— Неужели? Не терпится его узнать.

— Не язви, иногда я бываю очень проницательна. Я пришла к выводу, что ты по какой-то причине боишься славы. Может быть, считаешь себя недостойной.

— Что?

— Я не говорю, что тебе недостает уверенности. Просто, я думаю, ты недооцениваешь свой талант. Послушай, ты же победила в одном из самых престижных конкурсов в стране! Это что-нибудь да значит?

— Это значит лишь то, что жюри понравилась моя манера письма. Искусство — вещь субъективная. Был бы другой состав жюри — я могла вообще ничего не получить. — Джейн развела руками. — Я пишу то, что мне хочется. И получаю от этого удовольствие. А первая я или не первая — меня не волнует.

— Так уж и не волнует?

— Совсем не волнует. Отстань.

— Как скажешь. — Пэт продолжала изучать рисунок. — Так говоришь, он твой старинный друг?

Друг? Никоим образом. Дружба не бывает такой переменчивой.

— Нет. Я сказала: я знала его много лет назад. Тебе не пора в душ?

Пэт хмыкнула:

— Я опять вторгаюсь в личные сферы? Прости, это все моя беспокойная натура. Это оттого, что я всю жизнь жила в маленьком городке. — Она встала и потянулась. — Но ты должна признать, что в большинстве случаев я держу себя в рамках.

— Да. Когда спишь. — Джейн улыбнулась и покачала головой.

— Но ты же на меня не в обиде? Мы два года живем вместе, а мышьяк в кофе ты мне до сих пор не сыпала.

— Все еще впереди.

— Ну, уж… Теперь-то ты ко мне привыкла? Вообще-то мы с тобой прекрасно дополняем друг друга. Ты скрытная, трудолюбивая, ответственная, вдумчивая. А я — душа нараспашку, ленивая, избалованная и ветреная.

— И поэтому у тебя средний балл — четверка.

— Ну… У меня развито состязательное чувство, и ты меня все время подстегиваешь. Вот почему я не хочу иметь соседку, которая будет, как я, таскаться по вечеринкам. — Она стянула с себя футболку. — А кроме того, я рассчитываю, что когда-нибудь Прекрасный Принц прибудет собственной персоной и у меня появится шанс его соблазнить.

— Могу тебя разочаровать: он не прибудет. Он, скорее всего, и думать забыл о моем существовании, а для меня он давно просто интересное лицо.

— Я бы уж постаралась, чтобы он меня хорошенько запомнил. Как, говоришь, его звали?

Джейн улыбнулась:

— Прекрасный Принц. Не устраивает?

— Нет, по-настоящему! Ты мне говорила, но я…

— Тревор. Марк Тревор.

— Точно! — Пэт направилась в ванную. — Тревор… Джейн взглянула на рисунок. Любопытно все-таки, почему Пэт опять завела разговор о Треворе. Что бы она там ни болтала, а обычно она все-таки не лезет Джейн в душу, и раньше, когда та давала понять, что не хочет о нем говорить, сразу замолкала.

— Хватит заниматься самокопанием. — Пэт выглянула из ванной. — Мне и отсюда слышно, как у тебя извилины скрипят. Я знаю, что надо сделать: возьму тебя за ручку и отведу к какому-нибудь красавчику, чтобы выпустила пар. Хватит копить это напряжение! Ты в последнее время живешь, как монашка. Кстати, этот твой Тревор — вполне подходящая кандидатура.

Джейн покачала головой.

— Вот же упрямая! Ну, тогда бог с ним, с Тревором, найду какое-нибудь местное дарование, — заворчала Пэт и скрылась за дверью. Через несколько минут Джейн тоже покинула комнату.

«Бог с ним, с Тревором? Это вряд ли», — подумала Джейн. За четыре года она не раз пробовала выкинуть его из головы, и иногда это удавалось. Однако он продолжал существовать где-то в ее подсознании, готовый в любой момент всплыть на поверхность. Именно по этой причине она и взялась его рисовать. И рисует вот уже три года. Закончив рисунок, она словно задвигала его обратно в подсознание и дальше какое-то время жила своей жизнью.

А на свою жизнь Джейн не жаловалась. Это была полная, насыщенная жизнь. Он ей не нужен. Она планомерно достигала поставленных целей, и если память о нем и жила в ней, то лишь потому, что их встреча произошла при столь драматических обстоятельствах. Может, Пэт и заинтригована «паршивой овцой», но она всегда жила под защитой взрослых и не понимает, насколько…

Зазвонил мобильный.

За ней кто-то шел.

Джейн оглянулась. Никого.

Во всяком случае, никого подозрительного. Улицу неспешно переходили двое студентов, явно вышедшие поразвлечься: вот они как раз пялятся на вышедшую из автобуса девушку. Больше никого. Никто за ней не следит. Похоже, у нее крыша едет.

Черта с два! Шестое чувство девчонки из подворотни в ней еще живо. И никогда не подводит. Кто-то за ней точно шел.

Ладно, это может быть кто угодно. В этом районе в каждом квартале по бару, и всюду — молодежь из студенческого кампуса. Кто-то мог заметить, что она одна, и пойти за ней, желая приударить, а потом заскучать и нырнуть в какой-нибудь бар.

Как, собственно, собиралась сделать и она.

Джейн взглянула на неоновую вывеску впереди. «Красный петух»? Майк, ради бога… Если уж решил напиться, мог бы найти место пооригинальнее.

Но от Майка этого ждать не приходится. Он и в спокойном-то состоянии не больно разборчив, а сейчас, охваченный паникой… Сегодня его бы любое место устроило, лишь бы пива побольше наливали. В обычной ситуации Джейн бы дала ему возможность провалиться на экзамене и сделать для себя выводы, но она обещала Сандре, что поможет ему освоиться с учебой.

И парню ведь всего восемнадцать! Так что придется сегодня выуживать его из кабака, тащить в общагу, приводить в чувство и учить уму-разуму.

Джейн открыла дверь, и на нее разом обрушились гвалт, пивной дух и толкотня. Она поискала глазами Майка — он сидел за столиком напротив бара вместе со своим соседом по общежитию Полом Доннелом. Она направилась к ним. Издали Пол казался трезвым, а вот Майк капитально набрался. Он с трудом держался на стуле.

— Джейн! — Пол поднялся ей навстречу. — Сюрприз! Не знал, что ты по барам ходишь.

— Я и не хожу. — Тоже мне сюрприз! Как будто не сам позвонил полчаса назад сообщить, что Майк в депрессии и сидит напивается. Если боится навредить их с Майком дружбе — на ее счет может не волноваться. Пол ее никогда особо не занимал, уж больно крутой и неоригинальный, на ее вкус. Но о Майке он печется, и за то ему спасибо. — Только когда Майк начинает дурить. — Джейн повернулась к Майку. — Идем, Майк, пора сваливать отсюда.

Тот поднял на нее мутный взгляд.

— Не могу. Я еще слишком ясно соображаю.

— Что-то не похоже. — Она посмотрела на Пола. — Расплачивайся, мы тебя подождем.

— Я никуда не пойду, — объявил Майк. — Мне и тут хорошо. Пол обещал прокукарекать, если я еще одну кружку выпью. Как красный петух…

Пол поднял брови и покачал головой.

— Прости, что тебя втянул, — сказал он Джейн. — Он бы меня слушать не стал, я для него не авторитет. Только о тебе и говорит. Я подумал, ты не будешь против…

— Все в порядке. Не привыкать. Мы вместе росли, я с шести лет его нянчу.

— Так вы не родственники?

Она покачала головой:

— Его усыновила мать той женщины, которая взяла на воспитание меня. Когда не психует, он отличный парень, но временами мне хочется задать ему хорошую порку.

— Ты с ним полегче. Он сейчас на грани срыва. — Пол встал и направился к стойке. — Пойду расплачусь.

«Полегче? Да если бы Рон и Сандра Фиццжеральд не носились бы с ним так, Майк бы уже давно забыл свою прошлую жизнь и все, чему научился на Лютер-стрит, и научился бы наконец-то ориентироваться в реальной жизни», — с горечью подумала она.

— Злишься? — угрюмо проговорил Майк. — Не злись на меня, Джейн.

— Конечно… — Под его взглядом побитого щенка она не смогла договорить. — Майк, зачем ты это с собой делаешь?

— Злишься! Разочарована.

— Послушай, я не разочарована. Потому что я знаю, все у тебя будет хорошо, надо только преодолеть этот момент. Давай-ка поднимайся, пойдем куда-нибудь и поговорим.

— Здесь будем говорить. Я тебе возьму выпить.

— Майк, я не хочу. — Все пустое. Убеждение на него сейчас не подействует. Надо просто увести его отсюда, и все. Любым способом. — Поднимайся! — Джейн шагнула к столику. — Живо! Иначе я сгребу тебя и вынесу на плече. Ты знаешь, Майк, за мной не заржавеет!