– Ну пап, ты же знаешь, что я не об этом. Ты снова принялся мастерить, значит, дело не только в убийстве.

Еще долгие пять минут молчания, и отец не выдержал:

– Ладно, черт с тобой. Мать говорить тебе не хотела, но я думаю, что ты уже не маленькая, справишься.

Девушка похолодела и, замерев, ждала продолжения.

– В убийстве нашей соседки было кое-что странное. Возле нее лежала гора каких-то тетрадей. Мы подумали… – отец бросил какую-то металлическую деталь на стол. – Да ничего мы не подумали, мы были просто… Не знали, как себя вести. А полицейский с утра сказал, что это были старые тетради. Очень старые.

– И что такого? Любовь Викторовна тридцать лет в школе отработала, что у нее в доме мало тетрадей? А если преступник что-то искал, то и выбросил все из шкафа. Ее же ограбить хотели, нет? —затараторила Лейла. От сильного волнения она всегда начала быстро-быстро говорить и сглатывать окончания.

– Это были тетради вашего класса. И твоя, в том числе. – в упор посмотрел на нее отец.

– Совпадение, – нашлась девушка.

– Я не закончил, – отец повысил голос и подался вперед. – На обложках некоторых тетрадей убийца кровью написал цифры два.

–Он… Он поставил нам оценки?

Девушка вдруг четко представила полчище кровавых двоек, которые смотрели на родителей с тетрадей. Лейла поняла, что не может вздохнуть. Все внутри сжалось, а воздух никак не хотел поступать в легкие. Она покраснела начала кашлять, но сделать вдох не могла. Из комнаты с ошарашенными от ужаса глазами выскочила мама. Ирина Михайловна одним прыжком подлетела к дочери и опустилась рядом на колени. Взяла ледяные руки Лейлы в свои и стала методично и успокаивающе командовать: вдох – выдох. Еще десять страшных секунд девушка не могла расслабиться, но потом резко вдохнула так, что стало больно ребра.

Вдох. Выдох. Вдох. Постепенно дыхание стало почти нормальным, но Лейла продолжала сжимать мамину руку.

– Ты рассказал ей? – сурово посмотрела Ирина Михайловна на мужа.

– Рассказал. И тебе говорил, что надо.

– Да ты видишь, она чуть не задохнулась! Что ты творишь? – кипела мать.

Лейла собрала все оставшиеся силы и прошептала:

– Я в порядке. Спасибо, мама, – Ирина Михайловна тут же переключилась снова на спасение дочери.

– Милая моя, я так испугалась. Я не хотела говорить тебе, с твоим здоровьем.

– Мам, спасибо, но с моим здоровьем все в порядке, – уже громче заговорила девушка. Она постепенно приходила в себя. – Папа прав, что рассказал мне. Или ты хотела, чтобы я узнала об этом из газет?

Мать моментально смутилась, села рядом на диван.

– Ну почему из газет, нет, какие газеты, что ты, – лепетала она.

А Лейла мысленно перенеслась в тот день, когда как обычно купила по дороге в институт газету, открыла ее, и увидела то, что никак не ожидала. Всю вторую полосу занимала история о пропаже ее собственной сестры. Радостная фотография миловидной улыбающейся девушки не соответствовала содержанию статьи. Лейла села прямо на тротуар и пыталась разобрать смысл написанного. Получилось только после бесконечных попыток: буквы никак не желали складываться в слова и предложения. Все ее мысли занимала огромная надпись на фото: «Ушла из дома и не вернулась». Прошло десять лет, но у девушки до их пор сердце сжималось от того, что родители не сказали ей об этом сами.

Лейла встала со стула и на ходу бросила:

– Так, ладно, мама, мне пора. Я заехала только спросить, как вы тут, но завтра на работу надо идти.

– Хоть на ужин… – крикнула Ирина Михайловна вслед, но дверь захлопнулась раньше, чем она закончила предложение.

Девушка бежала по лестнице и усиленно моргала. Она старалась не вспоминать о сестре, но события последних дней бередили раны. Прошло десять лет, а Лейла все никак не могла перестать видеть сестру в случайных прохожих. Она не хотела помнить ее безжизненное тело. Не хотела помнить страшные красные следы на шее. Хотела забыть, как это посмертное ожерелье резко контрастировало с бледной, нежной кожей Веры. Помнится, тогда Лейла даже подумала, что сестре, любительнице ярких нарядов и экстравагантных выходок, обязательно бы понравилось это сочетание. Красные бусы на белой коже. Если бы оно не стало причиной ее гибели.

Сестра всегда оставалась в сознании Лейлы живой, веселой, смешливой. А не бледным телом на холодном медицинском подносе в комнате, где пахнет чистотой и смертью.

Она понимала, что не в состоянии вести машину, поэтому решила прогуляться до дома пешком. Двадцать три минуты – столько занимала дорога от дома родителей до ее квартиры. Тогда, десять лет назад, она не могла вернуться к ним, где все вокруг напоминало о сестре, поэтому каждый день ходила этот путь в двадцать три минуты, чтобы поговорить с родителями и дать маме о ком-нибудь позаботиться.

Вечерний летний воздух был прохладным. Освежающий ветерок трепал волосы. Девушке хотелось, чтобы этот ветер обновил и ее мысли.

«Я устала. Я просто устала. Высплюсь, и завтра все будет хорошо», – как мантру повторяла она, пока по памяти шла знакомым маршрутом. Возле подъезда девушка притормозила, чтобы достать ключи, когда ее окликнули:

– Извините, Лейла?

Она не обернулась. Ей совершенно не улыбалась возможность общаться сейчас с соседями.

– Лейла, я хочу поговорить с вами, – настаивал голос.

Лейла повернулась и увидела незнакомого высокого мужчину. Нет, он был не просто высоким, а каким-то огромным. Ростом под сто девяносто сантиметров он как будто заполнял собой все пространство. При этом, девушка не могла назвать его толстым, он был подтянутым, но плотным. Таких обычно ставят вышибалами в клубах, чтобы отпугивать пьяных посетителей.

Она еще раз осмотрела лицо мужчины, убедилась, что не знает его, и ответила:

– Нет, я не Лейла. Вы меня с кем-то спутали.

– Извините, но у меня есть ваше фото, —голос мужчины звучал тихо, но уверенно.

Он повернул к ней экран смартфона, где была ее фотография с личного дела на работе.

– Откуда у вас? – растерялась Лейла.

– Как-то по-дурацки разговаривать тут. Давайте пойдем выпьем кофе, я вам все расскажу, – указал рукой куда-то вдаль мужчина. Я звонил, но вы трубку не брали.

– Вы серьезно? Думаете я пойду с таким… Таким внушительным мужчиной куда-то одна вечером пить кофе? Да может вы маньяк, а? Или торгуете людьми? А может вам нужна моя почка?

– Почка, какая почка? – совсем смутился незнакомец, и его голубые ясные глаза стали смотреть на нее еще пронзительней. – Я просто хочу поговорить с вами о краже.

– Да какой к черту краже? Вы что все издеваетесь надо мной? Кража! Убийство! Кровавые оценки! – орала на всю улицу девушка.

Мужчина окончательно стушевался, отступил на пару шагов и стал ощупывать свои карманы.

– Вы что делаете! – взвизгнула Лейла, открыла подъездную дверь и резко захлопнула ее прямо перед носом у незнакомца.

Мужчина потеряно моргал и смотрел на свою визитку, которую достал из внутреннего кармана дешевого пиджака. «Когда будете готовы поговорить, звоните», – себе под нос проговорил он.

Эту ночь Лейла провела ужасно. Как только она засыпала, ей один за одним снились кошмары. В бесконечном потоке странных сюжетов смешалась ее сестра, красивый полицейский и литры кофе. Под конец там появился и этот медвежеподобный незнакомец, который смотрел на нее своими детскими глазами и огромными руками доставал из груди сердце.

С криком проснувшись, Лейла поняла, что шумит не только она. Дверной звонок издавал мерзкие звуки и будто умолял хозяйку скорее избавить его от этого времяпровождения. Настенные часы показывали восемь утра. Значит, она проспала всю ночь, а ведь девушке казалось, что после такого насыщенного дня она не сможет сомкнуть глаза ни на минуту. Кое-как рукой причесав волосы и накинув шелковый легкий халат, Лейла подошла к двери и посмотрела в глазок. На пороге стоял полицейский, снова без форменной одежды, а в обтягивающей голубой рубашке и джинсах.