– Кира может это подтвердить? – поднял глаза от записей Филько.

– А мне нужно алиби? При чем тут бассейн вообще? – накопившееся недовольство стало сложно скрывать, голос девушка задрожал.

– Нет, что вы, Лейла Романовна, говорите дальше, – как белый флаг поднял карандаш полицейский, и снова уткнулся в блокнот.

Лейла попыталась замедлить дыхание, чтобы успокоиться. Она убеждала себя, что ничего не сделала, значит и волноваться ей не о чем.

– Так, бассейн. Потом домой, собралась и поехала в музей.

– В каком часу вы были в музее?

– В три, может в три тридцать. Там я слушала экскурсию. И была до тех пор, пока не зазвучала пожарная сигнализация, и нас всех не вывели из помещения. Потом нас снова пустили, я еще минут 30 смотрела экспозиции одна. Вечером поехала в магазин, и все.

– Зачем?

– Продукты покупала, в супермаркете была.

– Понятно, – протянул младший лейтенант. – Есть ли у вас знакомые в музее?

Девушка нахмурила брови. На переносице справа образовалась небольшая морщинка. Лейла снова машинально разгладила ее костяшкой большого пальца, и вернула лицу безмятежное выражение.

– В этом конкретном – нет. В другом, я не знаю, у меня есть пара друзей по интернету, но я сомневаюсь, что они как-то связаны с музеями. Да что происходит уже скажите? – терпение Лейлы все-таки лопнуло, и она перешла на крик.

– Да не нервничайте вы, орать на меня точно не надо, – строго осек ее полицейский.

Девушка захлопнула, как рыба, рот и тихонько добавила:

– Простите.

Этот сотрудник рождал в ней противоречивые эмоции. Так в детстве они с друзьями смотрели на сварку: знали, что потом будут болеть глаза, но не смотреть было невозможно, таким завораживающим казалось зрелище.

Мужчина будто и не замечал ее смятения. Он сглотнул и продолжил казенным тоном:

– В музее 15 июня было произведено хищение государственного имущества.

– Чего?

– Украли один экспонат, – пояснил Юрий Олегович и мрачно добавил. – Вы об этом что-то знаете?

– Я? Вы что? Конечно, нет. Какой экспонат? Из новой выставки?

– Хорошо, – проигнорировал ее вопросы полицейский. Потом снова сменил тональность и опять стал похож на милого молодого парня, который просто заглянул к девушке на кофе. – Оставьте свой номер, – улыбнулся он. – Для следствия, конечно. Если будут вопросы, мы вам позвоним.

Пока девушка нацарапывала в его блокноте свой номер телефона, младший лейтенант пристально следил за ней. Рассматривал ее лицо, ее длинные накрашенные ресницы и тонкие губы. Девушка физически ощущала его изучающий взгляд и ей становилось не по себе. Она старалась писать как можно скорее.

Лейла закрыла за полицейским дверь и прижалась к ней с другой стороны. Сердце дико гремело, от волнения затошнило. Почему? Почему она не сказала полицейскому о посылке? Теперь у нее будут неприятности, точно будут. Даже себе она не могла объяснить, зачем промолчала.

Через 15 минут внутренних диалогов и уговоров Лейла решила, что он у нее об этом не спрашивал, значит, не обязательно было и говорить. Горячая ванная и еще одна кружка кофе! Вот что точно поможет прочистить мысли и забыть о странном визите полицейского. Это ее не касается, а значит, завтра она погрузится в свою обычную скучную жизнь. Только с утра надо решить, что делать со шкатулкой. Идею хранить ее дома она отмела также, как мысль отвезти посылку в полицейский участок.

Встать пришлось раньше пяти. Хорошо, что летом в это время уже очень светло, и не надо было тащиться в темноте. Лейла врубила радио на полную и стала подпевать всем известным и неизвестным исполнителям, чтобы не уснуть. Вчера, несмотря на ванную и кофе, расслабиться так и не получилось. В итоге она проворочалась до трех часов, а в 4:45 будильник начал вещать о том, что пора подниматься. Две кружки кофе, душ, легкий макияж – Лейла готова к выезду. Девушка убрала офисную одежду в багажник – переоденется на обратной дороге – и отправилась в путь.

Их старая дача выглядела еще более опустевшей, чем ей помнилось. Покосившийся забор местами недосчитался досок, трава была ростом с Лейлу, поэтому дом за ней плохо просматривался. Это место очень любила ее бабушка, и девочка проводила тут все свои летние дни до школы, а потом и каникулы. Но когда бабушки не стало, родители так и не смогли решить, что делать с дачей. Папа был уверен, что им необходимо продолжать выращивать урожай и вообще, уволиться, и поселиться тут, на природе. Мама ни в какую не соглашалась уезжать из города, но и продавать то единственное, что напоминало ей о матери отказывалась. Так и осталась дача ничейной, заброшенной и унылой. Зато спасала Лейлу в моменты отчаяния: она приезжала сюда в самые сложные времена, приезжала после развода и последнего увольнения. Тут она будто снова возвращалась в детство, в беззаботное время и счастливые воспоминания.

Несмотря на жутковатый вид, дом был теплым и добротным, а печь прогревала единственную комнату, которая была же и кухней, за пару часов. Лейла любила сама разжигать старую печь и забывать обо всех проблемах тут. Только вот в последние пять лет дел стало так много, что она ни разу сюда не добралась.

Девушка взяла ключ под ковриком и отворила дверь. Запах сырости и затхлой грязи ударил в нос так резко, что она закрыла лицо руками. Мысленно пообещав дому в ближайшее время обязательно приехать и навести тут порядок, девушка поспешила в погреб.

Старые ступеньки скрипели под ее весом. Одной рукой приходилось держаться за влажные стены с плесенью, чтобы не упасть. Другой она держала телефон. Фонарик от телефона высвечивал пугающие тени, но Лейла продолжала идти. Она осторожно спустилась и сразу у лестницы присела на колени. Руки стали привычно ощупывать пол: в детстве они с сестрой прятали тут свои «сокровища» – одна из половиц расшаталась и легко отходила.

Девушка пошарила рукой в детском тайнике. Удивительно, но там еще оставалось то, что они сохранили двадцать лет назад! Осторожно вынимая реликвии, Лейла с упоением рассматривала вырезки из журналов, что собирала в шестом классе. Они почти истлели и больше походили на тряпочки. Тут же она нашла совместную фотографию с сестрой: они тут, на даче, Лейла сидит в огромной бочке, как в ванной, а сестра рядом поливает ее из лейки. На душе потеплело от воспоминаний того дня. Беззаботное счастливое детство! Здесь же лежал маленький складной нож, который Вера стащила у какого-то одноклассника, а потом спрятала тут, потому что боялась, что папа найдет и отберет его. А потом про него позабыли, и он так и остался лежать тут. Девушка убрала все на место, с собой забрала только фотокарточку.

Она положила туда же шкатулку, закрыла тайник и стала подниматься. Надо не забыть починить лампочку, сделала еще одну мысленную заметку Лейла, закрыла дверь в дом и убрала ключ под коврик, на его обычное место. Брать тут все равно было нечего.

Хорошо, что новый рабочий день ничем не отличался от каждого предыдущего. Лейла была менеджером по продажам в крупной оптовой компании и ежедневно, кроме субботы и воскресенья, убеждала заказчиков, что их оборудование подойдет предприятию больше всего. Потом читала бесконечные списки требований для тендеров, исправляла, звонила и снова вчитывалась в детали. Привычная суматоха на работе здорово отвлекала от проблем в личной жизни, точнее от ее почти полного отсутствия. Сегодня это тоже помогло: девушка практически не думала ни о полиции, ни об ограблении, словно кроме работы в жизни ничего и не существует.

Даже выволочка от несдержанного босса ее порадовала: ничего не изменилось. Обычная, знакомая жизнь – вот она. Поэтому, когда позвонила мама (второй раз за неделю!) Лейла не напряглась, а вполне благодушно ответила после второго гудка.

– Лейла, приезжай! Сейчас, – всхлипывания матери ударяли по голове и отзывались в сердце.

– Мама, что случилось? Куда приезжать?