– Что? – смутился лейтенант.

– Нет, я не о том! – Лейла внезапно поняла, как двусмысленно звучит ее предложение. – Просто с утра я проснулась, меня в семь утра разбудил начальник, представляете? А потом я сказала ему, что не выйду на работу, беру отпуск. Просто вчера была у родителей, там мама нашла нашу соседку. Она с ней знакома тридцать лет, она у меня химию преподавала. Соседка, не мама, – неожиданно затараторила девушка. – Потом я стала убираться, а кофе так и не выпила, – грустно закончила Лейла и взглянула на мужчину.

Все это время молодой полицейский внимательно смотрел на нее зелеными глазами. Сегодня он был без формы: простые синие джинсы и черная футболка. Она так подчеркивала его рельефные мышцы, что Лейла невольно опустила взгляд на его бицепс. Мужчина снова улыбнулся:

– Давайте так. Признаюсь, я с утра уже выпил две жуткие пародии на кофе, но в десяти минутах отсюда есть неплохое место, где варят достойную Кению. Мы прогуляемся с вами, потом вернемся сюда, заполним протокол, и я отпущу вас.

– Протокол? Я не хочу протокол, я ничего не сделала, – снова заволновалась Лейла.

– Мне нужно задать вам еще вопросы. В деле о краже из музея появились дополнительные сведения. Но вы пока не волнуйтесь об этом. Сначала – кофе.

Девушка послушно кивнула и торопливо пошла вслед за Юрием Олеговичем. Тем более, что открывающийся вид приятно успокаивал и радовал глаз.

– Паш, мы сейчас вернемся. Паспорт пусть у тебя побудет, – сказал он дежурному, и они вышли на улицу.

Здесь было также жарко, как и внутри, но был шанс поймать хотя бы легкий ветерок. Лейла с облегчением выдохнула: в коридорах участка ей было некомфортно. Зато теперь легкая юбка приятно разлеталась от каждого шага и создавала иллюзию прохлады. Вот бы еще сменить футболку, которая мерзко приставала к лопаткам. Но и это лучше, чем ничего.

– Расскажите что-нибудь о себе, Лейла Романовна, – посмотрела на нее полицейский.

– Я? Что? Я не знаю, что рассказывать, – смутилась девушка.

Она и так давно не общалась с симпатичными мужчинами, а этот Филько был еще лет на 5 ее младше, что уверенности не добавляло.

– Ну не будем же мы молча идти всю дорогу. Давайте поболтаем. Как обычные знакомые.

– Как знакомые, – эхом повторила за ним Лейла и снова замолкла.

Юрий Олегович улыбнулся своей открытой улыбкой:

– Ладно, тогда я начну. Помимо работы я люблю ходить в спортзал. А вы чем занимаетесь?

Лейла подумала, что про спортзал можно было и не говорить, результат работы – на лицо. Удивительно, как с графиком работы в органах ему удавалось поддерживать такую форму. Возможно, он и правда все свободное время проводил в спортзале.

– Я, да ничем, на самом деле и не занимаюсь. Работа занимает почти все мое время.

– Понимаю. Но все же?

Девушка на секунду задумалась, улыбнулась и сказала:

– Чаще всего я составляю компанию моей подруге, Кире. Вот она любит находить приключения. Однажды мы поехали с ней на недельный ретрит. Сначала мы занимались йогой и молчали. Но потом оказалось, что его организатор мечтает создать собственную секту, он, конечно, называл это «большой семьей»! Сбегали мы оттуда ночью, кто его знает, что на уме у этих «просветителей», – засмеялась своим воспоминаниям Лейла.

– У вас красивый смех.

Девушка снова смутилась и решила перевести тему:

– Нравится работа?

– Моя? Да. Когда я только пришел, сильно разочаровался.

– Почему, – повернулась к нему Лейла.

– Я ждал крутых перестрелок и спасения принцесс, – хохотнул полицейский. – Ну как в боевиках, знаете? А на деле все оказалось гораздо прозаичнее. Крутые перестрелки снимают только в детективах, всех принцесс сожрали драконы. Большую часть времени я пишу отчеты и разбираюсь с пьяными, которые уснули в неположенном месте. Но…

– Что? – девушка вдруг остановилась и еще пристальней посмотрела ему прямо в глаза. Они были поразительного глубокого зеленого цвета. Неоднородные, словно в крапинку.

– Иногда я ловлю настоящих преступников. Я ничего не могу сделать для семей, в которых произошло горе. Но я могу подарить им хотя бы правосудие.

– И это немало. У некоторых нет и того, – одними губами прошептала Лейла и помрачнела. Так было всегда, когда она вспоминала о сестре.

Кофе и вправду оказался неплохим, а солнце перестало нещадно палить. Поэтому по дороге обратно они оба наслаждались отличной погодой, крепким напитком и молчанием. Но в кабинете Юрия Олеговича словно подменили. На смену красивому, приятному мужчине пришел профессионал, который хочет любым способом раскрыть дело.

– Лейла Романовна, мы получили анонимную наводку, – строго начал он без предисловий.

– Какую? – распахнула свои карие глаза девушка.

– Нам написали письмо, что это вы являетесь похитительницей музейных ценностей.

– Я? В смысле, я? – повысила голос Лейла.

– Да, нам написали, что вы включили сигнализацию, и вынесли добычу.

– Но я же не уходила. Я была со всеми, потом вернулась в музей. Да и как бы я это сделала? На выходе стоят рамки!

Сердце Лейлы учащенно забилось, щеки запылали от негодования.

– Не знаю, может быть, вы расскажете мне, как провернули это. – В упор посмотрел Филько.

Лейла выдержала взгляд и, чеканя каждое слово, выговорила:

– Я. Этого. Не делала.

Напряжение, которое повисло в воздухе, мешало Лейле дышать, но она все также пристально смотрела на полицейского. Еще через пять секунд безмолвной схватки младший лейтенант улыбнулся и, как ни в чем ни бывало, продолжил:

– Спасибо, Лейла Романовна. Подпишите протокол и можете идти.

Девушка схватила мокрыми от волнения руками бумагу. Внимательно прочитала каждое слово и только потом поставила свою подпись. Юрий Олегович терпеливо дождался, кивнул в знак благодарности и показал на дверь:

– Тогда не смею вас больше задерживать, – почти весело произнес он и углубился в чтение толстой папки с документами.

Лейла посмотрела на часы: уже шесть вечера, а она так и не заехала к родителям. Девушка завела машину и прибавила радио на максимум. Семь прекрасных минут она ни о чем не думала, только слушала музыку и машину. Эта короткая передышка помогла ей войти в квартиру к маме и отцу в относительно спокойном настроении.

– Вы как? Полиция приходила? – с порога начала девушка.

– Да, у нас был сотрудник, записал сначала мамины показания, потом мои, – тихо ответил отец.

Он в одиночестве сидел в гостиной за столом. На поверхности были разбросаны непонятные детали, которые уже через несколько недель превратятся во что-то прекрасное. Лейла с Романом Викторовичем, ее отцом, никогда толком не ладила. Казалось, что он всегда мечтал о сыновьях, а рождение дочерей сделало его еще более суровым и отстраненным. Даже в детстве они никогда не веселились вместе, и Лейла не могла вспомнить ни одного совместного семейного отпуска. Да, они с мамой и сестрой почти каждое лето ездили на поезде на море, но отца с ними никогда не было. Свой отпуск он предпочитал проводить в деревне, где занимался делами «не для девочек». Так он каждый раз говорил, когда маленькая Лейла просила взять их с собой на рыбалку, собирать грибы в лес или в поход. И также он говорил, когда начинал мастерить. Старшая сестра, Вера, никуда не просилась. Только задумчиво пожимала плечами, так, мол она и думала. Зато потом обязательно утешала младшую, играла с ней в шахматы или брала с собой гулять.

Лейла знала, если отец взял в руки инструменты, ему необходимо подумать, его что-то беспокоит.

– А где мама?

– Она прилегла, давление подскочило, – не отрываясь от работы сказал Роман Викторович.

Девушка села рядом и стала, как в детстве, рассматривать, как ловкие руки отца соединяют воедино разрозненные детали.

–Папа, что не так?

– Кроме того, что Любовь Викторовну убили? – недобро взглянул на нее он.

Лейла вспомнила, как в детстве один этот его взгляд заставлял их с сестрой съеживаться. Только девушка выросла и больше на нее эти уловки не действовали.