– Леди Вольтер, все хорошо? – вопрос милым тоном, за которым скрывается почти угроза.

Бабушка Агератум смогла сплести крепкую паучью сеть даже на Фобосе. Меня же в последнее время только ее шпионы и окружали.

– Все прекрасно, – я прижала пальцами сузившийся от ярости рот Феликса и мягко улыбнулась ему, – можешь идти.

Под ладонью дернулись губы, а черные глаза сверкнули, выдавая мне, насколько мужчине не понравилось мое действие. Но если бы я этого не сделала, то ему пришлось бы отбиваться от той толпы, которая сидит в зале. Забавно, но обычных посетителей в моем кафе не бывает.

– Не делай так никогда, – прохладное от Лорда.

Я лишь кивнула и встала на ноги. Затем подняла упавший стул и ложечку.

– Меня ждут дела Мридифа, – я поджала губы, – тебя перенести?

Вольтер хмыкнул и взмахнул рукой, отчего вокруг нас двоих вспыхнуло золотое кольцо перехода.

Я вывернула руль влево, выехала на узкую не асфальтированную улочку и… сдержала тяжелый вздох. Здесь я не была больше года, а казалось что всего пару дней.

Два года назад мама сбежала сюда от папы и деда, пожелав остаться в относительном спокойствии вдали от Деймоса и всех этих глупостей, что творили мы с Александром. Последний, несмотря на приличный возраст и нахождение рядом строгой бабули Агератум, успевал жить на широкую ногу, надоедать мне с очередной идеей и… клясться в вечной любви Рае, попутно не упуская ни единой юбки, попадающейся ему на глаза.

Дед не был тем, на кого можно положиться. Он не был хорошим или правильным человеком. Но он оставался одним из самых близких для меня людей.

Сейчас же я ехала в тот маленький домик мамы, где хитрый Александр остановился на несколько часов, дабы я заехала за ним и прихватила Раю. Шины прошуршали по каменному крошеву, я закрыла окно и вышла наружу, вдохнув запыленный и задымленный воздух Фобосовского городишки. Навстречу мне вылетела мелкая собачонка, видимо не отличившая меня от часто появляющейся здесь Алисы. Я хмыкнула, взлохматила жесткую шерсть животного и остановилась, глядя на приземистый одноэтажный домик с редким покосившимся заборчиком и открытой настежь входной дверью. Да, мама, привычная к дворцовой публичности, двери закрывала редко – это я помнила. А потому прошла под окнами уже с улыбкой.

– …и в самом деле лучше уйти сейчас, Риа, – раздался из кухонного окна голос деда.

Я сделала поспешный шаг назад, радуясь, что меня не заметили, и облокотилась спиной на дом. Что-то мне подсказывало, что мне этот хитрец такой информации не сообщит. Если будет личное, то дам о себе знать, а так…

– С тобой? – шипение мамы, – уйти с тобой будет самым глупым моим решением! – она хмыкнула, – сразу после того, где я в первый раз вхожу в твою спальню.

Я буквально ощущала, как скрепят зубы Вольтера от злости, но полминуты все было тихо. И я собиралась уже ступить на первую ступень, как мама добавила:

– Я разлюбила тебя в тот момент, как твой меч пронзил мой живот, Алекс, – почти шепот и резкое, яростное, – и я простила бы тебе измены, нежелание иметь от меня ребенка и подсовывание своего мелкого первенца в качестве «утешения». Но я никогда не прощу попытки убийства моей дочери! Тебе просто повезло, что я смогла увернуться от клинка, иначе Варг вывернул бы тебя наизнанку! – она выплюнула ему в лицо, – как и я.

Звук шагов по скрипучему деревянному полу, за ними ещё, теперь более «тяжелые» и голос деда:

– Я не мог, Риайя, – горькое, – и сейчас не могу. Но я делаю все для этого. Агератум, она…

– Убери от меня свои руки, – ледяное от мамы.

– Риа…

Хлесткий звук пощечины, и я бросилась по ступеням, понимая, что он сейчас ей ответит.

– Это варговское песье отродье всегда было тебе дороже, чем я, – слова от мужчины, заставившие меня остановиться в «сенках».

Хмык Раи.

– Мне каждый дороже тебя, Вольтер, – вновь скрип пола, – а Лесси всегда была первой в списке.

– Варг вырвет тебе сердце, а я не смогу помочь, – печальное от… Лорда, – поэтому стоит сбежать сейчас, пока Танатос ещё закрыт. Я укрепил дворец, настроил Феликсиниана на предстоящую бойню и защиту Алессы, а ты…

Скрипнул стул – мама устало и медленно опустилась на него.

– Аезелвалф не убьет меня, пока этого ему не позволит Лесси, – её голос стал тверже, – но это не касается тебя. Потому я все еще жду, когда ты уйдешь.

Нервный смех Александра, даже не сдвинувшегося с места.

– Я понял! Ты просто хотела вернуться к нему всё это время! – он залился смехом, – тебе всегда нравилось быть жертвой, Риа. Да?! А он будет наси…

– Заткнись, – усталое ему в ответ, – вы с Актинией всегда были помешаны на насилии. И если её я понимаю, то тебя даже не хочу. И говорю тебе последний раз – пошел вон!

Мужчина сделал пару шагов к выходу, развернулся и начал:

– Риайя…

Но был перебит её ледяным и едким:

– Никогда. Ни единого раза он не брал меня силой! Я не отрицаю, что Варг со своей стаей и их лесом – извращенный и жестокий ублюдок, и то, что он меня бил, но…

Очередной немного безумный хохот от Вольтера.

– Ты сама проговорилась, Ри… – он опять шагнул, – лес Варг.

С минуту в помещении было тихо, а затем мама процедила сквозь зубы:

– Это не считается.

Лорд хмыкнул.

– Я могу привести тебе пару десятков раз, где «не считается». Ты – влюбленная в своего насильника дура, Риайя. Или… терпящая ради дочери идиотка!

Резкие шаги, и он выскакивает из-за поворота. Почти налетает на меня и останавливается. Его глаза становятся круглыми и испуганными, а рот приоткрывается. Я же чувствую, как мои губы расплываются в усмешке.

– «Варговское песье отродье», – я повторила то, как он назвал меня.

На кухне что-то упало, мама почти бегом рванула с места и высунула голову в дверной проем.

– Привет, мам, – я взглянула ей в глаза.

И перевела взгляд на «деда». Теперь его так называть даже язык не поворачивался.

– Лесси, дочь… – отстраненное от него.

Моя улыбка стала ещё «приятнее» и больше похожа на оскал.

– Уходи, – ледяной голос, который я даже сама от себя не ожидала.

Хлопок мгновенного портала. Я кивнула, запихнув неприятные мысли подальше. А после подошла к взирающей на меня с ужасом Рае и спросила:

– Ты готова?

Она коротко кивнула и потерла переносицу пальцами.

– Тогда поехали, мы и так немного опаздываем, – я развернулась и пошла на выход.

Недавно выкрашенное кирпичной краской крыльцо я преодолела за пару секунд, просто слетев со ступеней. После подошла к машине, открыла дверь и окна, не желая залазить в непроветриваемое все это время нутро автомобиля, и села дожидаться медленную по причине шока маму.

Заезжать за Барсиком я не стала принципиально. По простой, казалось бы, причине: они с Алисой на прошлой неделе крупно поссорились. Из-за чего молчаливая, но находящаяся сейчас в сознании девушка не хотела даже встречаться с ним на сегодняшнем мероприятии. Я же лезть в чужие разборки не желала, и этим, собственно говоря и не занималась – вмешивалась я в перепалку только в случае крайней опасности этому телу.

Да, он её бил. Не знаю, что и как у них происходило, но я «просыпалась» именно в моменты, когда отключалась она. И приятного в этом было мало, причем для самого Борислава, который мог с легкостью отбиться от неподготовленной Алисы, а от меня обычно пытался убежать. Пытался.

В итоге мы всегда мирились на глазах очень злой нянюшки, орущей, кстати, исключительно на меня и на рыжего, потому как «слабого обижать нельзя», и не важно, что и кто сделал.

К слову, когда мы с мамой въехали на частную парковку, организованную считай в чистом поле, машина кота находилась рядом с моим парковочным местом, а её владелец стоял и курил свои очередные вонючие сигареты, прожигая мою машину голубым взглядом. Забавно, но с другой стороны от меня стояла идеальная копия моего внедорожника, у которого стояли папа, виновато оглядывающий оппонента, и Феликс. Последний сурово преодолел расстояние до моей водительской двери и открыл её рывком. Я оглядела его настроенный на негатив вид и закрыла дверь обратно, чувствуя себя как минимум некомфортно.