- Я проснусь?

- Обязательно.

- Я забуду?

- Только попробуй.

- Утром ты снова станешь стервой и будешь презирать меня.

- А ты будешь думать обо мне, как и все остальные. Ненавидеть, презирать. И правильно. Так и нужно. Бойся меня, избегай, не люби меня.

- Не стану просыпаться.

Я проснулся с лёгкой головой, будто мне вложили в неё решения всех проблем. За дверью требовал внимания Тинг-а-Линг, командовала уборщиками Хлоя, ругались Маргарет и Сури. Я хотел проснуться и жить, как любой счастливый человек, у которого впереди долгие годы и даже нет особенных проблем, которые портят существование.

Я спустился на кухню и попросил Маргарет разобраться уже с кофемашиной, которую мы купили с Хлоей на днях. Вышел на террасу, с которой открывался вид на озеро, с двумя чашками латте. Выловил Кло, которая учила плотника, как ему нужно обработать дерево, чтобы шкафчики на кухне стали идеальными, и вручил ей кофе.

- Не запугивай людей, малышка, - усмехнулся я.

Кло посмотрела на меня, будто я прилетел с другой планеты и только что показал истинное лицо, но очень быстро залилась краской и превратилась в саму себя, не отличающуюся в моем присутствии решительностью.

- Спасибо за кофе… Это из новой ма-машины? - от волнения она немного заикалась и задыхалась.

- Да, из новой машины. Чем руководишь?

- Меняем дверцы на шкафах. Комнаты почти очистили, готовим мебель.

- К чему? К наступлению?

- Наступлению чего? - испуганно спросила Кло.

- Ну… врага. Армия Советского Союза готова к наступлению!

- Враг?... А-а, ты шутишь, - Кло снова покраснела, теперь уже оттого, что сочла себя глупой.

- Какая же ты у меня забавная, - протянул я, обнимая плечи Кло. - Молодец, ввек с тобой не рассчитаюсь.

Puerto Rico . . .

Пуэрто-Рико,

You ugly island . . .

Это ужасный остров…

Island of tropic diseases.

Остров тропических болезней,

Always the hurricanes blowing,

Всегда бушующих ураганов,

Always the population growing . . .

Всегда растущего населения…

And the money owing,

И денежные долги,

And the babies crying,

И плачущие дети,

And the bullets flying.

И пролетающие пули.

I like the island Manhattan.

Я люблю остров Манхэттен,

Smoke on your pipe and put that in!

Здесь кури свою трубку и действуй!

При этом голос Эвис так разительно отличался от милейшей внешности и тем более выдающегося живота, хотя на строчке про «растущее население» она весьма многозначительно указала на него обеими руками и усмехнулась.

- Эй, это что? Музыкальный вечер? - спросил я, садясь рядом.

- У меня всё времени не было сходить на «Вестсайдскую историю», - пожала плечами Майла. - А Эвис играла Аннет ещё в шестидесятом.

- Пока не умерла, - захихикала Эвис.

- Стоп, ты…

- Что?

- Ты же Мученица?

- Да.

- Умерла? - уточнил я.

- На живот на мой посмотри - как актриса я точно умерла, когда связалась с этим проходимцем Рико.

I like the shores of America!

Я люблю Американские берега.

Comfort is yours in America!

В Америке можно получить все удобства.

Knobs on the doors in America,

На всех дверях ручки в Америке,

Wall-to-wall floors in America!

Дома близко друг к другу в Америке!

Эвис пронзительно взвизгнула и прыгнула в воду, а Майла уклонилась от брызг, будто и так не была мокрой с головы до ног.

- Жалко её, - вздохнула она. - Но поёт хорошо, зараза. Рассказала мне, чем Моцарт отличается от Шопена. Как дела?

- Пойдёт, неплохо!

- Скажи правду, милый друг, - оживилась Майла. - Ты влюбился!

Она не спрашивала, а утверждала.

- Ты же сама всё знаешь, зачем спрашиваешь?

- Хочу и спрашиваю. Ты - влюбился, - она ткнула мне пальцем в грудь. - Я тоже влюблялась, если хочешь знать.

- В мужа?

- Уолд - мудак. Но он убедил меня, что я его люблю.

- Как это?

- Не знаю, с нами девчонками это случается. Мы что-то слушаем, слушаем, а потом раз и влюбились. Не знаю… Влюблялась я ещё раньше. В фотографа! Это было… как в Мулен Руж! Даже нет, ещё лучше… Как в той сказке, где звезда сбегает к нищему художнику… или это был фильм? Не важно. И вот так же я. Сбегала от Уолда, ещё до рождения Артура, и проводила ночи с Гаспаром. Он был красив до неприличия, такие чёрные глаза, светлая кожа и тёмные волосы, немного отпущенные, ну… ты чем-то напоминаешь мне его. И он был дерзким и смелым, вообще да, на тебя похож. Мне даже в него влюбляться не пришлось, всё само случилось.

- Почему с ним не осталась?

- Уолд узнал, что я беременна, - печально произнесла Майла.

- Так Артур не сын Уолда?

- Не знаю. Не проверяла. Но Уолд никогда во мне не сомневался, он считал Артура своим, даже если это было не так. Я тогда хотела в первый раз бежать, собирала вещи, Гаспар ждал внизу. И вот, ко мне заходит Уолд и говорит, что я могу даже не рыпаться. Он меня никогда и никуда не отпустит. И будет держать на привязи, если понадобится, а сопляка Гаспара, если нужно, убьёт и закатает на моих глазах в бетон. В общем, я осталась с ним. И не выдержала только спустя несколько лет. Я… ехала к Гаспару. Он меня всё ещё ждал… - Майла нахмурилась, она вспоминала. Я не думая дольше, зажал ей рот рукой.

- Тихо, тихо! А ну-ка прекрати. Да, я влюбился, влюбился по уши, как ты себе и не представляешь, - тараторил я, всё ещё крепко сжимая голову Майлы, она кивала, а на мою руку капали её слёзы. - Не представляю даже, как дальше жить, но эта девчонка меня убьёт, ясно. Я в ужасе, а она-то и не думает обо мне. Она мне даже снится, и я говорю с её портретом, как умалишённый.

Сумасшедшая Эвет, сумасшедшие Некрещёные, которые возомнили, что мужчина в озере - их добыча, кем бы он ни был. В итоге вышла заварушка: Эвет тащила меня наверх, чокнутые Некрещёные вниз, а я чуть не умер без воздуха. Кло не сдержалась, принесла в спальню горячий чай, тёплые полотенца и одежду из сушки. Стояла под дверью ванной комнаты, пока я не прогнал ее, и спрашивала, чем ещё помочь.

- Кло, умоляю, иди спать. Со мной всё хорошо! Просто немного промок!

- Но на улице уже такой холод по ночам!

- Кло! Я. В. Порядке!

Дверь в спальню закрылась, Кло ушла, а я откинулся на бортик ванны. В голове всё ещё стучал сдавленный шум подводного мира. И страшно хотелось спать.

- Это от недостатка кислорода, - подсказала Эвет, я тотчас открыл глаза. Она сидела рядом со мной, лопала пальцем пузырьки пены и старалась не смотреть в глаза.

- Какого чёрта ты тут делаешь? И что от недостатка кислорода? - спросил я максимально спокойно.

- От недостатка кислорода ты зеваешь. Так бывает, - Эвет встала, подошла к тумбе и достала пару губок.

- Что ты тут делаешь?

- Ничего, - она пожала плечами. - Не усни в ванне, иначе умрёшь.

Я не дышал, когда Эвет опустила в воду руку, намочила и отжала губку. Она увлечённо вспенивала воду, прежде чем всё-таки посмотрела мне прямо в глаза.

- Что тебе от меня нужно? Какая-то глупая шутка? - спросил я, стараясь выглядеть безразличным.

- Ничего, - улыбнулась Эвет. Что она имела в виду, улыбаясь так? Что вообще всё это значило, я не знал. По моей руке мягко заскользила губка, которую сжимала Эвет. Клочья пены падали и в ванну, и на кафельный пол, Эвет на это не обращала внимания.

- Эвет!

Я перехватил обе её руки. Со стороны мы должны были выглядеть глупо. Я в ванне, она рядом сидит на полу, мы держимся за руки и смотрим друг другу в глаза. Это и странно, и романтично. В ту минуту я, конечно, ничего такого не думал.

- Ты прогоняешь меня, шутишь надо мной, ругаешься со мной, потом приходишь…

- Замолчи, - прошипела она, стряхнув мои руки и толкнув в грудь, чтобы я откинулся на бортик ванной.