– Подъюбник, кольца, обручи. – Кира вертела головой от зеркала к зеркалу. – Тебе в самом деле нравится?

– Настолько, что я готов выложить за прокат любую сумму. Выглядишь ты в нём соблазнительно.

– Я примерю второе, с прямым покроем. – Она взяла с высоко подвешенных плечиков другое платье и прикрыла штору. Следом за невестой в кабинку вошла девушка-администратор. – Ты подумал над моим предложением?

Он невинно захлопал глазами. Они не выбирались на отдых без детей со времён Адама. Не нужно выбирать семейные отели, подстраиваться под детский режим и зажимать рот при занятиях сексом. Свадебное путешествие обещало принести немало приятных моментов.

– Пусть будут Азорские острова. Мы ни разу не были в Португалии, в отличие от Кубы или Таиланда. Объездим вдоль и поперёк всё, куда можно добраться на автомобиле. Хочу отдохнуть от пляжного отдыха.

– Отдохнуть от отдыха?

– Ты поняла, о чём я.

– Так, я планирую поездку? Покупаю билеты, бронирую отели? Мы должны посетить хотя бы пять островов.

– Ну, раз должны.

– Тогда решено! Потом не ругайся.

Кира отдёрнула штору. Второе платье ему тоже понравилось. Как нравился любой наряд в примерочной комнате, на котором она останавливала свой выбор. Дело было не в них. Он любил её, когда она спала с открытым ртом и раскиданными по подушке волосами. Когда она сердилась, забавно хмуря брови. И любил ещё больше за двух подаренных сыновей и счастье, которое она излучала, находясь рядом с ним. Он испытывал к ней благодарность все проведённые вместе девятнадцать лет. В институте к ней много кто присматривался, но она предпочла его остальным. С тех пор ни он, ни она, ни разу не пожалели о сделанном выборе.

Тёмная половина его сущности не мешала семейному счастью. Их с Кирой нежность под одеялом давала необходимые ему переживания, о сексе с другими женщинами он даже не помышлял. Очевидное отклонение, выраженное в потребности подсматривать, создавало устойчивое равновесие между хаосом и порядком. Он кормил сидящее в глубинах сердца нечто… монстра… тварь тем, что она просила. За это она сохраняла брак счастливым, избавляя от сложностей, с которыми сталкивались другие пары. По крайней мере, он в это верил.

– Между прочим, в пятницу у меня мальчишник. Стриптизёрши, наркотики, ничего криминального.

– Ну-ну. Передавай ребятам привет. Рома не помирился с женой? – спросила она из-за шторы.

– Ты имела в виду с бывшей женой. Топор войны в их руках не заржавеет. Он делает вид, что оправился. Мы делаем вид, что верим ему.

– Она никогда мне не нравилась. Слишком заносчива, на мой взгляд.

– О вкусах не спорят, Кира. Он подобрал себе эффектную женщину, она заставила его страдать. Классический анамнез. Писатели – самые наивные люди на свете. Верят в чудо до седых волос. Вот увидишь, он ещё наклепает двадцать книжек об отравленной любви. Так что во всём можно отыскать пользу.

– Альберт ещё не женился?

Вадим вспомнил коллекцию фотографий подружек в телефоне друга.

– Скорее исчезнут плохие дороги, чем он женится.

– Не боится встретить старость в одиночестве?

– Передам ему, что ты спрашивала.

– Да ну тебя!

– У Антона тоже всё прекрасно, детка. Работает на тестя, боготворит свою принцессу и наотрез отказывается следовать за предназначением.

– Ты о музыке?

– Ага. Антон – гитарный Эйнштейн, который, как в притче о слонёнке, боится оторваться от колышка, даже став большим. Наши назидания он отметает. Но ничего, мы легко не сдадимся.

Кира переоделась в свою одежду. Администратор подвесил платье жердью на околоземную орбиту. Ну, или очень высоко.

– Можешь заплатить за бронь, Вадим.

– Отлично. – Он достал из кармана деньги, полученные от облапошенных трансвеститом мужчин. – За углом есть неплохая столовая. Пообедаем вместе? Не прощу себе, если не съем порцию картофельного пюре с куриным шницелем.

– Как обстановка, Илья?

Вадим открыл ноутбук, ввёл пароль для входа в систему. Отцу Киры удалили аппендикс, и Кира с мальчиками ушли навестить старика в больнице. Не считая кота, он находился дома один.

– На сегодня подтверждено семь заказов. Еду на объект, передам ключи, и сразу на другой конец города. Привычная суматоха, в общем.

– Тебе нравится на меня работать?

– Почему вы спрашиваете?

– Ладно, не будем танцевать с бубном вокруг костра. – Вадим переложил телефон в другую руку. – Я заметил, что от месяца к месяцу поступления денег на мою карту уменьшаются. Не критично, но довольно чувствительно. Не надо говорить мне о конкуренции, сезонном спаде и муссонных дождях над пустыней Гоби. Происходящее можно объяснить только одним – ты предлагаешь клиентам свои объекты вместо моих. Сейчас, по моим подсчётам, у тебя три, может, четыре квартиры. Ты быстро входишь во вкус, Илья. С такими темпами через три месяца я уйду в минус и буду вынужден сворачивать бизнес.

– Вадим Анат…

– У тебя будет возможность ответить, когда я закончу. – Свободной рукой он выстукивал адрес ресурса, через который получал доступ к файлам слежки за клиентами. – Не осуждаю тебя. Я бы на твоём месте давно ушёл в самостоятельное плавание. Играя с открытым забралом. Понимаешь? Нет ничего страшного, чтобы сказать боссу, что ты перерос наёмный труд и хочешь работать на себя. Вполне естественное желание для амбициозного мужчины. Ты неплохой помощник, Илья. Найти тебе замену будет непросто. Ты знаешь объекты, всё успеваешь, всегда на связи.

– Спасибо.

– У меня к тебе два предложения. Первое – ты дорабатываешь до конца месяца, давая мне возможность подыскать шустрого сотрудника. А я обещаю не становиться твоим врагом. Нельзя так просто уйти, кинув меня в омут звонков. Это коллапс, приятель. При всём желании не смогу тебе это простить. Второе – я поднимаю твоё вознаграждение с пятнадцати до двадцати пяти процентов с каждого платежа. Условные шестьдесят тысяч превращаются в сто. Ты продолжаешь работать на меня, обещая не увеличивать количество своих объектов. Мы забываем этот разговор, наши отношения сохраняют доверие. Оба предложения имеют плюсы и минусы. Не стану тебя торопить. Нет ничего хуже необдуманного решения. Дай мне ответ к послезавтра. Я закончил. У тебя есть, что мне сказать?

– У меня пять объектов, Вадим Анатольевич.

– Хорошенько всё взвесь, Илья. Какой вариант ты бы ни выбрал, он будет иметь последствия. До связи.

Вадим убрал телефон и двойным нажатием на левую кнопку мыши открыл видеофайл.

Женщина на записи расхаживала по квартире-студии в трусах-шортах, поглощая очищенный от кожуры банан, то исчезая из кадра, то снова вплывая в поле зрения вмонтированной в настенные часы камеры. Давно перешагнув сорокалетний рубеж, она продолжала вести с возрастом борьбу, не желая мириться с концом цветения. Ухоженное тело сохраняло лакомую упругость, подозрительно стоячая грудь наводила на мысли об имплантатах. Краска для волос, средства для кожи, здоровое питание, физическая нагрузка, массаж, отбеленные зубы помогали продлить привлекательность, создавая иллюзию первозданной свежести.

На заднем фоне смуглый мужчина расправлял кровать, слушая затянувшийся женский монолог. Жалобы на супруга? Женские сплетни? Признания в любви?

Он имел атлетическое сложение и был раза в два её младше. Вадим ждал, когда парень уложит женщину на кровать, предвкушая порочную сцену с засевшим в грудной клетке напряжением. Влажные ладони скользили по поверхности стола. Он никогда не мастурбировал на сеансах просмотра, ограничиваясь прерывистыми стонами в пиковые моменты. Извращённое удовольствие поступало в мозг через глаза. Прикосновения к половому органу опустили бы яркий экстаз до уровня возни бездомных в грязи заброшенных гаражей.

Ждать пришлось недолго. Атлет повалил любовницу на простынь, стянул единственную одёжку, зарываясь лицом между х-образных ног. На следующие пятнадцать минут Вадим прильнул к экрану монитора, изредка моргая. Его собственные конвульсии совпали по времени с завершением соития между неравной парочкой. Ноги дрожали от слабости, разъезжаясь в стороны. Из открытого рта вылетали переходящие в скулёж завывания. Сильная эрекция семяизвержением тем не менее не завершилась. Эту свою особенность Вадим даже не пытался объяснить. Кто-то нюхал несвежее женское бельё, а он достигал оргазма с помощью зрительных нервов. Просто факт и ничего больше.