А ещё через два дня пришёл скромный слуга с приглашением на похороны Либера. Состояние мужчины ухудшилось после встречи с Моркантом, видимо воздействие Тени нарушило хрупкое равновесие больного разума и советник поддался безумию. Говорили, он набросился с ножом на свою жену, крича что-то про лица и шёпот, порезал ей плечо, а потом вонзил нож себе в горло.

Одаренный воспринял это событие спокойно, несмотря на то, что в груди сразу же возникло скребущее чувство вины.

«Он уже был болен. Изучить влияние другого мира на людей гораздо важнее, чем жизнь одного больного старого советника».

С такими мыслями Моркант отправился на войну с собственной страной, надеясь раскрыть причины её падения и отомстить тем, кто отобрал у него трон и брата.

– Эти ничтожества вообще собираются сражаться? – Велий с кислой миной смотрел как войска империи входят в очередной город Сантии, не встречая никакого сопротивления. – Следующим будет Антик. Надеюсь, узурпаторы, свергнувшие Морканта, дадут моим воинам возможность размять руки.

Генерал разглагольствовал, сидя в специально сконструированной повозке, которая изнутри больше была похожа на одну из комнат дворца.

Вышитые золотыми нитями олени, простыни из тончайшего шелка и ровный строй бутылок вина, занимающий едва ли не четверть всего помещения, которые и были настоящими солдатами Велия, и потери среди них оказались гораздо выше, чем среди имперских солдат.

Кроме огромных запасов вина, Велий взял с собой двух жриц Тимеры и сейчас девушки спали на огромной кровати, в то время как генерал сидел на удобном диване и жаловался советнику на скуку. Он любил жаловаться. Любил почти также сильно как пить или предаваться разврату, но если первые два дела приходилось делать в гордом одиночестве, то жалобы давали Велию какую-никакую компанию.

– Представь себе, Тельварт, если нам так и не придется ни разу обагрить землю Сантии кровью? – спрашивал он, отхлебывая вино из изысканного серебряного кубка и заедая виноградом, привезенным с юга в специальных ящиках со льдом. Вероятнее всего единственная кровь, которую проливал Велий, обагряла разве что простыни и принадлежала юным девушкам, которых приводили в покои сына императора ради развлечений.

– Ваше превосходительство, но остаются ещё узурпаторы. Смею подумать, что империи не нужны такие трусливые предатели, так что их можно предать смерти, – смиренно ответил Моркант.

Велий был сыном императора и перечить ему было бы очень неосмотрительно, но Одаренный очень быстро нашёл подход к высокородному самодовольному болвану. В отличие от других советников и слуг, которые открыто лебезили перед своим повелителем, Моркант давал понять, что он не собирается унижаться, и это позволило ему завоевать расположение Велия, для которого отсутствие раболепия было в новинку.

Впрочем, Одаренный не забывал и об осторожности. Такое поведение также легко могло привести его в заботливые руки палача, поэтому приходилось изворачиваться и плести интриги, подставляя других под удар, когда генерал был не в духе, и одновременно снимать сливки императорской щедрости, когда тот был расположен благосклонно.

– Тут ты прав, Тельварт. Всегда умеешь найти хорошие новости для своего повелителя, за это я тебя и люблю! – юноша снова пригубил вина. От него дико несло перегаром, и вся повозка насквозь пропиталась этим тяжёлым запахом, навевая мысли о неком сплаве дешёвого трактира и роскошного борделя, которым и являлась генеральская повозка.

– Надо бы разбудить одну из этих «жриц», настало время утреннего «обряда», – похотливо ухмыляясь, Велий подошел к кровати и шлепнул жрицу:

– Просыпайся! Повелитель желает тебя.

Моркант встал и, поклонившись, покинул повозку генерала. Он пересел на Буревестника и направился к голове колонны. Одаренный наладил контакт с наиболее разумными командирами войск и пытался уменьшить жертвы среди населения, урезонивая голодных до насилия солдат.

К счастью, Велий пока не слишком активно вмешивался в процесс завоевания Сантии, оставляя всю работу своим советникам, но это не могло продолжаться вечно и Моркант с мрачной отрешённостью ждал, когда же терпение генерала закончится, и он прикажет вырезать и сжечь до основания какой-нибудь захудалый город.

– Тельварт, здравствуй! – адъютант Велия двигался в авангарде армии, контролируя, чтобы при входе в город не произошло никаких неожиданностей. – Как там наше величество поживает?

– Решил обратиться к Тимере, – усмехнулся Моркант, и его собеседник понимающе ухмыльнулся. – А у вас как? Без происшествий?

– Микелос защищает, – нахмурившись, ответил мужчина. – Эти люди настолько отчаялись, что им плевать, кто ими правит, ведь на самом деле Смерть – королева этих земель.

Одаренный кивнул, соглашаясь, и дальше они двигались молча, хмуро оглядывая пустые улицы и стоящие тут и там телеги, полные тел, над которыми вились легионы мух, сопровождаемые неотвратимой вонью, забивающей ноздри.

За те недели, что его не было в Сантии, страна окончательно скатилась в бездну разрухи и отчаяния. Узурпаторы занимались делёжкой земли и перераспределением оставшихся богатств, а жители, у которых уже не осталось никаких сил, просто молча ждали своей участи.

Моркант ненавидел имперцев за то, что они напали на его ослабленную болезнью страну, но в тоже время не мог не признать – это был идеальный момент для завоевания Сантии. Войска уже почти подошли к столице, но до сих пор не встретили никакого организованного сопротивления и больше солдат погибло от поноса или других болезней, неотступно сопровождающих любую армию, нежели от стали защитников Сантии.

Скоро. Уже скоро он сможет отомстить и найти истинную причину возникновения Бледной Погибели. А потом… Одаренный ещё не решил, желает ли он вернуть себе трон Сантии, или же его больше прельщает свобода путешествий и познания мира.

Отвлекшись от мыслей, Моркант услышал свист, и адъютант рядом с ним рухнул со стрелой в горле.

– На нас напали! – крик разнесся по колонне, и солдаты подняли щиты, пытаясь собраться в защитный строй. Впрочем, расслабленные отсутствием сопротивления многие из них предпочли переложить щиты на телеги и не забирали их, даже входя во враждебный город. Сейчас эти люди платили кровавую цену за свою беспечность. Невидимые лучники не колебались и имперцы, один за другим, падали на мостовую, заливая камни кровью.

Сантийцы устали ждать смерти и решили задобрить её, принеся в жертву захватчиков. Может быть, они думали, что старуха с косой отвлечётся от них, или что у неё не хватит сил забирать одновременно и одних, и других, но они ошиблись.

Смерть никогда не устаёт, и ей никогда не бывает достаточно.

Моркант быстро оценил обстановку и направил Буревестника к ближайшему дому – стрелы летели с крыш, а значит нужно было срочно найти укрытие. Соскочив с коня на ходу, Одаренный распахнул дверь и отпрянул в сторону, уклоняясь от удара копьём.

«Неплохо. Интересно, кто организовал такую эффективную засаду» – промелькнуло в голове у мужчины в момент, когда он обнажал меч.

Имперцы распахивали двери и тут же падали, сраженные копьями. Сантийские воины укрепились в домах и безжалостно поливали врагов стрелами, оставаясь в относительной безопасности. Простая по своей сути идея сработала идеально на расслабившихся солдатах и обленившихся командирах. Смерть сыпалась с крыш, а дорогу перегородили две телеги с обезумевшими от страха и боли лошадьми. У сантийцев хорошо получилось застать захватчиков врасплох, но имперцы постепенно собирались в боевые порядки, поднимали щиты, и теперь единственным преимуществом атакующих стали укрытия.

«Было бы неплохо выкурить их оттуда».

В горячке боя Одаренный уже не воспринимал людей, организовавших засаду, как своих бывших подданных. У сантийцев нет никаких шансов остановить империю, а значит он должен оставаться на стороне победителей. Его конечная цель была важнее, чем жизни нескольких горожан или судьба нескольких городов.