Дом До'Урден, в отличие от большинства домов Мензоберранзана, не стоял посреди сталактитовых и сталагмитовых рощ. Основная часть здания находилась внутри впадины в стене пещеры, и хотя такая структура, несомненно, была удобна для обороны, Дайнину вдруг захотелось, чтобы его семья могла показать чуточку больше великолепия.

Возбужденный воин бросился отворять ворота возвратившемуся второму сыну.

Не удостоив его даже словом приветствия, Дайнин быстро проехал мимо и пересек двор, ощущая на себе взоры десятков любопытных глаз. Воины и рабы знали, что в эту ночь Дайнин занимался делом, имеющим отношение к предстоящей битве.

К серебристому балкону второго уровня Дома До'Урден не вела ни одна лестница. Это тоже было мерой предосторожности, чтобы изолировать господ дома от грабителей и рабов. Дровские аристократы не нуждались в лестницах: природные магические способности позволяли им использовать левитацию. Не прилагая ни малейшего усилия, Дайнин легко взлетел и опустился на балкон.

Он вошел под арку и направился вниз по центральному коридору дома, тускло освещенному мягкими оттенками волшебного огня, позволяющего видеть в нормальном световом спектре, но недостаточно яркого, чтобы воспрепятствовать инфразрению.

В конце коридора Дайнин остановился перед изысканно украшенной медной дверью, давая глазам возможность снова привыкнуть к тьме. В противоположность коридору, в комнате за дверью отсутствовал источник света. Это был зал аудиенций верховной жрицы, передняя комната большого собора Дома До'Урден. Как того требовали черные обряды Паучьей Королевы, в священных помещениях дровов не было места свету.

Когда Дайнин почувствовал, что готов войти, он стремительно ринулся вперед, минуя двух изумленных женщин-стражей, и смело предстал перед матерью.

Прищурившись, три сестрицы посмотрели на своего дерзкого и много о себе возомнившего брата. Он знал, что они подумали. Войти без разрешения! Еще не поздно изменить решение и сегодня ночью принести в жертву именно его!

Как бы Дайнин ни радовался возможности лишний раз испытать на прочность границы подчиненного положения мужчины он не мог проигнорировать угрожающие взгляды Вирны, Майи и Бризы. Будучи женщинами, они были больше и сильнее Дайнина и всю свою жизнь тренировались в овладении духовными силами и оружием.

Дайнин заметил, как ужасные змееголовые хлысты на поясах тестер начали извиваться в предвкушении наказания, Которое им предстоит привести в исполнение. Вполне обычные ручки плеток были из адамантита, но Вот сами хлысты были живыми змеями. Хлыст Бризы, злобный, шестиголовый, извивался, как в танце, завязываясь узлами вокруг пояса, на котором чисел. Бриза всегда была скора на расправу.

Однако Мать Мэлис, казалось, забавлялась развязностью Дайнина. По ее мнению, второй сын достаточно хорошо знал свое место, выполнял ее приказания бесстрашно, не задавая лишних вопросов.

Увидев спокойное лицо матери, являющее резкий контраст с раскаленными добела липами трех сестер, Дайнин сразу успокоился. – Все готово, – доложил он матери. – Семья Дома Де Вир вся на месте, за исключением, конечно, дурака Альтона, который занимается в Магике. – Ты встретился с Безликим? – спросила Мать Мэлис.

– Вечером в Академии было спокойно, – ответил Дайнин. – Наша встреча прошла без помех. – Он согласился с нашими условиями? – С Альтоном Де Виром поступят, как задумано, – хихикнул Дайнин и подумал о небольшом изменении, которое внес в планы Матери Мэлис, отложив казнь Альтона из какой-то извращенной жестокости, и тут же вспомнил, что верховные жрицы Ллос обладают, к сожалению, способностью читать мысли. – Альтон умрет этой ночью, – быстро закончил свой ответ Дайнин, прежде чем другие начали расспрашивать его о подробностях.

– Отлично, – прорычала Бриза. Дайнин облегченно вздохнул.

– Помолимся, – приказала Мать Мэлис. Четверо мужчин опустились на колени перед матерью и ее дочерьми: Риззен – перед Мэлис, Закнафейн – перед Бризой, Нальфейн – перед Майей и Дайнин – перед Вирной. Жрицы запели в унисон, каждая осторожно положила одну руку на лоб стоящего перед ней воина, настраиваясь на его чувства.

– Каждый из нас знает свое место, – сказала Мать Мэлис, когда церемония закончилась. Она вдруг поморщилась, почувствовав болезненный спазм в животе, предвещавший скорые роды. – Начинаем.

Меньше чем через час Закнафейн и Бриза стояли рядом на балконе перед верхним входом в Дом До'Урден. Под ними, на полу пещеры, суетились вторая и третья бригады семейной армии, возглавляемые Риззеном и Нальфейном. Воины надевали на себя нагретые кожаные ремни и металлические пластины, чтобы замаскировать характерные формы эльфов от видящих тепло дровских глаз. Группа Дайнина, предназначенная для первого удара и включающая в себя сотню рабов-гоблинов, уже давно ушла.

– После этой ночи мы станем известны, – сказала Бриза. – Никто не мог подумать, что Десятый Дом посмеет выступить против такого влиятельного семейства, как Де Виры. Как только после этой кровавой ночи поползут первые слухи, даже Бэнры будут замечать Дармон Н'а'шезбернон!

Она перегнулась через балкон посмотреть, как две бригады строятся в ряды и молча уходят по разным тропинкам, которые приведут их через город к грибной роще и пятиколонному дому Де Вир.

Закнафейн смотрел на старшую дочь Матери Мэлис, охваченный неистовым желанием вонзить ей кинжал в спину. Но, как всегда, здравый смысл удержал опытную руку Зака.

– Шары с тобой? – спросила его Бриза, выказывая значительно больше уважения, чем когда чувствовала себя под защитой находящейся рядом матери.

Зак был всего лишь мужчиной, простолюдином, которому дозволялось пользоваться именем семьи Как своим собственным, потому что иногда он выполнял обязанности супруга Матери Мэлис и когда-то был отцом дома. И все же Бриза боялась рассердить его. Зак был оружейником Дома До'Урден, высоким, мускулистым мужчиной, более сильным, чем большинство женщин. Те, кто видели его в пылу битвы, считали его самым искусным воином как среди мужчин, так и среди женщин во всем Мензоберранзане. Кроме Бризы и ее матери, верховных жриц Паучьей Королевы, Закнафейн, с его непревзойденным искусством владения холодным оружием, был козырной картой Дома До'Урден.

Зак поднял черный капюшон и раскрыл маленький мешочек на поясе, где лежало несколько керамических шариков. Бриза злорадно улыбнулась и потерла свои тонкие руки.

– Матери Джинафе это не понравится, – прошептала она.

Зак улыбнулся в ответ и повернулся посмотреть на уходящих воинов. Ничто не доставляло оружейнику столько удовольствия, как убийство эльфов-дровов, особенно служительниц Ллос.

– Приготовься, – некоторое время спустя сказала Бриза.

Зак откинул назад густые волосы и выпрямился, плотно закрыв глаза. Бриза медленно вынула свою волшебную палочку, начав произносить заклинание, которое должно было привести палочку в действие. Она похлопала Зака палочкой по одному плечу, потом по другому, затем неподвижно подержала над его головой.

Зак почувствовал, как на него падают ледяные брызги, проникая через одежду и оружие, даже сквозь кожу, пока он сам и все, что было на нем, не охладилось до температуры окружающего камня и не приобрело такой же серый цвет. Зак ненавидел магический холод (именно так он представлял себе смерть), но знал, что под влиянием волшебных брызг становится незаметен для чувствительных к теплу глаз обитателей Подземья.

Зак открыл глаза и встряхнулся, сжимая и разжимая пальцы, чтобы убедиться, что они не потеряли гибкости, необходимой для его мастерства.

Он посмотрел на Бризу, которая произнесла половину второго заклинания.

Значит, время еще есть. Зак прислонился к стене и вновь стал думать о приятном, хотя и опасном задании. Как умно поступила Мать Мэлис, оставив на него всех священнослужительниц Дома Де Вир!

– Готово, – некоторое время спустя произнесла Бриза.

Ее слова заставили Зака взглянуть вверх, в темноту под невидимым потолком огромной пещеры. Вызванный манипуляциями Бризы, к ним приближался поток воздуха, желтоватый и более теплый, чем обычный воздух пещеры. Живой поток воздуха.