Через тридцать минут - собранная и решительная - я выруливаю с заправки обратно на шоссе. Следуя указаниям навигатора, сворачиваю на съезде номер восемнадцать к Амбуазу, искренне надеясь, что не заблужусь.

Когда пейзаж преобразуется: дорога становится узкой, а нескончаемые поля сменяются виноградниками, я с облегчением понимаю, что двигаюсь в верном направлении.

Не знаю, каким чудом, – вероятно, благодаря виртуозным водительским навыкам месье Арифа и полному несоблюдению правил дорожного движения, – я успела на самолёт, буквально запрыгнув (без преувеличений) на последнюю ступеньку трапа. Мне хотелось быстрее убраться из Брюсселя, не знаю, появится ли у меня когда-нибудь желание посетить этот город снова. Радует, что я приеду на встречу вовремя. Пунктуальность – вежливость бизнесменов, - любит говаривать Джеймс.

Я гоню прочь все негативные мысли и сосредотачиваюсь на дороге, не желая пропускать нужный съезд. Включаю радио, но мурлыкающий голос диджея напоминает мне о Дэмиане, и я решаю остаться наедине с шумом мотора. Открыв окно, позволяю тёплому ветру ворваться в салон; вместе с ним прилетают ароматы поздней весны и сладковатый запах провинции, напоминающий мне об игристом вине, остром сыре и цветущих яблоневых садах. Это то, с чем у меня ассоциируется Франция.

Моё настроение улучшается, и я позволяю памяти отодвинуть воспоминания о прошедшей ночи куда-то на задний план, пусть они будут лишь слабым эхом.

- Я не буду думать об этом сегодня, - следуя заветам Скарлетт, бубню я, - и подумаю об этом завтра.

Я мчусь всё дальше и дальше, иногда притормаживаю, чтобы было удобнее вчитываться в указатели на поворотах, наконец, на очередной развилке вижу тёмную деревянную табличку, гласящую, что винодельня «Плу и сыновья» находится дальше вниз по дороге.

Камни под колёсами взятой напрокат малолитражки шуршат, когда я съезжаю с основного шоссе и двигаюсь почти целую милю в заданном стрелкой направлении. Наконец, дорога упирается в низкую, не более трёх футов от земли ограду, вынуждающую меня остановиться.

За оградой затемнённая узкая аллея, по которой не проехать.

Я выхожу из машины и оглядываюсь, думая, как далеко я от цели, и прикидывая, сколько идти пешком.

Стоит мне захлопнуть дверцу, как на меня налетает невесть откуда взявшийся огромный чёрный пёс. Он даже не лает, так, пару раз подаёт голос. Поначалу мне делается страшно, но, видя, что животное настроено не агрессивно, я расслабляюсь и смеюсь. Он практически валит меня с ног, поэтому я решаю присесть, надеясь тем самым сохранить равновесие. Собака явно взбудоражена появлением нового лица, длинный хвост ни на секунду не замирает в приветственном хаотичном танце.

- Хороший, - улыбаюсь я, гладя тёплую гладкую спину пса. Он пытается ткнуться своим холодным носом мне в лицо, но я уворачиваюсь, хихикая. - Эй, прекрати. Хороший парень, хороший.

Кажется, мы проникаемся друг к другу взаимной симпатией.

- Смотрю, Кай успел познакомиться с вами первым. - Раздаётся мягкий голос над моей головой, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть привлекательного светловолосого мужчину средних лет.

Вставая, я одёргиваю юбку, надеясь, что не выгляжу совсем неловкой девчонкой, и подаю руку, чтобы пожать протянутую ладонь. Она тёплая и мозолистая, и я понимаю, что владелец – не просто рафинированный европейский аристократ, получивший винодельню по наследству. Он вкладывает и время, и собственные силы в дело всей своей жизни.

- Робер Плу, - представляется он первым.

- Кристина Онест, можно просто Крис. Мне очень приятно.

- Мне тоже, Крис, очень приятно. Наконец вы до нас доехали.

Я улыбаюсь и перевожу взгляд на пса. Он сидит у наших ног и бьёт хвостом о землю.

- А Кай милый. Признаться, вначале он меня напугал, - озвучиваю я свои мысли.

- Что вы, он добрейший.

- Немного боюсь собак, - признаюсь я, передёргивая плечами, не желая вспоминать печальный опыт детства.

Но в памяти как-то само собой всплывает образ, казавшейся мне тогда огромной злой соседской собаки. Я старалась обходить её стороной, но это не всегда удавалось. Нет, она никогда не кусала меня, но опрокинуть на землю и облаять ревущего в три ручья ребёнка – милое дело.

- Это нормально – бояться чего-то, - прерывает мои воспоминания Робер, - даже собак. Но не в случае с Каем. Он привык к чужакам, у нас тут их каждый день целыми вагонами привозят.

- Вагонами? – переспрашиваю я, уверенная, что ослышалась, хотя чёткий английский хозяина с мягким французским акцентом понятен мне совершенно.

Робер смеётся.

- Автобусами, на самом деле. «Плу и сыновья» - прекрасный винный рай для туристов.

- Да-да, - киваю я, улыбаясь, - именно так и написано в вашей рекламной брошюре: великолепные замки Долины Луары и искрящееся, как солнечные лучи, молодое вино.

Элли, моя подруга и хороший советчик, после своего путешествия по Франции привезла мне бутылочку прекрасного белого вина, которую мы с Джеймсом и распили, уж не помню по какому именно поводу. Вино было чудесное, нашему новому заказчику – фешенебельному ресторану для взыскательной публики – требовалось нечто подобное, и мы решили, а почему бы и не попробовать посотрудничать.

Робер сразу же принимает на себя роль гостеприимного хозяина.

- Возможно, вы устали? Или проголодались? Путь к нам не близкий.

- Спасибо, я перекусила по дороге, - благодарно отвечаю я, вспоминая о порции недоеденных блинчиков.

- Что вы! – Хмурится он и отмахивается раскрытой ладонью. - Разве может еда в придорожном кафе сравниться с настоящим добрым французским обедом?

Он активно жестикулирует, подчёркивая каждое своё слово, будто тем самым придаёт им веса.

Отметая любые возражения, Робер увлекает меня вглубь поместья.

- Я прикажу накрыть на стол, потом покажу вам наше святая святых - винодельню и проведу небольшую экскурсию. О делах, конечно, поговорим позже. К сожалению, не вся семья в сборе, а я привык решать любые вопросы в присутствии сыновей.

- Сыновей? Сколько же у вас их?

- Всего трое, - гордо заявляет он.

- Всего?

Робер легко смеётся, взгляд его голубых льдистых глаз кажется мне на удивление тёплым.

- Это семейная традиция, - загадочно произносит он, естественно, я сразу же спрашиваю: какая, хочется узнать подробности.

- Из поколения в поколение, так уж повелось, наследуют винодельню три брата, только они знают основные семейные секреты. Кто-то из них, это они уж сами выбирают, принимает на себя семейный бизнес. Когда-то эту ответственность взял на себя я, теперь настала очередь моих сыновей, но вот беда – мои мальчикам никак не определиться, - жалуется хозяин, разводя руками.

Я с понимающей улыбкой киваю.

– Один погряз в журналистике, второму больше интересен спорт, а третий, уж совсем наглость с его стороны, добрую часть времени проводит на пляже в Австралии, катаясь на сёрфе и ныряя у Барьерного Рифа. Ваш приезд был для меня поводом собрать их всех вместе, теперь посмотрим, кто проявит больший интерес к делам семьи. Это что-то вроде семейного экзамена. Надеюсь, вы не против в этом поучаствовать? Они, конечно, сызмальства знают, как делать вино, как правильно растить виноград, это у них в крови. Вести бизнес – нужен опыт, и вот самое время начать. Так же они знают, что их семейный долг – жениться и вырастить себе достойную замену.

- Именно сыновей вырастить? – уточняю я.

- Да, сыновей.

- А если народятся дочки?

- Пусть народятся дочки, но по сыну от каждого – святая обязанность.

- Но всё же… - настаиваю я, думая о том, что контролировать пол будущего ребёнка невозможно, и что делать, если природа решит пошутить и не даст ни одного отпрыска мужского пола.

- За долгую многовековую историю семьи, промашек не случалось, - утверждает Робер. – Что ещё раз уверяет меня в том, что дело семейства Плу угодно Всевышнему.