из бесконечно длинного списка? Соседка Хенриетта Шёльд рассказывала, что они используют скользящий график, чтобы выполнить важные задачи в срок. Соседский дом всегда выглядит безупречно: чистые окна, ухоженный сад, свежескошенные газоны. Хенриетта не забывает собрать детям еду, когда те выезжают куда-нибудь с классом, украсить дом перед праздниками или сменить резину по сезону. Надо полагать, что их с Адамом сексуальная жизнь тоже безупречна и гарантированно внесена в график вместе с мойкой окон.

Их обгоняет «Мерседес» на слишком высокой скорости, и Эрика испуганно вцепляется в руль так, что машину ведет в сторону. Сердце уходит в пятки, и она снова бросает взгляд на Лину, которая, похоже, ничего не заметила.

Осторожно снижает скорость и делает глубокий вдох. Вообще-то Эрика терпеть не может вести машину на дальние расстояния. Вначале предполагалось, что они поедут вместе, всей семьей, и тогда за руль, как обычно, сел бы Мартин. Но в этом году у него слишком много работы в аудиторской конторе. «Поезжайте, – сказал он, не поднимая глаз от компьютера, – я приеду за вами следом, как только закончу». А их старшая дочка Эмма устроилась на первую в своей жизни летнюю работу. Будет собирать клубнику на ферме в нескольких километрах от дома.

Она вонзает ногти в руль. Времена переменились. Эмма взрослеет, и Эрика понимает, что пятнадцатилетняя девушка уже не хочет проводить отпуск с родителями. Но все равно ей обидно, что они не смогли вместе отдохнуть этим летом. Эрика мечтала в последний раз собрать всю семью в отеле своей матери.

Опять разгоняется. Гостиница «У Моны» существует с тех пор, когда Эрика была ребенком. Это центр культурной жизни Юсшера – люди собираются здесь ради светской беседы и знаменитых булочек и хлеба, которые печет ее мать; к тому же это единственное место в деревне, где можно переночевать. В дни былого величия отеля многие приезжали сюда издалека, чтобы поужинать на красивой застекленной веранде, отметить крестины, дни рождения и сезонные торжества, только сегодня все меньше гостей приезжает на крошечный пляжный курорт.

Через дорогу стремглав проносится заяц, но прежде, чем Эрика успевает сказать что-нибудь Лине, его уже и след простыл. Одна из причин, почему ей здесь нравится – близость к природе. Юсшер расположен в необычайно красивом месте, словно спрятанная у моря жемчужина среди колышущихся полей и ремесленных мастерских Эстерлена[3]. Но Эрика понимает, что матери очень тяжело руководить отелем в одиночку. За последние месяцы ее здоровье ухудшилось. Эрике несколько раз звонили мамины соседи и сообщали, что мать подвергает себя опасности. Прошлой осенью она забыла на плите кастрюлю с молоком, и на кухне начался пожар, а двумя неделями позже забралась на крышу проверить, не застряла ли птица в дымоходе, и не могла спуститься вниз. Мало того, Мона еще и болеет. Всю зиму к ней цеплялись сменявшие одна другую инфекции, и в феврале ее положили в больницу, потому что температура не хотела спадать и антибиотики не помогали.

От этих мыслей Эрику бросает в дрожь. Тяжко слышать все эти печальные известия, находясь в двухстах километрах от матери и не имея возможности ничего предпринять. Каждый раз, когда Моне становилось плохо, Эрика предлагала приехать, но мать ясно давала понять, что в помощи не нуждается. «Тебе своих забот хватает», – говорила она, и, конечно, это правда. Когда дом постоянно требует ремонта, оба супруга работают на полную ставку и воспитывают пятилетку и подростка, времени всегда в обрез, хотя, естественно, Эрика нашла бы способ помочь матери, если бы та попросила.

Она вздыхает. Последние пять лет легкими точно не назовешь. Вскоре после рождения Лины, во время отпуска по уходу за ребенком, Мартин организовал собственное дело, и, кажется, с тех самых пор они практически не разговаривают друг с другом. Ее супруг будто намертво приклеен к своему компьютеру. То ему надо сдавать годовые отчеты, то рассчитывать зарплаты, чтобы успеть в срок, то заполнять декларации.

Когда Мартин впервые рассказал ей о своей идее стать индивидуальным предпринимателем, она подумала, что он затеял это ради гибкого рабочего графика, но теперь муж работает в два раза больше, чем раньше. В последнее время Мартин занят настолько сильно, что даже ночует в офисе, и Эрика не может вспомнить, когда в последний раз они делили постель. Или мыли окна, с горечью думает она.

До того как начать свое дело, Мартин считал главным в жизни семью, и они с Эрикой и Эммой проводили все длинные выходные в Юсшере. Помогали Моне, когда в отель заезжало много гостей: заправляли кровати, убирали номера, мыли посуду и готовили завтрак. И несмотря на то, что помощь требовала сил, им всегда бывало весело вместе. Это их семейная традиция: упаковаться всем в машину, доехать до Сконе и провести несколько дней среди красивой природы юго-восточного побережья.

Но, похоже, те времена ушли в прошлое, и дочь не перестает думать о матери, которой, кстати, скоро исполнится шестьдесят восемь. Эрика боится, что мать не выдержит еще год болезней и хромающих финансов. К тому же старинная семейная недвижимость продолжает ветшать. Надо перекрашивать дом, циклевать полы и латать крышу, а средств на ремонт у Моны нет. Поэтому было бы разумно выставить отель на продажу именно сейчас, в разгар высокого сезона, пока здание не обветшало еще сильнее.

Эрика сворачивает на Восточное прибрежное шоссе и проезжает мимо ячменного поля, меняющего свой цвет из зеленого в маслянисто-желтый. Она знает, что мать думает о продаже. Пять поколений семьи владели капитанской усадьбой, и какое-то время они с Мартином всерьез рассматривали возможность взять на себя управление отелем. Правда, это было давно. Сейчас муж отказывается даже обсуждать эту тему. Вся жизнь Мартина сосредоточена в Хальмстаде. Ни он, ни Эмма и мысли не допускают о переезде, да и самой Эрике нравится городская жизнь, хотя она не всегда готова в этом признаться. Другими словами, ей придется убедить мать не только уйти на пенсию, но и расстаться с семейной недвижимостью, а такое легче сказать, чем сделать.

Когда они въезжают в Юсшер, светит солнце. Эрика до сих пор не определилась, что чувствует в связи со вчерашним провалом. Часть ее полагает, что во всем виноват Мартин, а другая обдумывает, не слишком ли большое значение она сама этому придает. Может, она ведет себя эмоциональнее обычного? Может, всему виной гормоны?

В Эстерлене всегда намного светлее; припарковавшись, Эрика зажмуривает глаза и решает больше не пережевывать случившееся. Во всем мире нет другого места, где ей было бы так же хорошо, как здесь, – она ощущает себя в родной стихии, становится спокойной и уверенной. Каждый раз, возвращаясь в Юсшер, Эрика расправляет плечи так, что они опускаются сразу на несколько сантиметров вниз, и сейчас она, пользуясь случаем, делает глубокий вдох прежде, чем открыть автомобильную дверь Лине и взять из багажника сумки.