– Ты весьма доволен собой. – Борджиа посмотрел на него с легкой усмешкой. – И не зря. Даже я не смог бы придумать более хитрый план.

– Слишком высокая оценка, ваше преосвященство.

– Но верная. – Борджиа опять начал писать. – Этой зимой у меня гостил один флорентиец – вот он в полной мере мог бы отдать должное твоей изобретательности. В следующий раз напомни мне познакомить тебя с ним. Это некий мессер Макиавелли <Макиавелли Никколо (1469-1527) – итальянский политик, историк, сторонник сильной государственной власти Его имя стало нарицательным для определения политического деятеля, не гнушающегося никакими средствами для достижения цели>.

Лион снова наблюдал за ней.

Искоса глянув в его сторону, Санчия отвернулась и с улыбкой обратилась к юному Делла Розе:

– Я никогда не видела такого волшебства. – Она указала на высокий зал, канделябры, уставленные сотнями свечей, богато одетых гостей и слуг в ливреях, снующих взад, и вперед с серебряными кубками. – Так много света, цветов. И музыка…

– Вы говорите так, словно никогда не участвовали ни в каком празднестве, – ответил Бернардо Делла Роза. – Это верно, что госпожа Катерина накрыла великолепный стол, но я видел более изысканную еду в Ферраре, да и музыка весьма навязчива.

– Для меня это все чудесно, – ответила Санчия просто. – Вы правы, я никогда не была на таких праздниках. Прошедшая неделя похожа на чудесный сон. – Она закинула голову и, поднося кубок к губам, радостно засмеялась. – И я думаю, что вы обманываете, когда говорите, что музыка не очень хорошая. Даже небесные музыканты не могли бы играть нежнее.

Бернардо в смущении посмотрел на ее светящееся радостью лицо и согласился:

– Возможно, я слишком придирчив. В Ферраре музыканты…

– Не хочу ничего слушать о Ферраре. Мне хочется думать только о Мандаре и о музыке… – Она быстро поставила пустой кубок на поднос подоспевшего слуги. – Павана. Проводите меня, Бернардо. Мне хочется танцевать.

– Вам все время хочется танцевать. – Но он тем не менее поставил свой кубок на стол и взял ее за руку. – Наверное, вы сейчас скажете мне, что никогда не танцевали до приезда в Мандару? Должно быть, вы вели очень замкнутый образ жизни во Флоренции. Вы, наверное, из монастыря?

– Почти. – Она представила, что бы сказал Бернардо, услышь он правду. Должно быть, на его лице появилась бы гримаса отвращения. Санчия Сальмона, дочь родственников блестящей донны Катерины, весьма удобный объект для ухаживания и легкого флирта – в отличие от рабыни-воровки Санчии, которая тут же была бы отвергнута. Но сегодня ей не хотелось думать о грустном. После того как она покинет Мандару, у нее уже никогда не будет возможности очутиться среди такого богатства и великолепия, так что надо наслаждаться каждым мигом.

Они присоединились к танцующим и начали двигаться по залу в медленном ритме паваны. Это был не самый любимый из ее танцев, но музыка лилась, завораживая и опьяняя, и Бернардо Делла Роза смотрел на нее так, словно видел перед собой красавицу.

Но вот кавалеры поменялись местами, и перед Санчией возник улыбающийся Лоренцо.

– Ты выглядишь сегодня восхитительно. Настоящая Цирцея. Тебе всегда надо носить зеленое.

– Никогда не видела тебя танцующим, Лоренцо. – Она мельком взглянула на свое нефритово-зеленое бархатное платье с атласной отделкой, которая отражала золото свечей. – Тебе бы следовало узнать это платье. Это ведь ты выбирал материю и давал все указания швее. Разве ты не помнишь тот первый день в Мандаре?

– Результаты превысили ожидания. Ты в этом платье как зеленый мерцающий огонек, что заманивает путника в чащу леса. – Он помолчал. – Но я бы на твоем месте постарался чуть пригасить улыбку, обращенную к юному Делла Розе. Мне не нравится выражение на лице Лиона.

– Но мне так весело с Бернардо. Он такой забавный. Никогда прежде мне не представлялся случай потанцевать или сыграть в какую-нибудь игру. – Она легко взмахнула рукой:

– Не мешай, Лоренцо! Я так счастлива сегодня.

– Не знаю, почему я так хлопочу о твоем спасении. Меня вполне устраивает, что Лион теряет терпение в той игре, которую вы вели целую неделю. – Он коснулся носком пола, осторожно переступил и повел ее вперед с безупречной грацией. – Но чувствую, что мне почему-то не хочется, чтобы свершилось насилие. Разве это не странно?

– Очень странно. – Она бросила короткий взгляд в угол, где стоял Лион. Кто-то подошел к нему, и он больше не смотрел на нее. Напряжение сразу спало, и она даже рассердилась на себя. Лион ничего не может сделать ей, только наблюдать издали. Так продолжалось всю неделю с того момента, как она оказалась в замке. Катерина постоянно окружала ее людьми, так что она ни на миг не оставалась одна, и даже до дверей комнаты Бьянки ее кто-нибудь провожал.

– Не стоит волноваться, Лион не… – Санчия замолчала, так как Лион поднял глаза и посмотрел на нее. Краска прилила к ее щекам, и она отвела взор.

– Вот видишь? – мягко спросил Лоренцо. – Не зли его больше, или он что-нибудь выкинет. – Он улыбнулся. – Но, возможно, ты этого и добиваешься, кокетничая с Делла Розой. Может быть, тебе надоело обходиться без забавы, которой он научил тебя.

– Нет. – Она принужденно улыбнулась. – Я не скучаю по нему. Ах, уходи, Лоренцо. Сегодня я хочу быть счастливой и беспокоиться не больше, чем эти хорошенькие девушки, сидящие рядком у камина и беззаботно смеющиеся над каждым словом.

– Как скажешь. – Он улыбнулся. – Но ты не похожа на них. И недельки через две тебе надоест этот маскарад. Ты слишком долго имела дело с действительностью, чтобы увлечься мишурой.

Но вот музыка на миг смолкла, пары вновь поменялись, и Лоренцо удалился, уступив место Бернардо.

Слова Лоренцо не выходили у Санчии из головы. Но он не прав. Она совсем не хочет, чтобы Лион приближался к ней, и, конечно, то, что она испытывает, не связано с желанием. Наоборот, все это время она старалась забыть Лиона, изгладить из памяти воспоминания о тех удивительных часах, что они провели вместе. И кажется, ей это удалось. Скоро ей будет вообще не важно, обращает он на нее внимание или нет.

Музыканты умолкли, и она с улыбкой повернулась к Бернардо:

– Это великолепно. А теперь не попросить ли их сыграть мореску? Павана уж слишком плавный танец.

Бернардо кивнул и двинулся через зал к музыкантам, сидящим на галерее.

– Постой, – сказал Лион, вдруг оказавшийся рядом с ним. – Потанцуете попозже. Пора садиться за ужин. – Он насмешливо улыбнулся. – Не стоит нарушать порядок праздника, который задумала моя мать. Уверен, что в ее планах – нечто необыкновенное.

Бернардо нахмурился:

– Но ничего не объявлено…

– Сейчас будет. – Лион сделал знак рукой слуге, и тот немедленно ударил в гонг. Он повернулся к Санчии:

– Позволь мне проводить тебя на твое место.

– Она пообещала эту честь мне, мой господин, – быстро сказал Бернардо.

Лион не обратил никакого внимания на его слова, взял Санчию под руку и повел к столу.

– Но господин Андреас, я получил… – Бернардо запнулся, когда Лион, обернувшись, посмотрел на него ледяным взглядом, и уже чуть медленнее закончил:

– Я только думал, что не стоит лишать вашу прелестную жену почетного сопровождения.

– У моей жены есть сопровождающий, а у мадонны Санчии, как вы видите, повреждена рука. – Он повернулся к Санчии, посмотрел на нее сверху вниз и добавил вкрадчиво:

– Как хозяин дома, я чувствую, что мой долг во всем помогать бедняжке.

– Мне не нужна помощь. – Санчия попыталась высвободить руку. – Я научилась справляться со своей неловкостью.

– Видишь, как она протестует? – Лион усмехнулся. – Какая независимая синьора. Она старается, не говоря никому ни слова, побороть свою слабость. Но я и в самом деле не могу позволить ей так затруднять себя.

Он усадил Санчию в кресло за длинным столом и сел рядом, а затем движением руки сделал Бернардо знак удалиться: