— Давай — сказал я Алкиме.

— Мисцере корпус — проговорила она на одном дыхании плавно и протяжно.

Сначала не произошло ничего. Но я знал, что силы активированы. Теперь следовало пропустить их через посох. Я усилил нажим. Было сложно удерживать второе видение, посох с руками Алкимы и одновременно магические связи с углами пентаграммы. Но я справлялся. Я медленно стал изменять цветовую гамму прилагаемой силы, добавляя в неё разнообразие вкусов. Начал от блекло-серого цвета и, задержавшись на нём, начал медленно перебирать вкусовую гамму, начав с простых вкусов и дойдя до сложных сочетаний. Не получив ответа, я изменил цветовую гамму на более тёплую и вновь прокрутил вкусовую гамму. Какое-то время я не получал никакого ответа, пока не довёл цвет до жёлтого. Именно в этот момент я и почувствовал движение магических сил в посохе. Трепещущее и прерывистое ощущение, как будто чей-то голос пытался докричаться сквозь гомон голосов и порывы ветра. Я стал менять вкусовую гамму. Голос магической силы становился всё более ровным и устойчивым. Когда я довёл вкусовую гамму до солёного, посох ответил ровным «голосом» и спокойным течением магической силы через себя. Настройка на артефакт прошла успешно. Алкима застонала как от боли, но протяжно и с удовольствием. Ранее мне не приходилось слышать таких стонов от женщины. От неожиданности я отпустил её руки.

Из верхней части посоха брызнули искры. Некоторое время я успокаивался. В глазах Алкимы сочетались испуг и восторг одновременно. Я возвращался в наш мир, и мир возвращался в свои привычные очертания.

— Ты запомнила цветовую и вкусовую гамму? — Я дождался кивка её головы. — Теперь вызови у себя эти гаммы и взмахни посохом, но не сильно.

Она перехватила посох удобнее в руках. Некоторое время она сосредотачивалась, потом взмахнула им. Из посоха вылетел целый сноп жёлтых искр. Глаза Алкимы светились от радости.

— Всякий раз, когда ты будешь творить волшебство, тебе потребуется вызывать у себя эти гаммы. Тогда сила посоха пойдёт на исполнения твоего заклятия. Теперь осторожно выйди из круга. Нужно будет обновить пентаграмму, прежде чем займёмся Назаром.

Приподняв полы платья и мантии, мы осторожно вышли из круга пентаграммы. Я испытывал восторг. Впервые мне довелось настраивать на магический артефакт постороннего человека. Некоторое время я приходил в сознание. Хотелось всё бросить, но нежелание завтра начинать заново пересилило. Обновив линии и знаки пентаграммы, я пригласил внутрь Назара.

Второй раз обряд дался значительно легче. Назар произнёс фразу так правильно и легко, что стало ясно — он не просто так стоял и смотрел. Посох Назара отозвался на бордовую цветовую гамму и сладкий вкус. Когда настройка закончилась, Назар издал громкий крякающий звук и зарычал. Настройка была закончена. Из посоха брызнули искры. Объяснять ему способы использования посоха не пришлось. Он сразу же вызвал большой пучок искр, покрутив посох вокруг себя. Пришлось его одёрнуть, вернуть с небес блаженства на грешную землю. Было видно, что Назар с трудом справляется со своими чувствами. Оторвавшись от столба, я взял метлу, стоящую возле входа, и сам размёл остатки пентаграммы. Мне не хотелось оставлять следы своей деятельности.

Я попросил всех подождать меня внизу и отнёс свиток на место. Спустившись обратно, я предложил всем вместе отправиться назад в лазарет. Этим я удивил окружающих.

— Ты не останешься у себя? — спросила Алкима.

— Мне пока… страшно оставаться одному. — Я смутился и потупил взгляд.

В полном молчании заговорил Назар.

— Так бывает после первого убийства. Дня три-четыре ещё будешь отходить. Потом твой мозг привыкнет к новому состоянию. Состоянию убийцы. Таков наш мир.

С этими словами мы и покинули мою башню. Дождавшись пока все выйдут за дверь, я её закрыл.

— Каструм.

— А заклятия?

— Завтра. Не всё сразу.

Освещая дорогу посохом, я вновь повёл людей мимо бочек по тропе на площадь. Тропа петляла меж разбитых повозок и разбросанного имущества. Проведённые обряды настройки меня слегка утомили. Однако моя усталость не могла сравниться с тем, что ощущали мои спутники. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как они устали. Назара шатало из стороны в сторону. Он сильно зевал. Алкима шла относительно ровно, но при этом шаркала ногами и волокла свою метлу веником по земле. Они оба постоянно запинались за лежащие поперёк дороги предметы и производили много шума. При этом они ещё умудрялись говорить, оглашая ночную тишину шумом голосов и смехом. Несмотря на усталость, оба бурно выражали свою радость от нового приобретения. Меня же их шумная компания начинала раздражать. Они шли за мной, доверившись моему направлению движения. Мне же приходилось постоянно смотреть во все стороны, сверяя своё движение с внешними признаками. Я рассматривал дорогу, одновременно смотрел на расположение крепостных башен по пути движения, пытаясь угадать правильность направления. Заблудиться в нашей крепости сегодня — это последнее, что я хотел. Мой взгляд регулярно скользил вдоль крепостных стен, отмечая направления движения стражников с фонарями. Внезапно что-то заставило меня напрячься. Сначала я не понял, что именно. Потом до меня дошло озарение. Один из фонарей уже достаточно долгое время не двигался. При этом он не освещал площадку стены, а был установлен между зубцов в стрелковой нише.

Я мгновенно замер и вгляделся в этом направлении. Стена смутно угадывалась на фоне звёздного неба без месяца, всё ещё не взошедшего. Внезапно пространство прямо над стеной зашевелилось. Непонятная тень на мгновение закрыла в этой части стены свет звёзд. Моя внутренняя суть почувствовала опасность. Маленький зверёк внутри меня забился от страха. До этого места было достаточно далеко, но мощности заряда хватало для выстрела.

— Стой!

Крикнул я. Мой отряд уставших магов вместе с Аликс мгновенно замер. Включение второго зрения произошло мгновенно без дополнительного приказа моего мозга. На стене копошилась живая масса, неразличимая с этого расстояния. Но при этом некто в данный момент пытался перелезть через парапет крепостной стены. Ионный след построился сам без видимых усилий с моей стороны. В следующий момент я разрядил посох в лезущую через стену фигуру. Вспышка моего разряда осветила крепость изнутри на краткий миг, но этого хватило, чтобы разглядеть сгрудившуюся на стене группу гоблинов и огромного орка, пытавшегося перелезть через стену. Именно ему и достался мой разряд. Не ожидавший его орк откинулся от удара назад и упал наружу. Если он был ещё жив, то приземление с высоты стены наверняка убило его. Громко взвизгнула Аликс.

— Тревога! Орки!

Бешено заорал Назар. Я приготовился нанести ещё один удар в копошащуюся массу из гоблинов, но меня опередила Алкима. Она заорала что-то бешенное и взмахнула метлой в сторону крепостной стены. Над моей головой вспыхнула огненная петля, заставив меня пригнуться, и понеслась в сторону крепостной стены. Растянувшись словно удар кнута, огонь прошёлся через всю площадку стены, обжигая и поджигая всё на своём пути. Раздались громкие вопли обожженных и горящих живых существ. Стена осветилась, и для нас стало легче прицеливаться. С криками гоблины стали разбегаться по стене, спасаясь от наших ударов. Я ещё дважды разрядил посох, отрезая путь со стены для бегущих гоблинов. Второй удар огненной петли Алкима нанесла по лестнице, ведущей со стены вниз. Я прозевал отряд гоблинов, находящийся на ней и движущийся к главным воротам. Гоблины заметались, пытаясь сбить пламя с горящей одежды. Горохом они посыпались с лестницы на землю и стали кататься по ней. Не знаю, насколько бы нас хватило сражаться с этой оравой, перебить их всех мы всё равно не смогли бы. Но помощь уже пришла. На крики Назара из арки главных ворот стали выскакивать стражники. Они мгновенно оценили ситуацию и с ходу вступили в бой, убивая обезумевших и горящих гоблинов. Послышались громкие крики и ругань бойцов. Из конюшни, казармы и от жилых построек к месту битвы уже спешили другие воины. Ещё один дикий крик Алкимы заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Однако огненной петли не последовало, но истекание силы почувствовали все. На площади завязались отдельные схватки. И только в этот миг я заметил, что гоблины двигаются не так резво, как от них можно было бы ожидать. Их движения замедленны. Нет резких прыжков и подкатов под ноги, столь любимых ими. Теперь с ними справлялись даже ополченцы. Я разрядил посох ещё раз, преградив гоблинам путь по стене и прижав их к лестнице. Сбив наскоро небольшой отряд, по этой лестнице уже поднимались наши воины. Впереди отряда я заметил Хедина. Прикрывшись большим щитом, закрывавшим ему ноги, он разил сверху мечом. Бешенство на его лице было видно даже отсюда. За его спиной шли четверо ополченцев, выставив острия копий с боков от щита Хедина и подпирая его в спину. Щит Хедина совершал быстрые, едва уловимые глазом движения, отражая удары в стороны. А его меч мелькал со скоростью молнии, и каждый его удар отнимал жизнь. Я увлёкся созерцанием и пропустил момент, когда на поле битвы появился капитан. Только рёв его приказов оповестил меня о его появлении. Битва сразу стала упорядочиваться. Появились факела и фонари. Бойцы рассеялись по двору, обыскивая каждую подворотню и заглядывая в каждую тень. На стену вслед за отрядом Хедина двинулся второй отряд, а ещё один стал заходить с другой стороны, закрывая ловушку. Некоторые гоблины попытались влезть на парапет, чтобы сбежать по верёвкам, привязанным снаружи крепостной стены. Но со двора запели стрелы рейнджеров, неся им смерть. Если кто-то и покинул стену, то только со стрелой в спине. Мы всей компанией двинулись на голос капитана. Скоро мы уже увидели его. Битва заканчивалась. Гасли последние очаги сопротивления. Наступала тишина, прерываемая голосами воинов. Капитан проводил перекличку, определяя число погибших и раненых. В кучу стаскивали мёртвых гоблинов, попутно добивая тех, что ещё шевелились. Сразу пытались определить число нападавших. Мы были уже совсем рядом, когда капитан стал отдавать приказ о прочёсывании крепости в поисках незамеченных врагов.