— Пока, как я хотел, не получается. — Грозак помолчал. — А что, если я добуду девку, а золото доставлю с небольшой задержкой?

Рейли стиснул трубку в ладони:

— Мне такой сценарий не нравится.

— Да нет, я уже напал на след, — поспешил успокоить его Грозак. — У меня есть кое-что в запасе. Но я могу не успеть к двадцать второму. Предположим, я выплачу аванс налом, а золото доставлю уже после акции?

Господи, да он его за дурака держит!

— Плевать я хотел на твой нал! У меня денег столько, что до конца дней хватит. Понадобится больше — любой из моих ребят мне их мигом принесет. Мне нужно золото Циры! Я хочу видеть его, трогать руками.

— Будешь трогать. Только чуть позже.

— «Чуть позже» тебя уже может тут не быть. Какие гарантии, что ты меня не кинешь?

— Само собой, после акции я на некоторое время залягу на дно. Но я не дурак, чтобы тебя разводить. Тебе достаточно спустить на меня кого-нибудь из своих зом… ребят.

Рейли задумался. О таком варианте он уже думал. Когда имеешь дело с такими, как Грозак, надо все просчитывать заранее.

— Это верно. Если доставишь мне бабу — я, пожалуй, соглашусь повременить с золотом. Но только повременить, Грозак!

— И ты в нужный день дашь мне ребят?

— Наше сотрудничество продолжается. Получишь ты своих ребят! За несколько дней до акции. Как раз будет время поднатаскать их на конкретную задачу. Но чтобы начать действовать, им потребуется моя команда. По телефону. Я сделаю это непосредственно перед атакой, при условии, что женщина будет у меня. — Так, а теперь немножко дегтя. — Если же бабы не получу, я позвоню Тревору, предложу твою голову на блюде и поторгуюсь с ним.

— Блеф! Он тебе ее никогда не отдаст.

— Почему? Есть люди, для которых монета Иуды перевесит любую женщину. Ты, например, а?

— Я не Тревор.

«И слава богу, — подумал Рейли. — Тревор куда жестче Грозака, с ним такие фокусы не проходят».

— Поживем — увидим. Посмотрим, сумеешь ли ты ее достать. Дай мне знать, когда она будет у тебя, и мы назначим место встречи. — Рейли дал отбой.

Достаточно он был убедителен?

Пожалуй. Если нет — поднажмем еще.

Он встал и подошел к полкам, где у него были выставлены бесценные древние монеты разных цивилизаций. Он уже много лет прибирал к рукам все попадавшиеся на глаза ценности из Египта, Геркуланума и Помпей. Но монеты были его самой большой страстью. Они даже в древние времена олицетворяли власть.

О времена! Ему надо было родиться тогда, в золотой век истории. Когда человек мог, не оглядываясь ни на что, быть хозяином своей судьбы и судеб других. Вот для чего он рожден на свет! Правда, он и в нынешнее время научился это делать. Но тогда, в древности, не просто существовали рабы, а и сами их владельцы пользовались всеобщим восхищением и уважением. И по прихоти этих хозяев жизни рабы жили или умирали.

А вот Цира родилась рабыней, но осталась непорабощенной.

Но он бы сумел ее поработить. Нашел бы способ ее сломить, даже и без современных орудий. Какой бы это был материал для работы! Какое было бы наслаждение подчинить себе такую сильную женщину!

Но и Джейн Макгуайр сильна. Он читал, как она расставила ловушки убийце, который ее преследовал. Не всякая женщина пошла бы на такой риск и сумела выйти целой и невредимой.

Рейли был заинтригован, а сходство девушки с Цирой возбуждало его воображение. Недавно он фантазировал о том, как станет ее допрашивать. Да только в его сознании Джейн Макгуайр все время сливалась с Цирой.

Тут ему пришла одна мысль, и он просиял. Вот вам и способ промыть ей мозги и выудить все из глубин памяти — надо заставить ее думать, что она и есть Цира. Надо как следует над этим поразмыслить…

— О чем задумался, Джок? Ты мыслями где-то далеко-далеко. — Карандаш в руке Джейн стремительно порхал над листом бумаги.

— Я пытаюсь понять, сердишься ты на меня или нет, — серьезно ответил тот. — Хозяин вот сердится. Он сказал, не надо было мне защищать его сегодня от этого Марио.

— И он прав. Марио не делал ничего дурного, и ты не можешь расхаживать и убивать, кого в голову взбредет. — Господи, что за чушь она говорит! — Не останови тебя Макдаф, ты бы натворил дел.

— Я понимаю… Но не всегда. — Джок надулся. — Когда начинаю об этом думать — понимаю. Но, когда я встревожен, я не могу думать, я сразу действую.

— А за Макдафа ты тревожишься, да? — Она посмотрела на набросок. — Что тебя еще беспокоит?

Парень покачал головой и ничего не ответил. Не дави на него! Джейн несколько минут молча рисовала.

— Марио очень расстроен. Если он и хотел кому причинить вред, то не Макдафу.

— Мне и хозяин так сказал. Марио хочет наказать одного человека, работающего с… — Последнее слово далось ему с трудом. — С Рейли.

— Да. И Рейли тоже. Ты должен этому радоваться. Ты ведь хочешь, чтобы Рейли получил по заслугам?

— Я не хочу о нем говорить.

— Почему?

— Мне нельзя о нем говорить. Ни с кем. Значит, психологическая обработка еще действует.

— Ты можешь делать все, что считаешь нужным. Джок вдруг улыбнулся:

— Ага, только Марио не убивать, да?

Бог мой, откуда-то юмор взялся?! Джейн встретилась с ним взглядом и подивилась, какое у него сейчас взрослое выражение лица.

— Только не убивать никого, кто не сделал ничего дурного. Но никто не может управлять твоими мыслями и словами.

— Рейли, — проговорил Джок. — Рейли может.

— Значит, его надо остановить. Юноша покачал головой.

— Но почему? Ты же должен его ненавидеть! Он поднял глаза.

— Нет? — удивилась Джейн.

— Мне нельзя.

— Но ты его ненавидишь?

— Да. — Он закрыл глаза. — Иногда. Очень сильно. До боли! Внутри будто огонь горит. Когда хозяин за мной приехал, у меня не было ненависти к Рейли. Но в последнее время — да, она в груди и очень жжет.

— Это оттого, что ты помнишь, как он с тобой обошелся.

Он открыл глаза и качнул головой:

— Я не хочу вспоминать. Мне больно.

— Если ты не напряжешь память и не скажешь, где нам найти Рейли, больно будет еще многим людям. И многих убьют. А виноват будешь ты.

— Больно! — Джок встал. — Мне надо заниматься садом. До свидания!

Джейн беспомощно смотрела ему вслед. Удалось ли ей хотя бы заронить сомнение? Она окликнула паренька.

— Я еще не закончила портрет. Приходи в пять! Ни слова не проронив, Джок скрылся в глубине конюшни.

Придет или нет?

— Ты его расстроила. — Со стороны конюшни к ней приблизился Макдаф. — Ты должна была ему помочь, а не теребить его раны.

— Это поможет ему вспомнить подонка Рейли. Вы же и сами так думаете! Вы говорили, что пробовали выудить из него информацию о Рейли.

— И неудачно.

— Может, еще рано было?

— А ты не боишься, что раны настолько глубоки, что, если их беспокоить, он может истечь кровью?

— Черт побери! А вы не думали о том, сколько еще человек может погибнуть?

— Я рассчитываю, что Тревор найдет Рейли прежде, чем это произойдет.

— А если для этого всего-то и требуется, что добиться от Джока нескольких слов?

— Он может вообще не знать, где находится Рейли.

Когда я его отыскал, я что только не перепробовал. Даже гипноз. Но он всякий раз впадал в панику. Думаю, этот отдел его памяти Рейли первым делом заблокировал.

— А вдруг он все-таки знает? — Девушка резко захлопнула альбом. — Вдруг он сможет назвать, где скрывается Рейли? А мы даже не попытаемся из него это вытянуть? — Она встретилась с Макдафом взглядом. — Когда я с ним говорила, в какой-то момент что-то у него в глазах мелькнуло… Мне показалось, он начал припоминать. — Она раздосадованно махнула рукой. — Черт побери, да не собираюсь я причинять ему боль! Почему вы так боитесь дать мне хотя бы попробовать?

— Потому что думаю, что он еще не готов это вспоминать. — Макдаф повернулся к конюшне. — Я тоже замечал у него такое выражение. Как будто из-за туч вдруг выходит солнце. Но что будет, если он начнет вспоминать раньше, чем его психика будет к этому готова? Не забывай, он любого Рэмбо за пояс заткнет. Он как бомба с часовым механизмом — нужно только нажать на кнопку.