Господи, как страшно! Что теперь делать? Она ничего не в силах изменить. Джо прав, лучше бы нашлось это золото.

Нет. Тогда…

Раздался собачий лай.

Тоби стоял посреди тропинки и лаял, глядя на лес. Он был напряжен, принял стойку и надрывался от лая.

— Тоби, Тоби! Ко мне!

Ноль внимания. В этих местах случалось, что с гор забредал медведь или даже пума. Не хватало только, чтобы Тоби ввязался в драку.

— Тоби!

Пес рванулся в заросли.

Ева бросилась за ним и схватила за ошейник:

— Тише, тише! Там никого нет. Но там кто-то был.

У Евы перехватило дыхание.

Пес рвался вперед, а она тянула его назад.

— Домой! Ну же, домой, мальчик! — Слава богу, пес послушался и побежал к дому.

А она — следом. Глупость какая, сердце так и колотится. Может, там и зверя-то никакого нет. Тоби все-таки простоват. Может, сова какая-нибудь или опоссум.

И все же она с облегчением вздохнула, когда показалось родное крыльцо. Ева присела на ступеньку, а Тоби улегся рядышком.

— Вот пожалуюсь Джейн, что ты не слушаешься, будешь знать! — прошептала она, кладя руку псу на спину. — «Ко мне» — это не «фас!». Тебя же мог медведь задрать!

Тоби на нее даже не смотрел. Не сводил глаз с тропинки.

У Евы по спине пробежал холодок. Нервы.

На дорожке никого не было. И никто им не угрожал.

Никто и ничто.

Но от этого легче не стало. Ева поднялась и вошла в дом. Собраться с мыслями так и не удалось, а ей это сейчас было необходимо.

— Идем, Тоби. Дам тебе чего-нибудь вкусненького, угощу тебя, хоть ты и не заслужил.

Джейн повесила трубку. Улыбка не сходила с ее лица. Ей всегда становилось легче, стоило поговорить с Евой и Джо. Она и не представляла себе, как скверно на душе у нее было до этого. И вот за какие-то несколько минут разговора она будто напиталась от них силой и уверенностью.

В дверь постучали. Не успела она ответить, как вошел Тревор.

— Готовься принимать гостей, — мрачно возвестил он. — Мне позвонил Венабл, он рвет и мечет.

— Почему?

— Ему не понравился твой последний разговор с родителями. Он называет это действием против всех правил безопасности, вмешательством в дела ЦРУ и угрозой национальным интересам.

— Что? — Тут до Джейн дошло. — Он что, слушает мой телефон?

— Да. Господи, он и меня слушает! Я ему разрешил. Так он чувствует себя увереннее, а поставить прослушку при желании всегда можно. — Он усмехнулся. — Я сказал, что мне нет дела, что ты наговорила Еве с Джо, но, судя по всему, ты перешла какую-то черту. О чем ты просила Джо?

— Чтобы он всех поставил на уши и помог нам вычислить Рейли и Грозака.

— Все ясно. Федералы страсть как любят, когда вторгаются в их юрисдикцию.

— Как у них все запущено!

— Согласен. — Тревор показал рукой на дверь. — Тогда, может, спустимся и так ему и скажем?

— Представляю, как он зол. — Она нахмурилась и вышла вместе с Тревором. — И мне, между прочим, не нравится, что мой телефон на прослушке.

— Это ты ему скажи, а не мне.

— Почему ты меня не предупредил?

— Ты и так была не в своей тарелке. — Он спускался по лестнице впереди нее. — А мне надо было, чтобы ты оставалась здесь. Это для меня очень важно.

— Но сейчас же ты мне сказал!

— Я решил, что в данный момент тебя отсюда и ядерным взрывом не спугнешь. Ты увлеклась. — Тревор обернулся. — Я прав?

Да, прав, будь он неладен. Она даже родителям сказала, что сейчас ее место здесь.

— Я увлеклась, — повторила Джейн. — Но это не значит, что я намерена мириться с этим вашим враньем.

— Понимаю. Вот почему я и посоветовал Венаблу выложить карты. — Он обернулся. — А еще затем, чтобы ты убедилась в его существовании и не считала, что я вешаю тебе лапшу на уши.

— Я так не считала.

— Ну, может, подсознательно… Ты же знаешь, я способен на большое коварство. Я хотел, чтобы ты знала, что я с тобой честен. — Он повернулся и распахнул дверь на улицу. — Впрочем, теперь, когда он считает тебя угрозой национальной безопасности, он может и не пожелать с тобой говорить.

Карл Венабл совсем не был похож на того нервозного субъекта, каким обрисовал его Тревор. Из вертолета по лесенке спускался большой и крепкий мужчина с копной рыжих волос с пробивающейся сединой, преисполненный уверенности в себе и сознания собственной значимости.

Он приблизился, и за его внешней уверенностью стали видны недовольное выражение лица и резкость движений.

— Я тебе говорил: не надо за ней ездить и тащить сюда! — упрекнул он Тревора. — Сэбот вне себя. Грозит снять меня с этого дела.

— Не снимет. Куинн поставит всех на уши, но ты при этом будешь представлен как положительный герой. Сэбот не станет подрывать твой авторитет, он будет думать, как бы половчей ответить на все вопросы и усидеть самому.

— Это ты так думаешь. — Он повернулся к девушке: — Вы себе не представляете, какого наделали шума. Теперь наша задача усложнится вдвойне. Куинн намерен привлечь Нацбез, а значит, мы будем подчинены им. Наши шансы достать Грозака могут стать ничтожными.

— Мне кажется, вам пока похвастать нечем, — заметила Джейн. — И мне неважно, усложнится ваша задача или нет, главное — чтобы одиннадцатое сентября не повторилось. Какое мне дело до вашей работы? Я буду поступать так, как считаю нужным. Венабл вспыхнул:

— Тогда я вас арестую и помещу под охрану как важного свидетеля!

— Погоди-погоди, Венабл, — вмешался Тревор. — Я понимаю, ты расстроен, но мы же знаем, что ты этого не сделаешь.

— А следовало бы, было бы лучше для нас всех. И для нее безопаснее. Рейли тогда до нее бы не добрался. Ты мне сам говорил, что он хочет использовать ее как разменную монету. Раз уж с ней столько хлопот…

— И еще я говорил, чтобы ты не трепался насчет Рейли, сукин ты сын! — вспылил Тревор. — Все испортил!

— Минуточку, — встряла Джейн. — Это вы о чем? — Она повернулась к Тревору. — Какую такую разменную монету?

Он ответил не сразу:

— Когда он мне звонил, у него был целый список условий, чтобы согласиться сдать Грозака.

— И что за условия?

— Золото, моя статуя Циры… — Он помолчал. — И ты. Ты занимала в этом списке не последнее место.

— И как это понимать?

— А ты как думаешь? Я же говорил, он помешан на Геркулануме. Особенно — на золоте Циры. А ты имеешь к Цире самое непосредственное отношение. У тебя с ней одно лицо! Он считает, ты можешь знать больше, чем тебе кажется. Или так: ты это понимаешь, но до поры до времени залегла и ждешь подходящего момента, чтобы нагреть руки.

— Абсурд какой! — Джейн попыталась сосредоточиться. — И как же он собирается заставить меня что-то рассказать? — И тут до нее дошло. — Как Джока?

— В точку. Он хочет подчинить себе твою волю. Заставить тебя раскрыть ему свое подсознание, и тогда он в нем покопается. Конечно, не без своих грязных манипуляций.

У Джейн по спине побежали мурашки.

— Мерзавец!

— Я сказал ему, никакого торга не будет. Предложил отдать золото, если найду его первым, и статую в придачу. А без тебя пусть как-нибудь обойдется.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Вот-вот, надо было ей рассказать, — поддакнул Венабл. — Я же говорил тебе, мы можем это использовать в своих интересах.

— А я тебе сказал, что этому не бывать! — вспылил Тревор.

Джейн никак не могла справиться с охватившим ее ужасом.

— Венабл прав. Надо использоваться каждую возможность.

— К черту! — рассердился Тревор. — Я знал, что ты так и скажешь, потому и не стал ничего рассказывать. Четыре года назад я уже рискнул тобой, больше этого не будет!

— Ты был не виноват, я сама так решила. И сейчас решать буду я!

— Рейли в предварительном порядке согласился на золото и статую. Ему на самом деле только золото и нужно. Так что никакого твоего решения не потребуется.

— Золото мы пока не нашли.

— Время еще есть. — Тревор покосился на Венабла. — Кто тебя за язык тянул!