Оторвавшись от компьютера, женщина встает. У нее сгорбленная спина, седые вьющиеся волосы, уложенные аккуратными волнами, и на удивление живые для ее возраста глаза.

– Меня зовут Рут, – говорит она. – Думаю, мы однажды уже с вами встречались много лет назад.

Патрисия кивает. Эта женщина выглядит знакомой, но вспомнить в точности, кто она, пока не удается.

– Вы работали здесь в 1987 году, когда Маделен проходила практику?

– Да, – соглашается женщина, поправляя очки. – О чем вы хотите побеседовать?

Патрисия делает глубокий вдох.

– Я хочу узнать, не появилась ли новая информация об исчезновении моей сестры.

Рут молча изучает ее.

– Нет, к сожалению. Мы знаем не больше, чем в прошлый раз, когда вы приезжали сюда, – говорит она, немного склонив голову набок. – Но я с таким же успехом могла вам это сказать и по телефону.

Патрисия пристально смотрит на нее. Она раздумывает, не стоит ли упомянуть цепочку, чтобы посмотреть на реакцию Рут, но решает подождать, пока не опросит других, и вместо этого осматривается в крошечной канцелярии. Кресло у компьютера протерто до дыр, обои выцвели от солнца. На одной стене висит репродукция картины, изображающая Иисуса с нимбом над головой, на книжном стеллаже стоит черный бакелитовый телефон.

– Могу ли я еще с кем-нибудь поговорить? – интересуется она. – Из тех, кто знал Маделен?

– Я единственная, кто работал в церкви в те годы, – уверенно отвечает Рут.

– И вы уверены, что никто другой не обладает новой информацией?

– Нет, к сожалению. – Рут делает небольшую паузу, прежде чем продолжить. – Мне жаль, что вы понапрасну проделали такой длинный путь, но у меня довольно много работы. – Она кивает в сторону письменного стола.

Патрисия делает шаг вперед, но не переступает порога.

– Если у вас будут идеи по этому поводу, сообщите мне, пожалуйста. Я остановилась в отеле «У Моны» и буду очень признательна за любую информацию.

– Хорошо, – соглашается Рут, аккуратно притворяя за ней дверь.

Патрисия остается стоять в маленьком коридоре. Что-то в манере общения Рут огорчает ее. Упомянув Маделен, Патрисия надеялась тронуть женщину и хотела сочувствия, а та выставила ее за дверь. Ведь, в конце концов, ее сестра приехала в такую даль ради Свободной церкви.

За окном Патрисия видит группу людей, собравшихся на зеленой лужайке перед церковью. Прихожане в ярких спортивных костюмах повторяют движения за женщиной в вишневых лосинах, которая машет в воздухе палками для ходьбы.

Патрисия выходит на улицу. Даже если Рут не хочет с ней разговаривать, это вовсе не означает, что ей нельзя спрашивать других. Она медленно и осторожно приближается к одной из женщин, которая выглядит чуть старше остальных.

– Извините, – говорит Патрисия, – можно задать вам один вопрос?

Бросив на нее быстрый взгляд, женщина вновь сосредотачивает свое внимание на тренере, скандирующей: «Подняли и вверх, подняли и вверх!»

– Конечно. Что вы хотели? – выдыхает она.

– Я хотела уточнить, не состояли ли вы или кто-нибудь другой из вашей группы в Свободной церкви в 1987 году? – деликатно спрашивает Патрисия.

Лоб перетянут спортивной повязкой, женщина периодически вскидывает голову, чтобы убрать челку.

– Нет, – говорит она на выдохе, выталкивая вверх и опуская вниз палки. – Насколько мне известно, нет, но спросите Астрид, вон она там стоит! – добавляет собеседница, указывая на женщину, стоящую немного в стороне и отчаянно пытающуюся повторять движения.

Патрисия останавливается рядом с высокой и худой Астрид, которая энергично двигается, расставив ноги на ширину плеч.

– Здравствуйте, меня зовут Патрисия, и я пытаюсь найти кого-нибудь, кто помнит мою сестру Маделен. Она работала при церкви чуть больше тридцати лет назад.

Астрид останавливается и смотрит в глаза Патрисии. По ее лицу и светло-голубым глазам пробегает подобие улыбки.

– Маделен Грей?

– Да, вы были знакомы с ней? – спрашивает Патрисия.

– Мы пели с ней вместе в хоре, – тихо говорит Астрид. – Очень милая девушка.

– Вы помните, что с ней случилось?

– Это было так странно. Однажды она просто взяла и уехала. К сожалению, я даже не представляю, по какой причине.

Патрисия горько вздыхает. Ей даже страшно подумать, сколько раз она слышала такой ответ.

– Может быть, есть кто-то еще, кого я могла бы расспросить?

Астрид задумалась.

– С Эви не пробовали поговорить?

Патрисия качает головой. Среди тех, с кем разговаривала в 1987 году, никого с таким именем она не припомнит.

– Нет. Где мне ее найти?

– Она живет на улице Сандвэген в сером доме с голубыми наличниками, – говорит Астрид, махнув рукой в сторону моря. – Мне кажется, они общались.

Патрисия чувствует, как сердце начинает биться быстрее.

– Спасибо, – торопливо бормочет она и направляется в сторону Сандвэген.

Дезире сидит у маленького письменного столика и смотрит, как Маделен распаковывает сумку и выкладывает на кровать одежду.

– Здесь все такие дружелюбные, – говорит соседка по комнате, накручивая локон на палец.

Маделен задумчиво улыбается. Она рада, что ее поселили в одну комнату с Дезире. Новая подруга уже показала ей церковь и приходской дом Стурстюган с комнатами вдоль длинного коридора – в одной из них она будет жить. На первом этаже расположена общая ванная комната, а рядом с залом собраний – кухня, именно так Маделен и представляла себе быт студентов колледжа.

Она развешивает одежду в платяной шкаф, который примостился между комодом и письменным столом. Комната небольшая, и кровати узкие, но домотканые коврики на стенах и постеленные внахлест половики создают ощущение уюта.

Когда Маделен достает из сумки свое второе платье – кремового цвета с деревянными пуговицами, – Дезире вскакивает со стула.

– Какая прелесть! – восклицает она, выхватывая наряд из рук Маделен. – Я обожаю длинные платья, но мне трудно подобрать такую модель. Я слишком маленького роста, – признается она, закатывая глаза.

Маделен улыбается. Она не привыкла общаться с людьми, которые так много говорят. Их отец всегда был немногословен, а когда Патрисия, поступив в колледж, уехала из дома, на ферме и вовсе воцарилась тишина. Иногда они за несколько дней могли обменяться только самыми необходимыми фразами.

– Значит, США, – говорит Дезире, кружась с платьем в обнимку. – И как там живется?

Маделен пожимает плечами.

– Хорошо. А как там у вас в Дании?

Дезире смеется, и ее золотистые локоны разлетаются в стороны.

– Неплохо, полагаю. Расскажи мне что-нибудь о своей семье.

Маделен ощупывает серебряную музыкальную нотку, висящую на шее. Это украшение – подарок Патрисии, Маделен всегда носит его под одеждой как талисман.

Вздохнув про себя, девушка продолжает распаковывать вещи. Ей трудно поверить в то, что всего двое суток назад она находилась на ферме в Мил Крик. Последние часы она посвятила играм с Мэттью, убрала за коровами, отведала жаркое из цыпленка с бататом, фасолью и кукурузой, приготовленное Патрисией, попрощалась с еще не родившимся маленьким племянником.

– У меня есть старшая сестра Патрисия, которая живет на нашей ферме в Вирджинии со своим мужем Майклом и сыном Мэттью. Ему четыре года, он чудесный. Вскоре у них родится еще ребенок, мы думаем, это будет мальчик.

Глаза Дезире начинают блестеть. Над уголком рта у нее есть маленькое родимое пятнышко, и она настолько мила, что от нее трудно оторвать взгляд.

– Как это здорово! У меня нет ни братьев, ни сестер, а родители живут в Хадеруп, недалеко от города Виборг, в Ютландии. Это самое скучное место в мире, – с драматизмом говорит она.

– А мои родители умерли.

Услышав свой голос, Маделен вздрагивает. Зачем она это сказала? Не успела извиниться, а Дезире уже стоит подле нее.

– Как это грустно. Бедняжка!