Капитан был поражен и искренне растроган доверием Мориуса и оказанной ему честью.

– Если вы принимаете на себя обязательства, о которых вас попросил лорд, я передам вам остальные документы прямо сейчас, – объявил Лестер. – Принимаете ли вы их на себя, капитан? Обязуетесь ли вы полученные от прибыли деньги использовать в первую очередь для исполнения воли погибшего?

– Обязуюсь, – без раздумий ответил капитан.

Адвокат протянул Строму документы и подал перо, чтобы тот смог поставить подпись.

– Что ж, – Лестер снова кашлянул, – продолжим. Нитта Фрей, лорд Сагард передает вам во владение девять гектаров земли на Глаасе, а также поместье в одноименном городе. Остальными девятью гектарами останется владеть управляющий поместьем – двоюродный брат лорда, который много лет был наместником господина Сагарда. Вы можете оставить его работать в качестве управляющего или же принять бразды правления на себя. Но лично я не рекомендовал бы вникать в эти дела без должного опыта, однако решать, конечно же, вам. Примите, пожалуйста, документы.

Адвокат протянул бумаги растерянной Нитте. Она молча поставила подписи, однако было видно, что внезапно обретенное состояние ее ничуть не обрадовало. Любое богатство меркнет перед потерей любимого человека.

– Все документы переданы и подписаны при свидетелях, – объявил адвокат. – Уважаемые свидетели, прошу вас поставить подписи вот здесь.

Ева дрожащей рукой подписала документ и передала перо хмурому отцу Нитты. Девушка что-то сказала на ухо старику, и тот поставил на бумаге закорючку.

Выйдя из адвокатской конторы, Ева пригласила Нитту и ее отца к себе, чтобы поужинать всем вместе и поговорить о лорде. Нитта согласилась. Правда, старик, как услыхал про дом на холме, ехать туда наотрез отказался и предпочел вернуться домой один. Поэтому в дом Евы Нитта поехала без отца.

Это был самый печальный вечер на памяти Строма. Он и раньше терял людей из команды, которых считал близкими, однако сейчас скорбь была куда более глубокой. Капитан знал лорда давно, однако надолго потерял с ним контакт и очень обрадовался, когда обрел его вновь.

Друзья приготовили простой ужин и сейчас тихонько разговаривали, вспоминая Мориуса. Еще только войдя в дом, Ева подала Дарию знак, и тот ничем себя не выдавал, хотя Стром ловил себя на мысли, что сейчас им бы очень пригодилась его пронзительная, но вместе с тем успокаивающая музыка. Капитан с радостью послушал бы и лютню Сомбера, но Цербер теперь был вынужден обходить дом на холме стороной.

Ева не знала, стоит ли открываться Нитте, боясь ее реакции, однако к ночи та разоткровенничалась и рассказала, что помогала лорду не только с записью рецептов, но и с книгами по некромантии. Нитта полагала, что лорда могли убить из-за этого, ведь многие подозревали его в колдовстве, причисляя его к слугам Смерти. Суда над наемником еще не было, и лишь Стром да Эгирин точно знали причину покушения на Мориуса.

– К сожалению, Нитта, нашего друга убили из зависти, – сообщил Стром, когда Ева поднялась на второй этаж, чтобы проведать Висмута. – Он был слишком хорош для этого города.

– Но для чего тогда он просил у меня эти книги? – не понимала Нитта.

Капитан отвлекся от чистки трубки.

– Скажите, Нитта, – Стром посмотрел девушке в глаза, – вы нам доверяете?

– Капитан, я вас прошу, перестаньте мне «выкать»… – вздохнула Нитта, – и, конечно, я вам доверяю. Ведь Мориус… оставил вам дело всей своей жизни. Он доверял вам, почему же я тогда не должна?

– Тогда предлагаю переходить на «ты», – кивнул Стром, добавляя табак в трубку. – Дело в том, что среди нас есть… кхм… медиум.

Нитта отреагировала спокойно. Казалось, ее ничем нельзя было удивить. Стром не стал говорить слово «некромант», чтобы не шокировать Нитту раньше времени.

– И один призрак, – добавил капитан.

– Да? – флегматично спросила Нитта. – И где же они?

– Медиум сейчас наверху, а призрак… да кто его знает? Где-то среди нас. Я его не вижу.

– Медиум – это ваш друг, который сейчас болен?

Капитан покачал головой.

– Неужели Ева? – Нитта приподняла бровь.

Стром кивнул и наконец закурил.

– Думаю, Мо пытался изучить дар Евы и поэтому просил тебя достать для него книги. А не потому, что сам занимался некромантией. Он все же был доктором.

Нитта задумчиво молчала. Слез уже не осталось, после похорон наступила отрешенность.

– Хотя, если честно, я рассказал о Еве не потому, что хотел прояснить причину, по которой Мо изучал эти книги, – Стром выпустил в воздух пару дымовых колец, – а потому что наш друг-призрак еще и музыкант. Уверен, его музыка нам всем сейчас не помешает.

– И что, он может нам сыграть? – Нитта взглянула на рояль.

– Думаю, да. Наверняка он и сам мечтает об этом?..

Вопрос был задан куда-то в воздух, но Стром знал, что Дарий все слышит. И оказался прав: свечи в канделябре потухли и тут же снова зажглись.

– Поиграй нам, Дарий, – попросил капитан.

Призрак, выполняющий приказ, отданный Евой в восьмигранной усадьбе, – делать то, о чем просит Стром, мигом оказался у рояля и, подняв крышку, аккуратно нажал на клавиши.

Ева, протирающая в этот момент лоб Висмута влажным полотенцем, услышала музыку и застыла на месте. Внезапно она побледнела и внимательно прислушалась: криков ужаса из холла не последовало. Что же там происходит? Может быть, Нитта уехала?

Позаботившись о коке, Ева осторожно спустилась в холл. Капитан курил, сидя в кресле, а в соседнем расположилась задумчивая Нитта. Увидев Еву, она приподнялась. Дарий предусмотрительно перестал играть.

– Ева, – обратилась Нитта к хозяйке, – а Мориус – он тоже где-то среди нас?

Ее голос был взволнованным и полным надежды. И ее можно было понять: пережить утрату легче, зная, что любимый человек все еще незримо находится рядом.

Ева удивленно посмотрела на Строма, и тот одобрительно кивнул, подтверждая, что все в порядке.

– Ты можешь с ним как-то… поговорить? – Нитта в отчаянии заламывала руки.

– Мне жаль, Нитта, но Мориуса нет среди призраков. Только ты не расстраивайся, – добавила Ева, видя, как вмиг сникла невеста лорда, – для погибших оставаться в нашем мире – настоящее мучение. То, что лорда нет среди нас, означает, что он продолжил свой путь, и это хорошо.

Нитта устало опустилась в кресло и, сморгнув выступившие на глаза слезы, скорбно уставилась на огонь.

– А ты можешь вызвать его дух? – глухо спросила она. – Говорят, медиумы такое практикуют. Я хотела бы с ним проститься…

Ева отрицательно покачала головой, но тут же задумалась: а вдруг все-таки может? Надо бы узнать об этом попозже. И вообще уточнить, что еще может некромант. Кажется, Мориус просил прочесть его дневники. Что ж, Ева займется этим завтра, а сейчас… сейчас лучше отыскать утешение в по-настоящему волшебной музыке Дария.

Утром Стром отвез Нитту домой, а сам отправился в город. Ева осталась с Висмутом. Дарий не мешал, предпочитая музицировать. Он так соскучился по клавишам, что готов был играть сутки напролет. Ева не возражала – музыка ее успокаивала. Кока продолжало лихорадить, и доктор, пришедший его навестить, делая перевязку, постоянно хмурился и качал головой. Рана ему не нравилась. Образовавшийся некроз настораживал, и лекарь полагал, что без повторной операции не обойтись. Уходя, доктор предупредил, что, если нагноение не прекратится в ближайшие пару дней, больного придется вернуть в госпиталь.

Однако через два дня Висмуту стало заметно лучше. Жар все еще мучил его, но кок нашел в себе силы самостоятельно сесть. Держать ложку он пока не мог, и Ева кормила его, как маленького ребенка.

– Ты совсем не улыбаешься, – слабо сказал Висмут, – а раньше была улыбчивая.

– Как-то не хочется мне улыбаться, Вис, – ответила Ева. – Ты ешь, а то совсем похудел.

– Ты тоже.

– Что?

– Похоже, ты тоже совсем не ешь, – заметил кок. – Похудела…

Глядя на нее, Висмут испытывал двоякое чувство: он был счастлив оттого, что она рядом, но при этом сердце щемило от ее вида, взгляда и настроения. Ни следа той трогательной наивности, которую он заприметил при знакомстве. Взгляд Евы стал пронзительным, словно осколки льдинок, и тяжелым, а сама она все больше молчала, замыкаясь в себе. Если раньше она охотно поддерживала беседу, то теперь отвечала односложно и кратко, и даже когда вечерами Стром рассказывал забавные истории, дабы отвлечь кока, Ева задумчиво глядела в окно, все больше погружаясь в собственные мысли. Висмуту казалось, что он впервые увидел призрака – Ева физически находилась с ними, но при этом будто не жила.