– Паучок, – по-доброму улыбнулся Варг, примирительно садясь на корточки и протягивая дочери руку, – папа пришел забрать тебя домой.

Алесса мотнула головой в непримиримом жесте и неожиданно дёрнулась от звука хлёсткого удара снаружи, а затем рванула вперед, чтобы затем молниеносно пронестись мимо мужчин и вылететь из шатра. Два озадаченных курта метнулись чёрными тенями за ней и успели увидеть то, как ребенок сперва добегает до постамента у плетёного забора, затем легко вскакивает на него, а после поднимает вверх руку, направив прямую ладонь в сторону схватки. Каждый волк в пределах нескольких километров увидел и почувствовал синюю волну приказа Альфы. В следующую секунду обе стаи замерли, отошли от своих бывших противников и повернули головы в сторону маленькой черноглазой девочки.

– Лесси, иди ко мне, – произнес Князь, подойдя к постаменту и встав всего в паре метров от него.

Ребенок оглядел мужчину печальным взглядом, полным сожаления, и взглянул на второго Альфу, которому и адресовал свои следующие слова:

– Я пойду с тобой, папа, если ты пообещаешь не причинять никому вреда. Особенно маме.

Чёрные глаза отца и дочери встретились на несколько секунд, а после сильнейший Альфа Танатоса уступчиво кивнул девочке, с улыбкой добавив:

– Я обещаю тебе, паучок.

Алесса кивнула мужчине и спрыгнула на землю, заставив Феликса сжать челюсть с неимоверной злостью. Это вынудило её остановиться и взглянуть на него снова. Но даже по прошествии минуты она не сказала ничего, не желая подставлять под удар ни стаю Деймоса, ни её главу. Несколько неуверенных шагов к Варгу, испуганно бьющееся сердце, и когда маленькая ладошка уже почти коснулась большой мужской, под ногами девочки сверкнул мгновенный портал, в который она с визгом упала. Волчья реакция не помогла курту, не успевшему поймать ребенка.

– АГЕРАТУМ! – утробное рычание, которое можно было услышать и с пары километров.

На фоне раздались ещё несколько хлопков, курты зарычали, почувствовав ярость своего вожака, а стая Деймоса молниеносно рванула за своим Альфой, уже успевшим отследить переход и самому переместиться в мир богов.

– Айз, на ней метка клана, – к мужчине подошел Лорд Кери, – да и внешность примечательная – никто не подойдет к куртёнку.

Варг кивнул и добавил:

– Страж уже должен был её обнаружить.

Но мужчина всё равно выстроил переход, противореча собственным словам. Секунда и он исчез в межмировом портале, который так и остался стоять, дожидаясь, когда последний волк Клана Варг покинет этот мир.

– Ты обещала не ввязываться в подобные «мероприятия», – мягко произнес Кери, искоса глядя на неуверенно переминающуюся в отдалении дочь.

Актиния вскинула взгляд и упрямо ответила:

– Ты обещал не появляться на Фобосе, – она напряглась ещё больше, когда он повернул голову в её сторону и взглянул прямо, – ко всему прочему, я больше не состою в твоем роду! Ты не можешь говорить мне что делать!

Лорд с улыбкой покачал головой.

– То, что ты почиркала все родовые книги и сожгла портрет в галерее, Тини, не значит, что ты вышла из рода, – он улыбнулся шире, – к слову, я восстановил портрет – теперь ты выглядишь ещё «суровее».

– Считаешь, что твоя игра в хорошего отца сейчас изменит моё к тебе отношение? – прошипела женщина, – из-за тебя мучилась и умерла моя мать!

Улыбка Кери померкла, а лицо приобрело отстранённое выражение.

– Я буду рад, если ты появишься дома, – мягко произнес он, вызывая портал, – хотя бы раз за шестьсот лет.

Мужчина шагнул в переход и, даже не взглянув на дочь, исчез в золотом кольце, оставив её одну посреди бетонного клочка земли.

– Это и был тот самый дед? – хохотнул Барислав, выходя из собственного автомобиля и затягиваясь сигаретным дымом, – по твоим рассказам он просто кошмарный, а на вид… ничего такой.

Актиния качнула головой, отбрасывая мысли, и поджала губы.

– Второй этап плана Агератум начался, – отошла от прошлой темы женщина, – иди проверь Алису и перемести Королеву к драконьей Императрице, она – не наша забота.

– Не боишься, что мы с твоей внученькой подерёмся опять? – нервно съязвил принц Фобоса, – Лесси теперь нет, а эта дура язык за зубами держать никогда не умела!

Актиния лишь холодно на него взглянула, как парень отвесил ей церемониальный шутливый поклон и ретировался в шатёр. Но уже через полминуты вернулся и, манерно приблизившись к матери, поинтересовался:

– А ты уверена, что эта висталка доморощенная должна быть в шатре? Там, кроме полоумной, никого.

Голубые глаза богини Фобоса сверкнули.

– Вольтер, – прошипела она, – черт бы тебя побрал… Борислав! Выбрось Корделию в портал и иди сюда! Мы идём на Танатос.

Я смотрела в чёрные глаза того, кто стал причиной маминого побега в другой мир. Он был тем самым злым волком из сказки про красную шапочку, который угрожал съесть бабушку, маму и саму девочку, но по какой-то причине сейчас казался добрым и мягким к собственному «ужину». Каждый мой вздох, каждый шаг и каждое действие читалось в его глазах чёткой слежкой. Он сел на корточки, попрекая все мыслимые и немыслимые правила стаи, подставляя спину другим волкам, но показывая расположение и мягкость ко мне. Странно было ощущать себя любимой дочерью почти сразу после того, как он вонзил нож в грудь мамы. Я заметила вспышку боли в её глазах – это и расставило всё на свои места. Волчья принцесса вернётся в жестокий закрытый клан, лишь бы Рая не пострадала. Забавно, но я – маленькая девочка, могла помнить и осознавать всё, однако, как бы не старалась, была не в силах задушить детские порывы радости от встречи с тем, кого в далеком детстве двадцать лет назад любила больше кого бы то ни было.

Я могла видеть в его глазах отблески печали – он видел мой страх, разочарование в нём и нежелание подходить.

– Лесси, иди ко мне, – произнес Князь, подойдя к постаменту, на котором я стояла, и остановившись всего в паре метров от меня.

Дальше чем хотелось бы, но ближе чем это было нужно. В кои то веки я была рада, что могу осознавать себя и свои действия. И в этот самый момент я знала, что если сделаю шаг к нему, то будет бойня, решить в которой я не смогу вообще ничего. Стаи послушались меня только потому, что в каждой из них я была второй альфой, однако вожак всегда останется главным.

Я смогла себе позволить только заглянуть в его глаза на несколько секунд, прежде чем перевести его на отца и сказать высоким режущим слух голосом:

– Я пойду с тобой, папа, если ты пообещаешь не причинять никому вреда. Особенно маме.

Папа сдержанно кивнул, а после ответил, не забыв ласково назвать меня так, как делал это всегда:

– Я обещаю тебе, паучок.

Я нервно кивнула и почувствовала, что Князь еле сдерживает инстинктивный порыв защиты и одновременно пытается удержать управление над беснующейся стаей, которая просто с ума сходит от моих опасных по их мнению действий. Феликс как обычно дал мне противоречащий его планам выбор, а я снова побежала за своими моральными ценностями. Я не знала к чему меня приведут эти действия, как не знала и того, что произойдет сейчас, но даже так это казалось мне лучшим выходом. По крайней мере из-за этого будет меньше возможных конфликтов.

Я спрыгнула с постамента у забора и, как мне показалось, весьма уверенно направилась к отцу. В этот момент что-то случилось, и воздух вокруг полыхнул чёрным, разносясь волнами по периметру поляны. Я остановилась и подняла глаза на очень высокого Фила, который не просто был сильнее папы – его власть главного волка была физически ощутима. Вот на что смотрел Тодор, когда Князь злился. И вот чего не могла видеть я в теле Алисы.

Глаза сильнейшего Альфы полыхнули, выдавая ярость, но чёрные волны наоборот – начали уходить, словно исчезая только от одного моего вида. Аезелвалф же смотрел на моего Вольтера хмурым уверенным взглядом, не обещающим никому ничего хорошего. Именно из-за этого я продолжила идти к нему. Я хотела переместить внимание отца на себя, что мне легко удалось – в эту секунду его лицо было направлено в мою сторону.