Она в шутку называла его штатным палачом Ленинграда, а потом во время войны развелась, закрутила роман с морячком и уехала вместе с новым мужем на Дальний Восток в сорок пятом. Мужа убили в Китае, вот она в Ленинград обратно и вернулась. А дальше по наклонной — проституция, пьянки, бандиты с Лиговки, но без приводов в милицию. И то хорошо, а то нечего бывшего мужа, сотрудника органов, позорить. Если не сопьется, то вышлют на сто первый километр. Если сопьется, то…
Предположить, что будет, если Оксана сопьется, Андрей Януарьевич не успел. Зазвонил телефон в прихожей. Он поднялся, прошел в коридор и снял трубку.
«Товарищ Ланган, вас вызывают. Седьмая парадная», в трубке незнакомый молодой голос.
По привычке майор бросил взгляд на часы. Три часа и сорок шесть минут ночи. Пора ехать.
========== Глава 5 ==========
Иванцев схватил его за локоть, шепнул:
— Сделали все, как ты хочешь. Я сильно рискую, если узнают, чья это затея. Не подведи, Андрей.
Ланган вместо ответа протиснулся мимо него в дверь мужского туалета. Кабинки были хлипкие, поэтому через три минуты (он отследил по часам) раздался топот, брякание автоматов. Полуэктова впихнули на маленький кафельный пятачок, освещенный тусклой лампочкой.
Но, несмотря на тусклость помещения, он Лангана узнал и икнул от неожиданности. Им дали лишь полминуты, поэтому медлить было нельзя. Андрей Януарьевич склонился к лицу Полуэктова и тихо спросил:
— Ильиченко?
От неожиданности тот кивнул, потом испуганно затряс головой. Но майор по глазам его все понял и выпрямился. Подождав за дверью кабинки пока Полуэктова уведут, вышел и, быстро пролетев две лестничные площадки и коридор, вошел в кабинет Иванцева.
Тот ничего спрашивать не стал. Ланган расстегнул куртку, потянул из полураскрытого шкафа вешалку. Переодеваться под насмешливым взглядом генерал-лейтенанта МГБ было непривычно, и Андрей Януарьевич смутился, натягивая брюки.
Застегнул два крючка на воротнике-стойке, протянул ремень портупеи под погоном и потянулся за своим ТТ.
— Орел ты мой ясный, свою штатскую бандуру оставь, — Иванцев усмехнулся в усы. — Там тебе все как положено — под расписочку выдадут. Все, иди, глаза не мозоль.
Ланган спустился по маленькой крутой лестнице в подвал. Охрана козырнула ему, и он подошел к зарешеченному оконцу, протянул удостоверение. Дежурный сделал запись в журнале, протянул через дверцу Лангану. Андрей Януарьевич расписался и получил незаряженный ТТ. Вторая подпись на получение обоймы — и майор, глубже загнав патрон, вставил магазин в пистолет.
Идя по длинному коридору с серо-зелеными стенами, над головой замелькали зарешеченные полусферы ламп, Ланган передернул затвор, вгоняя патрон в ствол. Он шел медленно, ощущая холодную серую тишину подвала. Потянул решетку на себя, одновременно открывая тяжелую металлическую дверь.
В комнате не было ни стола, ни обычного приваренного табурета. В бетонном полу широкие сливы, забранные мелкой решеткой.
Когда Андрей Януарьевич вошел, то к нему обернулись двое. Мужчина в пенсне и длинном штатском плаще и… Казанцева Вероника Алексеевна при прокурорских погонах. В ее глазах мелькнуло удивление, но тут же пропало, потому что слева раздалось:
— Вправо лицом к стене.
Загремела решетка. Полуэктова ввели двое — солдаты военизированной охраны. Они встали по бокам, и Вероника Алексеевна, раскрыв папку, стала зачитывать.
Выписка из протокола № 125
Особого Совещания при Министре Государственной Безопасности Союза ССР от 5 декабря 1947 года.
Слушали:
136. Дело № 789 УМГБ по г. Ленинграду и Ленинградской области по обвинению Полуэктова Льва Леонидовича, 1904 года рождения, еврея, уроженца Смоленской области, из крестьян-середняков, партийный билет № 08974567, гражданина СССР.
Обвинение по ст. 112 УК РСФСР.
Постановили:
Полуэктова Льва Леонидовича
РАССТРЕЛЯТЬ
Лично ему принадлежащее имущество конфисковать.
Начальник Секретариата Особого Совещания Ельманов.
Андрей Януарьевич расстегнул кобуру и, медленно поднимая руку, как делал уже тысячу раз, почти не целясь, выстрелил в жирный затылок. Контрольный выстрел был не нужен.
К Полуэктову подошел мужчина в пенсне — врач — и покачал головой. Ланган усмехнулся, выщелкивая магазин из ТТ. Казанцева закрыла папку, положив сверху еще одну справку и, повернувшись, стала подниматься по лестнице.
— Вероника Алексеевна, подождите, — майор догнал ее на лестничной площадке. — Мы можем переговорить?
— О деле Потапенко? Что ж… Жду вас через час в вестибюле.
Андрей Януарьевич сдал оружие, быстро переоделся в уже пустом кабинете Иванцева. Прокурор ждала его у кадки с фикусами и заговорила медленно, выговаривая каждое слово:
— Дело на особом контроле у Берии. Вы продвинулись в расследовании?
— Я его и не начинал. Больше интересует стрельба на Заневском.
— Так вы не знаете? Мне позвонили, сообщили — на Первой Южной улице разгромили воровскую малину. Положили много народу. Так чего же вы туда не едете, Андрей Януарьевич?
— Я хочу подать рапорт об отставке.
— Что?
— Рапорт об отставке, Вероника Алексеевна. Впрочем вы лучше меня знаете, каким человеком был Потапенко и как давно к нему шло МГБ. Поэтому его смерть — это лучше, чем два незакрытых дела с зимы сорок первого.
На ее лице отразилось слабое подобие улыбки, но она ничего не сказала, лишь оглянулась назад на дежурного у входа.
— Мне было приятно с вами поработать, товарищ майор. Сразу видно профессионала. Но гнева Федора Ивановича вы не боитесь?
— Не боюсь. Он поймет. Боевые ранения, сложная обстановка в городе, — Ланган махнул рукой. — И еще много других уважительных причин. Не следователь я, хоть убейте.
— Вы — палач. Зачем же сочувствовать своим будущим жертвам? Поэтому все правильно.
Ее улыбка, болезненная, странная, Андрею Януарьевичу не понравилась. Казанцева чуть склонила голову. Разговор был окончен.
Майор шагнул под холодный декабрьский дождь и поморщился, когда вода попала за воротник.
Справка. Секретно.
Приговор о расстреле Полуэктова Льва Леонидовича приведен в исполнение в г. Ленинграде «6» декабря 1947 года в 4 часа 52 минуты.
Акт приведения приговора в исполнение хранится в Особом архиве 7-го отдела 3-го Главного управления МГБ СССР том № 10 лист № 101.
Нач. 16 7-го отдела 3-го Главного управления МГБ СССР старший лейтенант госбезопасности Евреинов.
Людмила Иосифовна наблюдала через забрызганное дождем стекло автомобиля. Ланган прошел до автобусной остановки и встал под скошенный козырек. Высокий, подтянутый, он сливался с тенью от фонаря. Она смотрела на него, не отрываясь, и лишь один раз тронула Яна за рукав — когда подошел ранний автобус, и Андрей Януарьевич сел в него.
Он оглянулся и вцепился в поручень. За ним на приличном отдалении ехал ГАЗ-11-73. Хвост? Но зачем? Иванцеву незачем напрягать наружку, а других таких добрый друзей у Лангана не было.
Пронюхали люди из Министерства? Им же дороже следить за ним. Но госномер на машине без спецметок, соответственно, частный.
Черный автомобиль набрал скорость, пошел на обгон и скрылся за поворотом. Андрей Януарьевич снова закрыл глаза, облокотился о поручень, прижавшись лбом к холодному стеклу.
Про рапорт, он, конечно, зря сказал. Не будет никакого рапорта, и отставки тоже не будет. Ему уйти не дадут. Не Федор Иванович, другие. Им он пока нужен. Конечно, это отрадно быть пока нужным кому-то. Особенно, если кто-то — высшее руководство МГБ СССР.
Потапенко заказали ему давно. Можно было ручаться — Ланган смолчит, никому не скажет, что продажного обкомовского поставили на перо там, в верхах, в святая святых МГБ. Вся эта шушера со стареющим генералом Рассохиным — комедия для одного зрителя.
